Книга Кризис Империи, страница 56. Автор книги Томас Терстон Томас, Уильям Дитц, Дэвид Аллен Дрейк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кризис Империи»

Cтраница 56

Джина кивнула, затем посмотрела на него.

— Ты похудел. Посерьезнел. Стал уверенней в себе.

— Когда в тебя постоянно стреляют и не попадают, поневоле станешь. Как однажды сказал сэр Уинстон Черчилль… Мы все еще получаем средства для финансирования тех тренировочных лагерей, правильно?

— Да, директор, кажется, забыл перекрыть этот денежный канал.

— Небрежное обращение со средствами Бюро. Не похоже на него. Можешь прикрыть меня с тыла и продолжать качать деньги? Не обращая внимания на то, что скажет или сделает директор?

— Полагаю, что смогу. Если только Прейз не отдаст мне прямой приказ закрыть базу. Или пока он не начнет сам выяснять, куда это уплывают средства… А что? Тебе нужны деньги?

— Нет, мне нужны базы, войска и полное снаряжение для них — на какое-то время. Невзирая на желания Прейза.

— У тебя неприятности?

— С самого начала, Джина. У нас у всех неприятности. Если я правильно понял, эти инопланетные — извини, состоящие из представителей других рас — войска могут оказаться единственными, кто встанет между Пактом и всеобщей гражданской войной.

— Я сделаю все, что смогу.

— Хорошо. Мне нужно кое-что еще. — Он запустил руку во внутренний карман кителя и вытащил пачку исписанных от руки листков. — Ты помнишь нашу беседу — кажется, это было так давно — насчет Хайкен Мару?

— Думаешь, я смогу когда-нибудь ее забыть?

— Нет, разумеется, нет. Мне нужно сделать прямо сейчас то, о чем мы тогда говорили. В этих записках излагается общая идея и подтекст, который должен прозвучать. Все остальное — на твое усмотрение. Ты знаешь, как с этим справиться. Имена зашифрованы — на случай, если кто-нибудь вытащит у тебя эти листки. Скажу только, с чего тебе начинать: считай, что ты получила эти записки из Дворца. Тогда тебе все станет ясно.

— Из Дворца… Это опасно, Тэд.

— Конечно, опасно. Я же сказал: мы — единственные, кто стоит между Пактом и хаосом. Будь осторожна.

— Ты, должно быть, очень доверяешь мне. После всего…

— Разумеется, я тебе доверяю, — сказал Тэд.

«У меня нет другого выхода», — подумал он.

Бертингас снизился и посадил грузовичок на улице, рядом со станцией монорельса, ведущего к Правительственному блоку. Обратно Джина доберется сама.

— Будь осторожна, — сказал он, — но не слишком нервничай. Мы же с тобой всегда знали, что ты можешь сделать то, чего я, как более заметная фигура — а теперь еще и в бегах — никогда бы не смог сделать лично. Верно? И к тому же ты всегда можешь выйти сухой из воды.

Она кивнула.

— Если кто-нибудь спросит — ты меня не видела, ничего обо мне не слышала, искренне желаешь моей смерти и хочешь занять мое место. Поняла?

Джина попыталась улыбнуться и не смогла. В последний раз она обняла Тэда, притянула к себе и поцеловала. Тэд опять ощутил странную сладость ее губ, словно в плавильном тигле сплавили, а затем остудили бронзу и серебро. Он ответил на ее поцелуй.

Наконец она отпустила его.

— Ты тоже береги себя, — сказала Джина и выскользнула из кабины.

Тэд нажал на газ, пропеллеры загудели, и поток воздуха растрепал прическу Джины и закрутил ее юбку. Джина помахала Тэду рукой, повернулась и пошла к станции монорельса.

Пэтти Фиркин выглянула из-под брезента, убедилась, что Джины в кабине грузовика уже нет, и перебралась на то сиденье, которое только что покинула Джина.

— Ты гладко все это проделал, Бертингас, — сказала она, устраиваясь поудобнее.

— Да-а, слишком гладко.

— Думаешь, она все это сделает?

— Конечно. Ради меня — сделает. Потом будет расследование. Ее схватят. И люди, которые станут ее допрашивать, будут не такими мягкими, как Фоллард. Ее разорвут на куски. И она об этом знает. И тем не менее она сделает то, что я прошу.

— Нам больше и не надо, Тэд.

— Ради этого проклятого Богом Пакта.

— Именно ради проклятого Богом Пакта, — эхом отозвалась Фиркин. Она машинально потерла предплечье, где — Бертингас знал — была тонкая красная линия кольцевого шрама.

18. ВСЕ СРАЗУ: СМЯТЕНИЕ

Комплекс, где размещалось командование вооруженных сил Скопления, поражал воображение.

Пока Террела Туэйта пропускали через главный вход, предназначенный для посторонних лиц, вели по отделанным хромированной сталью и гранитом коридорам, проводили идентификацию голоса, идентификацию радужной оболочки глаза, проверяли отпечатки больших пальцев и отпечатки мизинцев, проверяли кровь и просвечивали рентгеном тело, он спокойно отмечал те способы, которыми люди Диндымы пытались произвести на него впечатление. Однако его ощущения были иными.

Первое — это ощущение полной изоляции. Его не давал ни один кабинет или даже этаж Правительственного блока. И ни одно вспомогательное строение возле Дворца, который сам по себе являлся просто нагромождением стекла и стали, не давало такой изоляции. И ни один особняк наподобие здания Кона Тащу, с резьбой по камню и гипсовой лепниной, не казался командованию Скопления достаточно надежным.

Нет, нужно было взять несколько сотен гектаров холмистой местности к северу от города, обнести их колючей проволокой, установить электронные системы обнаружения и начать строительство собственных зданий.

Сами эти здания тоже впечатляли. Их внешний облик, как случайно узнал Туэйт, был скопирован с какого-то аббатства начала второго тысячелетия до эры Пакта. Аббатство это находилось на Земле, на территории бывшей Франции. Все размеры аббатства умножили на 2, 471 — но почему взяли именно этот коэффициент, никто толком не знал. На Земле стены зданий были сложены из квадратных блоков темного камня. При новых, увеличенных размерах архитекторам пришлось установить каркас из стали и бетона, затем облицевать его полированным гранитом изнутри и снаружи. Там, где не хватило камня или не справились каменщики — там узорчатые башенки, резные карнизы и фронтоны были воспроизведены в соответствии с оригиналом из хромированной стали. Эффект от подобного смешения стилей был прямо противоположным ожидаемому: ощущение суровости, жестокости, грубости, мрачности — в общем, всего того, что напоминало об обитателях этого строения — играющих в войну солдатах.

Третьим было ощущение вздорности. Туэйт предъявил на входе свои документы со всеми электронными кодами. Взятие пробы костного мозга — крайне болезненная процедура — ничего бы не решило и не добавило.

Пройдя с полмили под солидной охраной внутри «аббатства», Туэйт вошел в приемную генерала Диндымы. И вот уж его-то кабинет и был по-настоящему грандиозным — куда там до него бальному залу Халана Фолларда. Да что там грандиозным — просто необъятным!

Офис командующего располагался в том месте, где в старом аббатстве стояла главная часовня — или правильно сказать: главный собор? Колонны из камня и металла уходили ввысь сразу за инкрустированными дверями, и смыкались под сводами, и очень напоминали деревья на планетах с низкой гравитацией. Украшение на дальней стене, однако, было подлинным произведением искусства. Сделанный из светлой древесины барельеф изображал какую-то ритуальную пытку. Это впечатляло. Барельеф был очень красивым, но подробней рассмотреть его мешал толстый слой пыли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация