Слез больше нет. Оба брата понимают, что эти слова Карла были сказаны, чтобы облегчить их общую боль от потери. Агнесса часто слышала в Неаполе, как король Рене говорит с гордостью и любовью: «Мой младший брат Карл всегда был умнее меня – его ждет отличное будущее при дворе короля Франции». И она думает, что ее хозяин был совершенно прав.
Глава 2
Но времени на воспоминания о Неаполе и той жизни, которая была раньше, нет. Те, кто приплыл во Францию вместе с молодой королевой Сицилии, понимают это, как и те, кто прибыл год спустя вместе с королем Рене. Это их новая жизнь, новая действительность – и сейчас здесь, в Анжере, Рене и Изабель должны занять свои места герцога и герцогини Анжуйских и принять с честью множество гостей, прибывших, чтобы почтить память его матери.
Услышав, что приехал отец, младшие дети Рене и Изабеллы, Людовик и маленькая Иоланда, которых Рене не видел целый год, врываются в Большой зал – и слезы радости текут по их лицам.
Дети вежливо здороваются с многочисленными родственниками и друзьями семьи, которые говорят вполголоса в знак уважения к их почившей бабушке, лежащей в часовне за соседней дверью. Подумать только – всего чуть меньше года назад они прибыли сюда, в Анжу, и были так счастливы с нею в Сомюре, болтая и играя с ее бесчисленными собаками.
Затем, к вящему удовольствию родителей, в Большой зал входит Маргарита, которая не была здесь уже пять лет. Ей сейчас двенадцать, она высокая и красивая и прибыла в Нанси за день до своей матери. Она сразу узнает в толпе знакомое лицо Агнессы – и бросается к ней через весь зал.
– Все хорошо, моя дорогая, – шепчет Агнесса. – Иди, поздоровайся со своим отцом и постарайся не плакать, чтобы его не расстраивать.
Маргарита еще раз обнимает Агнессу, прежде чем направиться к отцу, которого не видела больше четырех лет. Он порывисто заключает свою дорогую дочь в объятия, не в силах справиться с эмоциями. Словам придется подождать.
«Как странно встретиться снова вот так, – думает Агнесса, – благодаря смерти той, которую оба любили».
Первенец короля Рене, его сын и наследник, Жан Калабрийский, не сразу узнает своего отца. И войдя в Большой зал, тоже бросается к Агнессасе, фрейлине своей матери.
– Как приятно видеть вас, прекрасная Агнесса! Бабушка так дорожила вашей компанией. Каждый раз, когда я приезжал ее навестить в последний год, она говорила мне об этом.
И он обнимает Агнессу.
Как же выросли и изменились эти дети за столь короткий срок! Рене не может отвести глаз от повзрослевшего Жана, который стал копией Людовика, его любимого старшего брата. Высокий, светловолосый, голубоглазый и потрясающе красивый, Людовик III – еще одна жертва семейной «королевской химеры» Анжу. Как много раз Иоланда жаловалась Агнессе на то, что эта химера своей железной рукой отобрала у нее мужа и двух сыновей!
Жан, обладающий блестящим умом, в свои семнадцать лет заставил родителей гордиться тем, как он управляет в их отсутствие Лотарингией.
– О, сын мой! – восклицает Рене, так же страстно и крепко обнимая сына, как до этого обнимал жену и младшую дочь. – Я слышал о твоей работе много хорошего – и только хорошее! Не думай, что с моим возвращением ты получишь свободу – ты по-прежнему будешь нужен мне! – Он с гордостью улыбается: – Управляя Анжу, Лотарингией и Провансом, я буду настаивать на том, чтобы ты продолжал делать то, что делаешь сейчас.
Он снова обнимает сына – и его глаза снова наполняются слезами радости.
