– Вон!
Стража, чуть ли не физически ощутив клокотавший в Волкове гнев, вовсе не желала испытывать его воздействие на своих шкурах и, не менее проворно, чем появилась, выскочила обратно. Самый смышленый еще и захлопнул за собой дверь.
Глеб же, выставив бойцов наружу, кинулся в уборную и, налив из бочонка полный таз воды, принялся смывать с лица косметику, громко сквернословя в процессе мытья. Не забыл смыть и золотую пудру с волос, безжалостно растрепав всю укладку. Тщательно вытер влажные волосы полотенцем и вернулся в комнату.
Завопившего при виде такого варварства и в порыве чувств своей тонкой, ранимой натуры, попытавшегося упасть в обморок куафера Глеб не церемонясь выставил прочь. Тот вяло побрыкивал и всхлипывал, закатывая глазки, когда Волков тащил его на выход, но за дверью немного пришел в себя и даже попытался вернуться. Брошенный сильной рукой парадный меч просвистел вблизи его лица и остудил намерения. Следом из двери показалась голова Глеба и, повернувшись к стражникам, сказала:
– Не пускать!
Стражники дружно проорали, молодцевато выпятив грудь и загородив вход телами:
– Будет сделано, господин!
Не желая больше рисковать своей драгоценной внешностью, куафер передумал ломиться в покои и отправился от греха подальше, провожаемый шуточками и смешками веселящихся орков, полностью одобряющих в этом вопросе своего сюзерена.
Глеб захлопнул дверь и стащил с себя яркие тряпки. После чего закопался в гору принесенной слугами одежды, выбирая более подходящий на свой взгляд костюм.
Наконец, перерыв все сверху донизу, он отложил менее броские вещи. Натянул черные штаны, в меру узкие, в меру широкие, из тонко выделанной кожи, но, по мнению куафера-кутюрье – хрен с ним, пусть катится куда подальше! – почему-то не подходящие для праздничных мероприятий. Надел шелковую рубашку того же цвета. Поверх нее – темно-багровую, бархатистую на ощупь куртку с вышитым на спине золотыми нитями драконом. Вместо сапог – более удобные остроносые ботинки с высокими берцами. Из предыдущего наряда взял только понравившийся пояс. Цеплять к поясу валявшуюся в коридоре парадную зубочистку Волков не стал, не видел смысла. Длинный тонкий клинок постоянно мешал движению, норовя запутаться в ногах. В случае опасности рассчитывать на него как на оружие – тоже глупо. В общем, как ни посмотри – просто бесполезный кусок железа! Вместо него Глеб предпочел повесить с обеих сторон своих тезок. Черные ножны глебов и позолоченные навершия в виде драконьих голов органично вписались в гардероб, придав образу законченность. Не забыл Волков и шейный галстук, больше похожий на косынку. Выбрал совпадающий по цвету с курткой, став похожим на пионера. Глеб задорно подмигнул своему изображению и вскинул руку в шутливом салюте: «Будь готов! Всегда готов!»
В коридоре послышался какой-то шум. Кто-то упорно рвался в покои Волкова, а получившие четкий, недвусмысленный приказ стражники его не пускали. После недолгих препирательств неизвестному все же удалось добраться до двери, но не дальше. Раздался стук. В дверь не то что постучали, скорее – поскреблись. Прекратив дурачиться, Глеб придал лицу более подобающую в данный момент серьезность и сказал:
– Да, войдите.
– Ваше высочество, пора. Мне приказано вас проводить.
– Иду, – откликнулся Глеб, обрадовавшись. Он думал, что это вернулся куафер или пришел кто-то, кому тот успел нажаловаться. Например, Индрис или граф Альтин…
Когда Волков, в сопровождении семенящего впереди слуги, отправился на бал, следом за ним двинулись и стражники. Этакий почетный, но излишне шумный и громыхающий эскорт из четырех орков. Глеб бросил короткий взгляд через плечо, но избавиться от сопровождения даже не попытался, уже успев изучить своих навязавшихся вассалов, те все равно последовали бы за ним. Верные, но упрямые…
Волков усмехнулся, вспомнив, какой фурор произвело их появление во дворце. Долго кривившийся и бросавший на оборванную толпу грозные взгляды Виттор, как Тханг и предполагал, не стал оспаривать прилюдно приказ якобы наследника и приказал разместить и поставить на довольствие зеленокожих воителей. Но не преминул нажаловаться Эрно Альтину, и тот, явившись к Глебу, долго выкручивал мозги, сверля его подозрительным взглядом. Удовлетворившись объяснениями, он тем не менее мстительно высказался, что благодаря такому шумному явлению, в чем Волков должен винить только себя, столичным дворянам больше не удастся скармливать байки по поводу недостаточного здоровья Данхельта Фаросс, и Глебу теперь не удастся увиливать от официальных мероприятий, где он будет под постоянным присмотром его, Эрно Альтина, глаз. Это граф так намекнул, чтоб Волков не вздумал ничего выкинуть в присутствии благородного общества, если не хочет потерять его расположение.
Глеб предупреждение принял к сведению, дав зарок не создавать, в первую очередь себе, лишних проблем. Поэтому, узнав о проведении бала в честь выздоровления наследника престола, принял эту новость с внутренним трепетом. Попытался даже отвертеться от своего присутствия на этом мероприятии, но безуспешно. Еще и Тханг – тоже мне друг, называется! – за все эти дни ни разу не зашел. Нет, видеть его – Глеб видел. Но всего пару раз издалека. И каждый раз орк, встречаясь с ним взглядом, смущенно отводил глаза. И о прогулках по городу пришлось забыть! Даже ежедневные тренировки убрали. Все время отнимала подготовка к предстоящему торжеству, и все это время почти не отходивший ни на шаг Индрис пичкал Волкова сведениями о правилах поведения на балах. Поучал, наставлял… Достал своими нотациями настолько, что сейчас Глеб шел на бал не только с опаской – первый раз как-никак, а ошибки допускать нельзя, Эрно Альтин, вряд ли спустит! – но и с немалым облегчением.
Проводник вел его по каким-то запутанным, пустынным переходам. Пару раз на пути встречались низко кланяющиеся слуги. Из дворян – никого, словно они все внезапно вымерли, а ведь Глеб, наоборот, думал, что от наплыва гостей будет не протолкнуться. Но нет – ошибся. Видимо, его вели коридорами, не предусмотренными для общего пользования.
Вскоре впереди послышалась тихая музыка. Сделав еще пару поворотов, они спустились по лестнице и вышли к двустворчатой двери, из-за которой и доносилась мелодия. Стоящие по обе стороны от входа солдаты из дворцовой охраны, при виде столь важной особы вытянулись во фрунт, а потом незаметно от Глеба – то есть это они так думали! – смерили презрительными взглядами его охранение. Орки ответили не менее надменными взглядами. Отношения между теми и другими были далекими от теплоты и взаимоуважения. То ли еще не сошлись, то ли сошлись слишком близко и уже успели рассориться. Глеб сделал себе заметку прояснить этот вопрос: поинтересоваться у Виттора – как начальник дворцовой охраны тот должен быть в курсе, у Тханга – бывает же он у своих соплеменников, или сходить самому. А то нехорошо получается: взял на себя ответственность – неважно, что не по своей воле! – и забыл. Даже у охраны ни разу не спросил, как их устроили. Имен тоже не знает. Непорядок! Спросил, обращаясь к оркам:
– Звать-то вас как?
Орки переглянулись. Самый старший, сутулый, но с широкой грудью, с длинными, почти до колен, руками, выступил вперед и, поклонившись, ответил, ударив себя в грудь кулаком:
