– Чего это он? – услышал я его голос за спиной и тихий смешок мальчика. Хорошо ему хихикать, глотка то наверно луженая.
Влетев с разгона в воду, я начал хватать ее ртом как замученный пустыней верблюд, пытаясь затушить бушующий пожар.
К тому моменту, когда подоспели попутчики я уже успел наполнить желудок водой по самое никуда и вдоволь наглотаться вонючей тины. Хорошо хоть жаб здесь нет.
– Что случилось? – спрашивает Железяка, спускаясь к воде.
– Г-гык, – икнул я так, что сам испугался родившегося из затопленных глубин желудка звука, и чвиркнул струйкой воды. – Г-гык. Любопытство погубило. Г-гык. И жадность.
В двух словах рассказываю ему о моем гастрономическом эксперименте.
– А тебе понравилось? – спрашивает Железяка у ехидно поглядывающего с безопасного расстояния мальчика.
Отрицательный взмах в ответ.
– Тогда зачем ел? – спрашиваю, вытаскивая изо рта пучок дурно пахнущих водорослей. – Г-гык.
Мальчик заулыбался еще шире и показал свою половинку корешка. Целую! Ни капельки не надкушенную!
Железяка захохотал так громко, что из нависших над рекой кустов с испугом выпорхнула стайка неизвестных птиц. Он плюхнулся задом на песок и ухватился за живот.
Позеленев от злости, я заорал:
– Ах ты, маленький засранец! – и бросился вслед за улепетывающим мальчиком, провожаемый раскатистым хохотом.
Закончив публичное макание мальчика в грязную воду, я удовлетворенно выбрался на берег и растянулся на теплом песке. Вытирающий слезы смеха Железяка бросил на меня взгляд и снова зашелся хохотом.
– Любопытство не порок, – с трудом выговорил он, – а болезнь, часто имеющая летальный исход.
– Повезло же мне со спутниками. Один отравой подкармливает, второй умностями.
Фыркая и отплевываясь, мальчик улегся рядом со мной.
Игры закончены. Сейчас отдых и снова в путь. Даже жаль отсюда уходить. Хочется полежать, понежится в лучах трех солнц, высушить одежду, но как говорил наш заводской водопроводчик – труба зовет.
Глава 20.
Бывает море состоящее из воды, а бывает совсем другое – травяное море. Именно по такому морю, мы сейчас и плывем, то есть идем. Густая трава достает до пояса и мягко шуршит при каждом шаге, создавая иллюзию морского прибоя. Наш Сусанин, в смысле мальчик, размахивая подобранной где-то палкой, шествует впереди. Уже четвертый день наша троица гость этого многосолнечного мира. Мы делаем километров по семьдесят-девяносто за непривычно длинные сутки. Изматывающий ритм. Короткие перерывы на еду и сон и снова в путь. До сих пор не встретили ни одного человека и никаких признаков жилья. Но в том, что здесь присутствует разумная жизнь, сомнений нет. Где-то под вечер второго дня мимо нас промчался испуганный табун лошадей. В толчее мускулистых тел гонимых страхом я заметил одну оседланную лошадь. Раз есть седло, значит должен быть и тот, кто в нем сидит.
Степь да степь кругом. Живности хватает, поэтому с питанием проблем нет. Мальчик оказался неплохим поваром и балует нас, не смотря на спартанские условия кухни разной вкуснятиной. Поначалу я думал, что он не выдержит такого темпа, но ошибся. В отношении выносливости он ничем не уступает нам, а может быть даже и превосходит.
В общем-то мне здесь даже нравится. Три солнца дают достаточно тепла, но в то же время не жарко, кольчугу можно не снимать. Опасных животных, за исключение кровожадных кустов, если конечно их можно назвать животными, не видно. Живописные холмы покрыты буйством зеленых трав и цветущих желтым кустов. Вторым подтверждением разумной жизни является широкая тропа, которую мы пересекли около часа назад. В пыли хорошо заметны старые следы обуви с гладкой подошвой.
– Давно хотел спросить, – обращаюсь к прикрытой панцирем спине идущего впереди Железяки. Знатный, между прочим, панцирь. Темные пластины из неизвестного сплава закреплены на мягкой кожаной подложке с рельефными вставками из войлока. Такие доспехи и от меча с пулей защитят, да и в случае падения от переломов и ушибов владельца оградят.
– Давно? – с ухмылкой обернулся он. – Кажется, срок нашего знакомства не такой уж и длинный, чтобы можно было говорить давно.
– Не придирайся к словам. Все относительно, – недовольно говорю я. Не люблю, когда цепляются к мелочам.
– Ну, ладно-ладно. Давай спрашивай.
– Дама сказала мне, что после того как я провалил миссию оставив тебя в живых…
– Спасибо, – сделал реверанс Железяка, и начал витиевато расшаркиваться. – Премного благодарен.
Выглядит это чертовски забавно. Вид здоровенного мужика со стальной маской и оранжевым гребенем, выписывающего передо мной какие-то дикие кренделя, произвел на мальчика впечатление. Он на мгновение замер, раздались скупые аплодисменты, и снова зашагал вперед.
– Клоун и фигляр, – сердито изрекаю в ответ на его благодарность.
Иногда этот пятидесятилетний мужчина ведет себя как подросток. Он может запросто, ни с того ни с сего, стать на руки и так пройти несколько метров. Хотя… возраст понятие относительное. У него железное здоровье и масса сил благодаря Хозяевам. Почему бы иногда не подурачиться. То, что он профессиональный солдат еще не значит, что он должен быть замуштрован до состояния стойкого оловянного солдатика и мочиться только по команде. Мотоциклисты из клана Орлов за кружкой кофе в дружеской беседе поведали мне, что однажды Железяка, на глазах у всей стаи ослепил предателя, своего недавнего друга, а потом свернул ему шею. О нем отзываются как о справедливом, но суровом вожаке, любящем и повоевать, и покутить вволю.
– Обижаться вздумал? – хитро прищурил глаз Железяка.
– Так вот, – продолжаю, не обращая внимания на его тон, – Дама сказала, что после нашего провала тобой должны были заняться Трефы…
– Занялись, – самодовольным тоном вклинился Железяка. – Но им повезло еще меньше чем вам. После визита Пик, я понял, что дело не чисто и меня в покое не оставят. Видать чем-то Хозяевам не угодил, или просто решили взять на себя функцию медальона, и доделать за него работу.
– И что же вы с ними сделали? – затаив дыхание, спрашиваю я. Почему-то мне очень не хочется услышать, что Волки уничтожили всю колоду. Колода хоть и не моя, но все же… не так давно мы все делали одно дело. Своего рода коллеги.
– Я пытался решить все по-хорошему, – словно извиняется Железяка. – Путем нескольких заранее заготовленных сюрпризов мы загнали всю колоду в тупик. Я пытался с ними поговорить… Рассказал о медальонах, о том, что сняв их они получат возможность остаться в этом мире здоровыми и получить второй шанс на счастливую жизнь. Даже о себе все рассказал.
– Не поверили?
– Не знаю, – пожал плечами Железяка. – Они как будто не слышали меня. Мои слова как бы пролетали мимо их ушей, не достигая разума. Словно работала глушилка. Помнишь наши в свое время использовали методику глушения забугорных радиостанций?
