– Мир вам, служивые! – А, мы же все в форме, как заправские вояки, но он погорячился, сам-то тоже нифига не в гражданку одет.
– И вам того же, если сами мира хотите, – говорить я решил не грубо, но прямо.
– Чем мы вас так разозлили, или секрет?
– Да виделись уже с одними, мы вот тоже хотели поговорить, но у них было другое желание.
– Василий Николаевич, меня зовут, Васильев.
– Александр, молод я еще по отчеству называться, – в ответ на представление кивнул я.
– Молодость такая штука, что имеет особенность проходить с годами, – хмыкает Василий и, делая шаг ко мне, протягивает руку для приветствия. – Рад познакомиться.
– Взаимно, где поговорим?
– Ну, к нам, наверное, вы ехать не захотите? – Василий показал на танк.
– Сами понимаете, – развел я руками.
Василий достал рацию и попросил принести стулья, я несколько удивился, но не стал это показывать. Через пару минут появился человек, молодой парнишка, и притащил два раскладных походных стула. Установив их возле нас, убежал обратно к танку.
– Присядем? – приглашающе указал рукой на стулья Василий. Я, усаживаясь, снял с плеча автомат и, поставив его на землю, прислонил его к стулу. Мой жест на удивление не вызвал ни малейшей реакции со стороны Василия. Сам он поступил так же.
– Спрашивать, откуда вы, не буду, сейчас не те времена, но зачем была такая демонстрация? – я указал на сгоревший УАЗ на дороге.
– Если бы он не так сильно выгорел, вы бы разглядели на нем опознавательные знаки той же части, что и на ваших машинах. Эти ухарцы завалились к нам в деревню и потребовали жратвы и женщин.
– Ясно, обдолбанные?
– Просто пьяные вусмерть, ну мои парни их перестреляли, а машину вытащили на дорогу, показать вам, что бывает с нахалами. Да, машина сгорела чересчур. А потом поглядели за вашей реакцией и поняли, что вы не из той шоблы, это заметно.
– Мы с такими тоже повздорили. Они и подойти не дали, обстреляли наши машины, пробили движок в одной и разорвали пулями колеса на другой.
– Много их было?
– Да нет, меньше десятка.
– В Череповце?
– Да, – не стал я скрывать.
– Понятно, значит, Афанасьев не справился со своими, – задумчиво проговорил Василий Николаевич.
– Нет, не справился. С дыркой во лбу лежит в своем кабинете, – кивнул я.
– Вы были там? – удивленно посмотрел на меня танкист.
– Да, а что в этом необычного?
– Да нет, ничего. Секрета, кто мы, в принципе нет. Я командир воинской части 33157. Полковник Васильев. У меня в подчинении танковый батальон… был.
– А мы простые гражданские, мародерим для защиты своего поселения. В Весьегонске были атакованы группой наркоманов под предводительством майора полиции, теперь вот укрепляемся.
– Многих потеряли? Извини за вопрос.
– Одного, но для нас и этого хватает. Мы деревенские люди, живем на земле и воде, и хотим жить дальше.
– Желание похвальное. Я понимаю, что осторожность в такие времена необходима, но приглашаю к себе. Мы ушли из своей части в прошлом году. Ехали целенаправленно в эти места, про рыбу говорить не нужно, ведь так?
– Так, а куда приглашаете, если не секрет? – изобразив удивление, спросил я.
– Мы заняли поселок, тут рядом, тоже на воде, с этого и кормимся. Да, у нас танки и все такое, но нас уже давно не батальон. Эта машина у нас спрятана здесь на трассе в капонире, мы ее специально тут держим, для разведки и наблюдений. За два года, кроме отморозков, вы первые вроде бы адекватные люди на дороге. Согласитесь, если бы нам был нужен ваш БТР, мы бы придумали что-нибудь более хитрое, чем выходить к вам вот так.
– Что-то мне подсказывает, что бэтээры у вас и свои есть.
– Конечно есть, и не в единственном экземпляре. Ну, так что, поедете? – Я согласился. Ну что нам грозит в данный момент? Захватить нас и пытать, а нафига? Они уже наверняка примерно нас отследили, раз наблюдали за дорогой.
Связавшись с батей, сообщил ему о приглашении, выслушал целую тираду о том, где он видел мои умственные способности. Сказал ему, чтобы ехали дальше, в Весьегонске переночуют.
Поселок танкистов был примерно как наша деревня, что мне понравилось, они сразу, как сюда прибыли, установили периметр, забор водрузили вокруг всего поселка. Мы-то еще только собираемся это сделать. Полковник не обманул, танков у них действительно было не батальон, да даже не рота. Шесть машин всего стояли под навесами в разных местах, но так, что могли вести огонь в любом направлении. Еще шесть были упрятаны в роще. БТРов штук десять, машины в основном УАЗы, но были и гражданские иномарки, в большинстве пикапы. Дома в поселке были все больше старые, но добротные, видимо, ранее здесь жили люди, что ухаживали за своим жильем. Спросил у танкиста о местных, тот рассказал, что когда они прибыли сюда, местных здесь было всего десять человек, старики. По рассказам этих же стариков, женщин вывезли какие-то военные, а мужиков просто убивали. Насчет детей сказано не было ничего. Разместились мы для беседы в одном из домов в центре поселка. Василий устроил обед, вовремя, кстати, все поели, разговор оставили на потом.
На берегу залива, что раскинулся здесь очень широко, была небольшая пристань, стояли лодки, даже небольшие катера. Вот на пристани мы и продолжили нашу беседу.
– Знаю, что после того, как ты услышишь мое предложение, ты подумаешь о нас так же, как и о тех вояках, что забирают женщин из поселений, но дело обстоит именно так. Людей, что у тебя, что у нас – мало. Скажи, вот только честно, ты думал о том, как выживать будете? Ведь надо детей рожать, иначе просто вымрем все лет через сорок и всё!
– Честно? Думал! Со мной вон катается девица, все пытается меня на себе женить или хотя бы ребенка заделать. Незамужняя она, детей нет, отец с матерью старые люди, вот и охотится.
– А ты чего? – удивленно вздернул на меня взгляд танкист.
– А чего я? У меня жена и дочь, надеюсь, что еще будут детки. Я не могу, хотя и понимаю всё.
– Я понял тебя. Я-то тоже не один. Мы из городка тоже с женами уходили, но не у всех они были. Предлагаю прямо, можешь предложить своим свободным женщинам переехать к нам или я своих мужиков отпущу к вам. Думаю, что нам надо просто объединять наши анклавы, не территориально, конечно, далековато, и с насиженных мест никто никуда не поедет, но вот действовать вместе мы бы могли, я уверен. Мы вас прикроем со стороны Череповца, вы нас с той стороны водохранилища.
– Я вижу только одну проблему. Не получится ли так, что солдатики твои обрюхатят наших женщин, а жить с ними не будут?
– Это с чего? – не понял меня танкист. – Дурные у нас все перевелись давно. Кто же не хочет с женщиной жить?
