– Там человек, – сказала Фенечка.
– Не человек, а Горыныч, – ответила я и вернула доску на место.
– Не человек?! – удивилась Фенечка.
– Обычный мальчишка. – Я поморщилась.
– Мальчишки – не люди? – не унималась фея.
Я пожала плечами:
– Почему? Люди, конечно, из них потом вырастают мужчины.
– Ага, как куры из цыплят. – Она хихикнула. Я представила себе Горыныча здоровенным петухом и тоже рассмеялась. Наверное, мы смеялись слишком громко, потому что доска в заборе повернулась и в проеме показалась любопытная физиономия Горыныча.
– Ой! – Фенечка быстро нырнула за мою спину.
– Привет. – Горыныч расплылся в улыбке.
Терпеть его не могу!
– Привет, – пришлось поздороваться.
Горыныч продолжал широко улыбаться:
– А я видел, как вы приехали.
– Ну и что? – Я безразлично пожала плечами и хотела уже развернуться, чтоб уйти, но вспомнила о Фенечке за моей спиной.
– Ты не мог бы перестать подглядывать? – ехидно спросила я.
– Я думал, это ты подглядываешь, – нашелся Горыныч.
– Очень нужно! – Я даже фыркнула от возмущения, но Горыныч не скрылся, а продолжал пялиться на меня. Надо было срочно что-то придумать. – Я Трюфеля искала, он у вас?
Ну вот, Горыныч страшно обрадовался, ведь я с ним заговорила!
– Конечно, у нас, где же ему еще быть. Позвать?
– Да, позови, – велела я.
Горыныч исчез, доска вернулась на свое место.
– Фенечка, уходим отсюда! Быстро!
Я схватила Фенечку, прижала к груди и бросилась сквозь кусты обратно к дому.
На дорожке столкнулась с бабушкой:
– Аля, что же ты носишься сломя голову, – бабушка покачала головой. – Иди чай пить.
– Да, ба, сейчас иду.
Я все еще прижимала к себе Фенечку.
– О, какая миленькая у тебя куколка. Надо же, научились делать игрушки, в наше время таких не было.
Я натянуто улыбнулась и быстро запихнула фею в сумочку, она возмущенно вскрикнула.
– Что ты говоришь? – переспросила бабушка.
– Я? А, я говорю: там пирог остался?
– Конечно, беги скорее на веранду, а то вместо тебя его пчелы съедят, – пошутила бабушка.
И я побежала вприпрыжку, изображая довольного, беспечного ребенка на отдыхе. Хорошо, что на веранде никого не было. Я плюхнулась в плетеное кресло и расслабилась.
– Ты что! – закричала на меня Фенечка, показавшись из сумки. – Чуть крылья мне не сломала! Кукол своих хватай, а со мной надо обращаться бережно! Я же живая!
– Прости, пожалуйста, – оправдывалась я. – Времени на раздумья совсем не было. Ты же видела этого мальчишку, он постоянно подсматривает за мной, знаешь, какой прилипчивый! Потом от него не отвяжешься.
– А, по-моему, он очень даже симпатичный, – явно мне назло сказала Фенечка.
– Ничего подобного! Рыжий, нос картошкой и весь в веснушках к тому же!
– Выходит, я тоже несимпатичная? – прищурилась Фенечка. – Я ведь рыжая...
– Послушай, ты – это совсем другое дело. – Я спохватилась и стала расхваливать Фенечку на все лады: и красавица она, и умница, и волшебница первоклассная.
– Ладно-ладно, – она сделала вид, что равнодушна к похвале, но все-таки не выдержала и спросила: – Значит, я клевая?
– Клевая, клевая, – подтвердила я. – Послушай, Фенечка, ты перестала бы употреблять эти словечки, а?
– Почему? – удивилась фея.
– Потому что они тебе не идут. К тому же ты фея, а феи так не говорят.
– Ой, как интересно! – напыжилась Фенечка. – Откуда такие познания? – Она фыркнула. – И, кстати, твоя бабушка что-то говорила о пироге, где пирог? Я проголодалась.
Оставленный мне кусок пирога лежал здесь же, на столе, накрытый салфеткой.
– Ничего себе! Вот это кусочек! – восхитилась Фенечка, приземляясь возле тарелки.
Я налила в чашку остывшего чая, положила сахар, размешала.
– Угощайся, пожалуйста.
Фенечка заглянула в чашку, попробовала отщипнуть от пирога кусочек.
– Все это страшно неудобно, – заметила она.
– Знаешь, где-то на чердаке у меня есть кукольная посуда, – вспомнила я.
– Обойдемся. – Фенечка подняла волшебную палочку и коснулась сначала чайной ложки, а потом фарфорового блюдца и чашки из любимого бабушкиного сервиза. Миг – и все это стало маленьким, как раз для Фенечки.
– Красота! – сказала феечка, рассматривая томную барышню, изображенную на блюдце.
– Фенечка, а ты сможешь потом обратно все увеличить? – испуганно спросила я.
– Все, кроме пирога, – весело ответила Фенечка. – Ну-ка отрежь половину, я его тоже переделаю.
Послушно отпилив половину пирога, я пододвинула его к Фенечке, и она торжественно прикоснулась к нему волшебной палочкой.
– Опля! – воскликнула феечка, подставляя тарелку.
– Как у тебя все ловко получается, – я залюбовалась аккуратным румяным пирожком. – Надо же! Как игрушечный!
– Сама ты игрушечная, – обиделась Фенечка. – Хочешь попробовать? – Она вооружилась ложкой и поднесла мне крохотный кусочек. – Открывай рот! – велела феечка. Я послушно открыла рот. Вкуса не почувствовала. Но чтоб не обидеть Фенечку, закатила глаза и стала восхищаться.
Фенечка обрадовалась и тут же превратила свой пирожок в несколько.
– Давай пробуй нормально, а то ничего не поймешь.
Она кормила меня этими пирожками, размером не больше крекера, до тех пор, пока я не взмолилась, что больше не могу.
– Аля, не играй с едой! – Мама появилась неожиданно. Она окинула взглядом стол, заметила Фенечку, которая замерла с ложкой в руке. Я опустила голову и закрыла ладонью горку блюдечек с томными барышнями. Мама покачала головой и спустилась по ступенькам.
– Горыныч! – весело крикнула она. – Ты что здесь делаешь?
Ответа я не расслышала.
– Вы бы на речку сходили, что ли, – предложила мама невидимому Горынычу.
«Как давно он тут находится? – крутилось у меня в голове. – А что, если он все видел?»
– Поднимись на веранду, Аля там, – сказала мама и ушла по дорожке к калитке, помахивая полотенцем. Наверное, собралась искупаться.
– Фенечка, в сумку! Быстро! – шепнула я. Фея буквально испарилась, а вместе с ней и множество тарелочек. Я выдохнула и нахмурилась, потому что на веранду поднимался Горыныч.
– Ну, чего тебе?! – возмутилась я.
