Тэд и Мора крепко вцепились в пульт связи.
Раздался низкий грохот, похожий на треск рвущейся парусины — словно парус древнего клиппера лопнул под порывом шквального ветра. Пропеллеры взвыли. «Дракон» покачнулся. Всплеска они даже не услышали.
Стрелок наклонился к клавиатуре компьютера и начал стучать по ней.
— Что вы делаете? — спросил Тэд.
— Хочу получить оценку ущерба от волны.
— Хорошая мысль.
Дистанция, глубина моря, тоннаж «Броши Шарлотты» (предполагаемый, по справочнику) и скорость ее падения (предполагаемая, исходя из оценки ее орбитальной скорости и сопротивления воздуха). ПИР выдал ответ: высота волны цунами — двенадцать метров. Она могла нанести ущерб причальной линии и затопить периферийные оборонительные сооружения Батавии. Если все штурмовые отряды вовремя получили предупреждение и нашли укрытия, то этот потоп дезориентирует и выбьет защитников из колеи больше, чем любой из трюков, которые до сих пор пытались применить войска Бертингаса.
Бертингас некоторое время смотрел на экран головизора, где воспроизводились вероятные последствия цунами на острове.
— Как только вода схлынет, — сказал он пилоту, — приземляйтесь в центр острова. Передайте всем аппаратам в воздухе: пусть садятся. Мы идем врукопашную.
Две минуты спустя командирский «дракон» Бертингаса опустился в районе стапелей. Тэд высвободил пульсатор, закрепленный возле крышки верхнего люка, и выбрался наружу, чтобы присоединиться к одному из отрядов. Мора Костюшко последовала за ним — у нее в руках тоже было оружие.
К тому времени все работавшие на Батавии инопланетяне сдались своим соплеменникам. Драться продолжали только работавшие на Хайкен Мару люди, безнадежные фанатики.
Тэд и Мора соскочили с «дракона», и едва их ноги коснулись земли, как в них начали стрелять. Один крупнокалиберный шарик выбил небольшой кратер в бетоне рядом с каблуком Тэда, другой проделал неровную дыру в фибергласовом обтекателе «дракона» в двух сантиметрах от бедра Моры.
Тэд дернул ее вниз, под защиту — хотя бы частичную — обтекателя.
— Долго еще мы будем здесь оставаться? — спросила Мора.
— Ну, пока…
— Судя по всему, стреляли из кабины вон того крана справа, — сказала Мора. — Дай мне вторую обойму.
— У меня нет второй…
— Тогда дай мне магазин твоей винтовки.
Тэд отсоединил магазин.
— А теперь, когда я выйду из-за укрытия, — сказала она, — ты залезешь внутрь и возьмешь четыре магазина и две батареи. И еще какое-нибудь оружие. И сколько сможешь унести — тех гранат, что я там видела.
— Что ты собираешься делать?
— Не стой, раскрыв рот. Шевелись.
Сказав это, женщина, которую он любил или начинал любить, вышла прямо на линию огня, прицелилась и выпустила всю обойму в кабину крана. Тэд слышал хлопки, когда стеклянные шарики калибра 15,5 миллиметра переходили звуковой барьер. Сразу за хлопками последовал треск — это шарики пробивали сталь и плексиглас кабины.
— Быстрее, шевели задницей! — приказала ему Мора, отбросила пустой магазин в сторону и быстро поставила тот, что дал ей Тэд.
Пока Тэд карабкался на броню «дракона», он слышал еще хлопки. Ответного огня со стороны крана не было. Тэд сгреб в одну кучу все, что нашел в кабине, и приказал стрелку-капуцинцу — слишком поздно, — чтобы он их прикрывал, а пилоту приказал взлететь через двадцать секунд.
— Передайте всем подразделениям, — сказал Тэд, — сохранить в целости как можно больше кораблей на стапелях. Они нам могут еще понадобиться.
Цернианин кивнул, и Тэд вновь вылез из люка.
Мора стояла во весь рост, медленно поворачивалась и прижимала приклад пульсатора к бедру, хищно отыскивая новую цель. Она была великолепна!
Бертингас подбежал к ней, пристегнул к ее талии пояс с запасной амуницией, запихнул часть гранат ей в карманы и прижался к ней спина к спине, прикрывая Мору с тыла.
— Что теперь? — спросила она.
— Они вылетят из-под обстрела, а мы попробуем найти…
Голос Тэда утонул в треске и скрежете — словно гигантская рука сминала в комок листы жести и пластика в гулком и глубоком колодце. Он инстинктивно повернул голову к «дракону», но тот стоял неподвижно и был цел. Он посмотрел вверх.
В небе висела полоса пурпурно-белого света.
Бертингас зажмурился.
— Не смотри! — крикнул он Море.
Яркость полосы была такой интенсивной, что он всерьез стал опасаться, не повреждены ли у него роговицы. Может быть, навсегда. Может быть, только временно. Если бы после того, как он закрыл глаза, свечение под веками хоть как-то снизилось через — ну, скажем, пятнадцать секунд, — то он почувствовал бы себя лучше.
Пока Бертингас ждал, когда восстановится зрение, он изучал яркое пятно перед глазами. Трудно было сказать что-то определенное — как широк был поток плазмы или как далеко от них.
— Мы что, уже умерли? — прошептала Мора.
Яркое пятно под веками Тэда пошло на убыль. Он осторожно открыл глаза и осмотрелся.
— Этот выстрел, должно быть, произвела «Брошь», — медленно произнес он. — С верхних батарей. Они вынесены довольно высоко над ее корпусом…
— Да и мы стоим на верхней части острова, — заметила Мора.
— Правильно, но если мы сможем найти ее цель…
— Если они вообще куда-нибудь попали.
— Так, что изменилось на линии горизонта вокруг нас?
— Вон та башня. — Она указала на север, как раз в том направлении, куда мог попасть поток плазмы, который увидел Тэд. — Не была ли она… выше? С чем-то вроде антенны на верхушке?
Тэд разглядывал башню. Он смутно припомнил рогатую параболическую антенну. Рога все еще были видны, но уже ниже, у подножия башни. Сама башня стала гораздо ниже. Ее новая верхушка теперь представляла собой плоскость — словно кто-то откусил половину башни. Синтебетон и стальные опоры испарились под действием плазмы, нагретой до звездных температур. Тэд не видел ни упавших обломков, ни свисающих частей. Ясно, что, когда верх башни завалился, он оседал во все еще летящий поток плазмы и испарялся.
Сфокусированный поток ионизированного гелия, нагретый до миллиона градусов по Цельсию, вполне может сделать такое.
Да, шрам на башне располагался на высоте не менее десяти метров. Бертингас так и сказал Море.
— Итак, мы в безопасности, пока «Брошь» аккуратно выбирает свои цели, — произнесла она. — Что ты там говорил — где мы собираемся?
— В центре управления и контроля.
— И зачем нам туда идти?
— Я хочу отключить здесь все, что можно.
— Ага.
— Сюда!