– Папа, дорогой папа, вас так долго не было! – Жан с нежностью прижимается к плечу отца. Какой он стал высокий! Хотя все-таки не такой высокий, как отец, и не такой статный. – Папа, вы ведь знаете, да? Что я навещал бабушку довольно часто – каждый раз, когда приезжал в Анжу по вашим делам. Знаете, даже когда мы с ней обсуждали достаточно серьезные проблемы или сталкивались с настоящими сложностями – она всегда находила какое-нибудь слово утешения или анекдот, чтобы сделать разговор легче и приятнее. – Он делает паузу, задумываясь, потом поднимает глаза на отца: – Я так ею восхищался!
– Я знаю, мальчик мой, – говорит Рене и гладит сына по голове.
– И я уверен, вы знаете, что она всегда поддерживала вашу борьбу с кузеном Арагонским. Нашей задачей было найти возможность послать вам еще людей, денег и помощь… – Они снова обнимаются. – Я любил ее, папа, и ее мудрость очень помогала мне в ваше с мамой отсутствие.
– Да, да, знаю, мой мальчик, знаю… – снова повторяет Рене. – И все же, несмотря на все жертвы с ее стороны я не смог… не смог… добиться успеха, – он отворачивается, прячась от все понимающего пристального взгляда сына – такого же, как у его бабушки.
Агнесса, приближенная к этой семье, не хочет мешать им в их горе – но разделяет его в полной мере.
Затем фрейлина спешит ко входу и замирает там в глубоком реверансе, чтобы встретить королеву Франции, прибывшую вместе с сыном, дофином Людовиком. Королева Мария – нежно любимая старшая сестра Рене, и они обнимаются тоже: еще одна теплая встреча близких родственников после долгих лет разлуки, хотя в течение этих лет они не прерывали общения и регулярно писали друг другу. Марию нельзя назвать красивой, но у нее очаровательная улыбка и бездна обаяния, что гораздо важнее красоты, а ее мудрость, доброта и разносторонность вызывают восхищение. Она понимает горе Рене как никто другой.
Осторожно и аккуратно Агнесса снимает с плеч королевы Марии черный дорожный плащ – и ее приятно удивляет, что та награждает ее благодарной улыбкой и приветствием.
– Вы ведь Агнесса Сорель? – спрашивает она доброжелательно.
Агнесса кивает и наклоняет голову.
– Да, моя мать часто писала мне о вас и о той радости, которой вы наполнили ее последний год. Я благодарю вас за это от всей души и надеюсь узнать вас поближе, когда наш двор присоединится к Лотарингии.
Это их первая встреча. За год, который Агнесса провела в Сомюре, Мария ни разу не покидала Бурж, оставаясь рядом с королем, которому была нужна, но Иоланда так часто говорила о своей дочери, что Агнессе кажется, будто она ее хорошо знает. Лицо у нее вытянутое и узкое, глаза маленькие, а нос чересчур длинен, но ее живость, любезность и очарование ее искренней улыбки сразу вызывают симпатию.
– Мария, моя дорогая сестра! – Рене раскрывает ей объятия. – Ты единственная, кто может себе представить, как глубоко ранит меня смерть матери!
– Мой дорогой, дорогой Рене, не только мы с тобой и наш брат Карл скорбим об этой тяжелейшей утрате – мой муж Людовик тоже. Как ты знаешь, она была единственной, к кому он прислушивался, единственной женщиной, которой он готов был повиноваться – с самого нашего общего детства и всегда. Единственной, чью мудрость он признавал. На чью мудрость он может рассчитывать теперь? – спрашивает она печально. – Никто из нас не может похвастаться такой любовью и доверием нашего короля, я – точно не могу, хотя я его жена и королева, но с ней все было совсем по-другому. Никто из нас не может, как она, руководить им и не давать ему утонуть в безумствах и излишествах. – И тут Агнесса, с огромным удивлением, слышит, как Мария говорит Рене тихо и печально: – И, к сожалению, ближайшее окружение короля до сих пор оставляет желать лучшего, там по-прежнему присутствуют люди совсем не его круга, как ты знаешь.
