Волков пожал плечами:
– Не знаю.
– А к тому… – тут глава Тайной стражи оборвал себя на полуслове и предложил: – Пошли в главный зал. Сейчас Эли сделает заявление, и ты все узнаешь.
– Устроил тут тайны мадридского двора! – фыркнул Глеб. – Мог бы все сразу сказать.
Граф расхохотался:
– Так неинтересно.
Глебу, снедаемому любопытством, больше ничего не оставалось, как по-быстрому привести себя в порядок и отправиться в главный зал следом за посмеивающимся над его терзаниями графом.
В главном зале было людно, почти все столичные дворяне посчитали своим долгом прибыть на это собрание. Глеб прошествовал сквозь толпу к тронному возвышению и уверенно опустился на кресло рядом с Эливьеттой. Окинув взглядом собрание, Волков заметил много неприязненных взглядов. Как Эрно и предполагал: столичное благородное общество без радости встретило сообщение об аресте графа Гастона. Большинство взглядов бросалось в сторону привычно устроившегося в уголке начальника Тайной стражи, но и Глеб не был обойден вниманием. Об его участии во вчерашнем аресте было уже известно. Особенно неприязненные взгляды бросала кучка дворян, приходившихся арестованному за распространение «Росы фей» графу родственниками. Волков пересчитал их и вынужден был констатировать, что обзавелся довольно многочисленными врагами. Неудивительно, что при такой мощной поддержке при дворе граф Гастон чувствовал себя практически неуязвимым.
Эливьетта встала с кресла – Глеб также вынужден был подняться – и торжественным тоном сказала:
– Сержант четырнадцатого гарнизона Нант по прозвищу Книжник, подойдите.
Из задних рядов протолкался прибывший с донесением солдат и отвесил неуклюжий поклон.
Эливьетта чуть улыбнулась и продолжила:
– Сегодня на Совете было вынесено решение от править в помощь гарнизонам войска: два принятых на временную службу вольных отряда наемников, шестую часть столичного ополчения, добровольные от ряды дворян и полсотни гвардейских стрелков. Кроме того, к армии присоединятся дружины нугарских дворян, – при этих словах кто-то презрительно фыркнул, выражая свое низкое мнение относительно боеспособности мелких, полуразорившихся нугарских владетелей, – вестники к нугарцам уже отправлены, и солдаты шестого гарнизона, он как раз будет на пути движения войска. Армию возглавит… – Эливьетта сделала паузу, подогревая интерес публики, и объявила: – Мой брат Данхельт Тормахилласт-Амиресса Фаросс!
Когда до Глеба дошла суть заявления, он едва не уронил от удивления челюсть на пол. Волков чувствовал себя как после нокаута, и остаток торжественного объявления доносился до него, как сквозь вату.
Эливьетта закончила свою речь и плавно опустилась в кресло. Глеб плюхнулся на сиденье, словно получил удар под коленки.
Дворяне начали расходиться, оживленно обмениваясь мнениями. Хмурые родственники графа Гастона, которым не позволили подать на сегодняшнем заседании ходатайство о смягчении участи арестованного, монолитной кучкой в молчании покинули собрание.
– К-какое войско? – выдавил из себя Глеб, не прельщенный возможностью возглавить незнакомый отряд.
– Маркиз, спокойнее, – не поворачивая головы в его сторону, ответила Эливьетта. – Благородный человек должен уметь держать себя в руках в любой неожиданной ситуации.
– Поздравляю. – подошел к тронному возвышению Виттор, сверкая улыбкой до ушей.
– Спасибо, – ответил Глеб таким тоном, каким обычно говорят: «идите к черту».
– Ну и как тебе сюрприз?! – весело осведомился Эрно Альтин.
Глеб смерил его подозрительным взглядом и честно ответил:
– Отвратительно!
– Ну-ну, не стоит огорчаться. Радоваться надо.
Многие дворяне мечтали бы получить это назначение.
– Вот и пускай бы получали!
– Нет, армию должен возглавить представитель правящего рода. В данном случае – ты. Сам посуди: не Эливьетту же было отправлять в поход! – сказал граф.
– Эрно, ты же умный человек?! Согласись, я не могу командовать незнакомым войском. Я вообще таким количеством людей никогда не командовал, я всего лишь обычный сержант российской армии. Командовал отделением, по-вашему – десятком солдат. Десятком! А мне вручают несколько сотен. Что я с ними буду делать? Я не знаю вашей тактики, не знаю насколько хорошо обучены солдаты, не знаю их командиров…
– Тебе необязательно все это знать. Тебе даже не надо вмешиваться в командование – сотники сами справятся со своими обязанностями. Ты – символ!
Глеб буркнул:
– Символ бездарного командования!
Их перепалку прервала Эливьетта, постучав по подлокотнику кресла:
– Господа, вопрос уже решен.
Глеб с трудом сдержал рвущиеся с языка ругательства и, поняв, что дальнейший спор бесполезен, встал с кресла и спросил:
– Когда выступление?
– Сегодня.
Глеб, каждый раз при встрече с Эливьеттой, испытывал чувство восхищения и желание защитить девушку от всех опасностей. Но сейчас самым большим желанием было – хоть он ни разу за всю свою жизнь не поднял руку ни на одну женщину – взять ее за шиворот и хорошенько встряхнуть эту… эту самодовольную куклу, чтобы скрытые в красивой головке мозги хоть немного заработали. Словно прочитав его мысли, Эливьетта гневно сверкнула на него глазами, раздувая тонкие ноздри.
Глеб взглянул в прекрасное даже в гневе личико и, резко развернувшись на пятках, размашистым шагом вышел из зала, бросив напоследок:
– Хрен с вами! Упрямые, как стадо баранов!
Из-за спины донесся срывающийся голосок Эливьетты:
– Маркиз! Извольте вернуться назад, я еще не за кончила.
Глеб не стал возвращаться. Он чувствовал, что если задержится в зале еще хоть на пару минут, то ссоры избежать не получится.
– Не изволю! – заявил он, захлопнув за собой дверь.
В своих покоях он обнаружил Тханга, разложившего на кровати вызолоченный латный доспех.
– Что это?!
– Ваши латы.
– Я знаю, но зачем ты их принес?
Тханг пояснил:
– Чтобы ты их надел.
– Лучше бахтерец.
– Возьмешь его с собой, но выезд из города ты дол жен совершить в этих.
Глеб взглянул на серьезного орка и проглотил возражения, принявшись надевать непривычный доспех. Облачившись в латы, он затянул ремешок рыцарского шлема с поднятым забралом. Укрепил на поясе свои мечи. Сложил доспехи, которые использовал на тренировках и с которыми почти сроднился за это время, в заплечный мешок. Сунул туда же несколько рубашек и брюк, свернутый в скатку плащ и остальные необходимые в походе предметы.
– Что с едой?
