Я невольно улыбнулась. Даже сейчас, в воспоминании, в иллюзии, песня колокольчика звучала нечаянной радостью. В подворотне, откуда ни возьмись, появился солнечный луч, рассыпался золотыми бликами, скользнул по мокрым щекам мальчишки и высушил его слезы.
Глаза у него стали синими-синими, как умытое после дождя небо. Он, не отрываясь, смотрел на поющий колокольчик, его щеки порозовели, а кончик носа почему-то стал белым.
– Нос отморозишь, – сказала девочка и протянула ему колокольчик, – на, не реви!
Мальчишка недоверчиво покосился на нечаянный подарок. Шмыгнул носом, протянул руку, схватил колокольчик, зажал в кулак и бросился вон из подворотни. Картинка погасла. Последнее, что я увидела, была жестяная облезлая табличка с номером дома и названием улицы.
– Это все, – сказала фата Феенелия. Ее голос вернул меня к действительности.
– Да, негусто, – недовольно заявила Фенечка.
– Могу еще добавить, – усмехнулась волшебница, – это случилось перед Новым годом пятьдесят лет назад в Алином городе.
– А вы уверены, что колокольчик до сих пор у него? – спросила я. – Есть другие воспоминания?
– Абсолютно уверена, – подтвердила фея, – видишь ли, пока колокольчик действовал, мы знали, где он, но потом он уснул, и мы потеряли с ним связь. Но он у прежнего хозяина, если бы мальчик Саша подарил колокольчик, то мы сразу же узнали бы об этом. Другими словами: найдете Сашу, найдете и колокольчик.
– А девочка? Что стало с ней?
Прежде чем ответить, Феенелия чуть помедлила, как будто о чем-то задумалась:
– Я уверена, что у девочки все было хорошо. Если только...
Я ухватилась за «если только...». Ведь девочка тоже была владелицей колокольчика. Значит, она как-то связана с мальчиком Сашей или была связана. Возможно, они жили в одном доме, учились в одной школе. Но, с другой стороны, они могли встретиться совершенно случайно и даже не знать друг друга.
– Если только что?
– Ах, это неважно, так, всякие домыслы. Не бери в голову. – Феенелия подхватила меня под руку, и мы взлетели вверх, в зал Совета.
Феенелия вернула стол на место, вход в хранилище воспоминаний закрылся.
Я не унималась и все-таки сказала:
– Может быть, нам надо поискать эту девочку?
Феенелия вздохнула:
– Мы совсем ничего о ней не знаем.
– Как не знаем? – я не сдавалась. – Мы же ее видели. Она красивая и добрая. К тому же она тоже когда-то от кого-то получила колокольчик.
Феенелия таинственно улыбнулась.
– Аля! – возмутилась Фенечка. – При чем здесь девочка? Разве девочка присвоила колокольчик? Разве она – жадина? Ты уводишь нас от главного следа! – напыщенно заявила феечка, которая уже успела соорудить себе на голове знаменитую кепку Шерлока Холмса.
Я засмеялась:
– Фенечка, когда ты успела начитаться детективов?
– Не вижу ничего смешного!
– Девочки, не ссорьтесь, – фата Феенелия хотела казаться строгой, – вы еще даже не начали поиски, что же дальше будет?
– А мы и не ссоримся, – буркнула Фенечка, – мы обмениваемся мнениями. Правда, Аля?
– Вот и отлично, – кивнула мне Феенелия, – а сейчас отправляйтесь в долину. Скоро рассвет. Фенечка, ты не забыла о своих подопечных?
– Ну, бабушка, – захныкала Фенечка, – ты же сама отменила мне наказание!
– Разве я тебя наказывала? – удивилась фея. – Ты же сама захотела научиться общаться с жуками-орунами.
Я смотрела то на Фенечку, то на фату Феенелию.
– О! – вдруг воскликнула Фенечка. – Бабушка, Аля очень любит орунов.
– Я?
– Конечно, ты же мне говорила, помнишь?
– Ну, если надо помочь, я, конечно, готова...
– Отлично! – не дала мне опомниться Фенечка. – Значит, мы отправляемся в долину?
– Отправляйтесь, – кивнула Феенелия, – познакомь орунов с новым управителем, а потом возвращайтесь к людям. Времени мало.
Выпас орунов
Я думала, что нам придется лететь, но фата Феенелия без лишних слов доставила нас на место с помощью своей волшебной палочки.
Выглядело это так: я моргнула и очутилась в совершенно незнакомом месте. Рядом стояла Фенечка и отчаянно зевала.
– Где мы? – спросила я, озираясь. Под ногами вместо хрустального пола была упругая трава, над головой светлеющее небо. Прямо перед нами рос прехорошенький древесный домик. Я не оговорилась, в Фейландии дома растут. Никому не придет в голову рубить дерево для постройки дома, феи умеют договариваться с деревьями. Сажают специальное семечко, оно прорастает и, по желанию фей, постепенно превращается в дом. Я уже видела такие дома, но ни разу не была внутри.
Солнце еще не выбралось из-за гор, окружающих долину, поэтому нас окружал легкий золотистый туман. Светляки ушли спать, зато проснулись цветы, их было так много, и таких разных, причем они росли просто так, без всяких клумб и ограждений.
– А где же оруны? – спросила я.
– Сейчас будут, – пообещала Фенечка, схватила меня за руку и потащила за собой. Трава еще была покрыта росой, но сырости не чувствовалось, и роса была теплой. Мы бежали по лугу наперегонки, пока не добрались до холма.
– Здесь, – сказала Фенечка. Она взлетела и громко затрещала крыльями. Тотчас среди зеленых зарослей показались лобастые и усатые головы орунов. Они выбирались из своих нор, неторопливо сходили вниз к подножию холма и собирались вокруг меня. Их блестящие коричневые крылья медленно расходились, выпуская наружу яркие нижние крылышки, желто-бирюзовые, зеленые, фиолетово-розовые.
«Сейчас начнется концерт», – вовремя спохватилась я и на всякий случай заткнула уши.
Можно было и не делать этого. Бесполезно. Треск крыльев, сначала негромкий, постепенно перешел в оглушительный рев, как будто орало стадо диких бизонов. Я не знаю, как орут бизоны, но думаю, громко.
Фенечка приземлилась рядом, смеялась и старалась перекричать жуков, но я все равно ее не слышала.
– Ну, как? – я скорее догадалась, чем услышала, о чем она спрашивает. Покрутила головой, показывая на уши.
– Ладно, – сжалилась Фенечка и склонилась к ближайшему жуку.
Он послушно сложил крылья, и почти сразу же остальные оруны сделали то же самое.
– Ты специально? – спросила я Фенечку.
– Ага, – радостно подтвердила она. – Хочешь покататься?
– Я не умею...
– Это легко!
У нее все легко. А если я свалюсь?
– Оруночек хороший, – Фенечка похлопала самого ближайшего к нам жука по жесткому панцирю. Жук поводил мохнатыми усищами, ему нравилось! Он вел себя, как домашнее животное.
