– И вам, добрый день, – глядя на меня, ответил он.
– Да, – еще раз произнес я, переминаясь с ноги на ногу, – добрый, – и потом продолжил: – меня тут просили зайти в исследовательский отдел. Вот я и пришел. – Немного помолчав, я слегка зачастил: – Но мне кажется, что тут произошла просто какая-то ошибка. Я не работаю там, вернее тут, и никогда не имел дела с исследовательским оборудованием, так что вряд ли смогу как-то помочь с его ремонтом. Хотя попробовать можно. Но мне кажется, что тут должны быть и свои специалисты. Однако, как только я пришел и назвался охране у входа, то меня сразу направили к вам.
Инженер сидел и смотрел на меня.
Наконец он приподнял руку, останавливая поток моего многословия, видя, что я сделал еще один глубокий вздох, чтобы продолжить говорить.
– Да, там не ошиблись, – немного поморщившись, сказал инженер, – меня зовут доктор Кеар.
– Так вы врач? – постаравшись изобразить удивление, спросил я.
Этот самый Кеар посмотрел на меня с недоумением, видимо, я сильно упал в его глазах, задав этот самый последний свой вопрос.
«Похоже, тут я немного перестарался, – констатировал я, – ну да ладно. Мне не известно, а зачем я вообще был ему нужен?»
Но инженер оказался из терпеливых людей, и потому он, просто в очередной раз вздохнув, ответил:
– Я доктор технических наук, и поэтому подчиненные обычно называют меня доктор Кеар.
– А, – понятливо кивнул я и, вопросительно посмотрев на инженера, спросил, – что вы хотели мне сказать?
– Хочу предложить другую работу, – спокойно ответил он.
И тут я не удержался, иногда у меня бывает такое.
– Я не хочу быть доктором, – вполне искренне и слегка настороженно произнес я, – не очень люблю врачей.
Кеар опять поморщился.
– Мда, – проворчал он себе под нос, – похоже, я слегка ошибся в тебе.
Но, как ни странно, никуда меня отсылать не стал, вместо этого поднялся из-за стола и сказал:
– Нет, доктором стать очень сложно, и это не работа, это звание. А предложить я хочу тебе поработать младшим техником-лаборантом в нашем исследовательском отделе. По оплате это гораздо выгоднее. Да и возможность совершенствования и дальнейшего роста тут гораздо выше.
«Что, неужели до старшего лаборанта?» – чуть не спросил я, но вовремя сдержался. Это был бы уже перебор.
Инженер же, махнув мне следовать за собой, направился к выходу из своего кабинета. Я пропустил его мимо себя и последовал за ним. Сам при этом задумавшись, а что вообще они могут тут исследовать и чем они занимаются.
– А что я должен буду делать? – все-таки спросил я у инженера.
– Более подробно с твоими обязанностями тебя ознакомит твой будущий начальник, профессор Крена. Но, по сути, ты будешь обслуживать исследовательские дроиды, производить их ремонт и профилактику. Возможно, тебя привлекут и еще к какой-нибудь работе.
– Но я же не знаком с ними и мне не приходилось этим заниматься ранее, – удивленно посмотрел я в спину идущего передо мной Кеара, – я уже упоминал об этом, по-моему.
– Да, – согласился со мной инженер и, усмехнувшись, продолжил: – но при этом ты говорил и о кое-чем другом. И если ты не преувеличил свои возможности, то справишься. А мы тем временем как раз и посмотрим, насколько ты обучаем и не солгал ли насчет того, что умеешь работать с ремонтным комплексом. Если ты смог разобраться с ним, то и обслуживание этих дроидов тебе освоить не составит особого труда.
– Понятно, – сказал я в ответ, – я тогда постараюсь. Это должно быть интересно.
И почувствовал, что инженер, идущий передо мной, усмехнулся.
– Уж точно, это будет более занимательно, чем работа обычным мусорщиком, – произнес он.
Вслух отвечать я ему не стал. Да он, похоже, и не ждал ответа от меня. Но про себя подумал:
«Уж не знаю, не знаю, если последние дни это обычная работа младшего технического персонала, то что же тогда бывает, когда у них необычные дни или, вообще, полный завал на работе?»
Но ответа у меня на этот вопрос не было.
Между тем мы, кажется, уже пришли туда, куда и направлялись.
Я посмотрел в направлении двери, к которой мы приблизились.
«Отдел пространственных аномалий», – прочитал я.
Если честно, работой исследователей я никогда особо не интересовался. Мне казалось, что профиль их основной деятельности сам по себе вытекает из общего смысла, что вкладывается в это понятие.
Исследователь, исследовать, изучать, познавать.
И похоже меня припишут к тем, кто занимается исследованием этих самых, пространственных аномалий, одной из которых мы, кстати, однажды уже даже воспользовались.
В космосе их множество. Это и скрытые секторы, и выпавшие из общего пространства космические объёмы, и различные пространственные карманы, непонятные артефакты и объекты.
Тут наиболее интересны артефакты Древних. За ними охотятся и их разыскивают. Есть целые специальные институты на полном государственном обеспечении, чью деятельность полностью контролирует государство, вернее его служба безопасности, и чья деятельность вплотную завязана именно на исследовательские работы непосредственно с найденными артефактами Древних, их строениями и многим другим, с ними связанным.
Но есть и второе основное направление исследований, которому придается чуть ли не самое большое значение, практически такое же важное, как и исследование артефактов Древних. Это, как мне известно, поиск и изучение кротовых нор и червоточин, которые позволяют перемещаться в космическом пространстве на значительные расстояния без использования прыжковых двигателей.
Просто входишь в подобную аномалию и буквально через мгновение оказываешься где-то на другом конце вселенной. Это червоточина.
Кротовая нора отличалась тем, что перемещение по ней происходит не мгновенно и для перелета необходимо преодолеть какое-то расстояние. Но, как правило, кротовые норы и закидывали гораздо дальше, и протащить через себя позволяли значительно более крупные объекты. И, что самое важное, они были стабильными и существовали очень продолжительное время, в отличие от тех же червоточин, которые могли просуществовать буквально всего несколько мгновений.
Зато последних было значительно больше, и, следовательно, встречались они значительно чаще.
«Кстати, – вспомнил я, – а ведь есть еще и тот способ, которым пользуются сполоты. Это же телепортация».
Хотя в изученных мною базах воссоздание подобного объекта было невозможно. Однако я сам видел, как создается и работает этот самый телепорт. Так что и эту теорию отбрасывать нельзя.
Вот каждое государство и разыскивало подобные аномалии, особенно ценились те, что позволяли проникать куда-то далеко за пределы Содружества, но они должны быть двунаправленными, чтобы иметь возможность попасть туда, а потом вернуться обратно.
