Вместо резкого ответа и намека на мое умственное состояние ученые переглянулись между собой.
– Как-то мы это не учли, – досадливо поморщился Крена, – ладно. Тогда у тебя есть твои двадцать минут и потом еще час на проведение подготовительных работ.
– Понял, – кивнул я.
– Ну, а теперь вали, – сказал мне Крена, после чего небрежно махнул своей тоненькой рукой в направлении выхода и развернулся к своим.
Я удивленно посмотрел ему в спину.
– Простите, – обратился я в его спину.
– Чего еще? – недовольно буркнул он, оборачиваясь.
– Но мне, как минимум, необходимо знать, какие модели дронов я буду обслуживать и на каком оборудовании работать.
Крена опять поморщился.
– Зарк, проводи его, пусть посмотрит, но потом выпроводи вон. – И он отвернулся к своему экрану.
Непонятная встреча.
Из-за стола встал один из молчавших до этого парней.
– Туда, – указал он в направлении, которое мне уже показывал Крена, – там твоя мастерская и там же склад дроидов. Идем.
И как какой-то зомби двинулся мимо меня в сторону моей мастерской.
Я прошел вслед за ним, при этом осматриваясь кругом. Было интересно взглянуть, что же заставляет этих людей работать до такого полуобморочного состояния.
А то, что местные ученые, кроме этого самого Крены, уже на пределе своих сил, было видно и так. Осунувшиеся, бледные лица, лихорадочный блеск глаз. Какой-то совершенно пустой и бессмысленный взгляд, направленный только в экран их визоров. Полное отсутствие интереса к окружающему.
Медицинские пакеты и какие-то инъекции, лежащие тут и там, банки из-под тонизирующих напитков, аккуратно сложенные на одном из столов импланты-вычислители, новые в упаковках и сбросанные в ящик – уже отработавшие свое и, видимо, перегоревшие.
Тут же установленная универсальная медицинская камера последнего поколения, для проведения любого типа операций.
«Они, похоже, прямо тут себе и импланты меняют и, видимо, в разгон себя вгоняют».
На последнее явно указывали те инъекции, что я заметил у медицинского комплекса. Кроме того, как я помнил, эти медицинские комплексы, ну или подобные им, можно было использовать как обычные восстановительные системы, чтобы привести перегруженный организм в нормальное состояние. Кстати, комплекс сейчас, судя по индикации, работал и в нем находился очередной пациент.
«Они реально тут работают на износ. И заставляет их все это делать тот самый уродец, о котором говорил этот мой начальник, – понял я, – но кто-же он?»
То, что они пытаются работать с пространственными аномалиями и им нужны дроиды для проведения исследований, я уже догадался. Но вот цель самих работ? Не понятно.
«Неужели эти ученые научились предугадывать или как-то рассчитывать их появление? – пораженно подумал я. – Ведь, по сути, математическую модель можно прикрутить только к подобному процессу».
Вот и еще то, о чем я имею только опосредованное представление, через базу по навигации и управление кораблями.
«Тогда этот самый алгоритм стоит миллионы, если не миллиарды кредитов», – пришел к выводу я. И сразу же вспомнил о неизвестной цели своего появления, вернее, всего нашего отряда и тех двух транспортников сполотов в этом секторе.
«А не она ли, эта самая модель, была целью нашего появления тут?» – задумчиво посмотрел я в один из экранов.
Возможно. Ради такой лакомой приманки могли объединиться и три таких разных государства. Подобного преимущества не должно быть ни у кого, или оно должно быть доступно всем.
Пока я размышлял, мы подошли к двери, ведущей дальше.
– Все, доступ во внутренние помещения тебе выдан, – произнес сопровождающий меня Зарк, – проходи.
И он открыл двери. Я вошел внутрь, он же остался снаружи, пустым взглядом заглядывая в комнату. Вернее, даже не так. Он просто стоял и тупо смотрел прямо перед собой в стену.
Правда, потом слегка встряхнул головой и, поглядев на меня, сказал:
– Осмотрись, потом запри за собой двери и можешь идти. Завтра мы тебя вызовем, когда потребуется, но это будет не раньше десяти утра.
Я кивнул ему в ответ на эти слова.
Он же, лишь безразлично посмотрев на меня еще раз, развернулся и ушел на свое место.
Двери, после того, как их датчики перестали улавливать чье-то присутствие вблизи себя, закрылись.
«Странные тут исследователи. Хотя если постоянно упоминался какой-то прелат и срок, к которому они точно не успевают, то тогда не удивительно, что они работают на износ. Насколько я знаю, шутки у агарцев в Империи с престолом плохи. И там скоры на расправу с провинившимися».
И я уже начал разворачиваться в сторону ремонтного, вернее даже инженерного комплекса, что стоял тут, когда до меня дошла цепочка, о которой я раньше почему-то не подумал.
«Прелат, – всплыло в моей голове, – а ведь я уже слышал эту кличку или звание, не имеет значения. Пираты. Разведка. Все они интересовались им. И вот сейчас».
И я задумчиво обернулся себе за спину.
«Уж не один ли это и тот же человек, – и я мысленно перебрал все известные мне факты, – слишком много выпало совпадений».
Пираты и ловушка, в которую мы угодили, потом разведка с доступом и новым кораблем, потом агент агарцев, девушка-кукла, которая предложила сотрудничество, потом аграфка, мой личный связной, потом сполоты, которых атаковали явно нанятые наемники из пиратского клана, против которого и ведут войну, и вот потом этот сектор, где я и застрял и где на нас устроили ловушку. И тут опять агарцы, и проглядывают уши какого-то прелата.
Слишком уж много совпадений, чтобы не обращать на них внимания.
И все, как я понимаю, крутится именно вокруг того, ради чего могли объединиться мои мнимые начальники, то есть аграфы и минматар со сполотами.
И за всем остальным стоит этот самый прелат. И судя по всему, это он. Начальник разведки Агарской империи. Ведь у него должно быть именно такое звание.
Мда. Встрял я. Не просто война пиратских кланов, а разборки четырех самых сильных держав.
А что бывает с крупинкой, когда она попадает в жернова? Да ее размалывает в пыль, и все.
Правда, бывает и такое, но очень редко, что маленький камешек немыслимым образом стопорит огромные шлифовальные круги, заставляет остановиться кружение каменных блинов. Или еще более невероятный случай, правда, это вообще практически нереально, попав в жернова, маленький камешек раскалывает их, разламывая на части.
Вот и нужно определиться с тем, а кто же я.
Тот, кого сотрут в пыль, или тот, кто просто все это остановит, или, вообще, развалит все на части. Но пылью как-то мне становиться очень не хотелось. Что было лучше в двух последних случаях, я пока не понимал, но они оба позволяли мне выжить.
