Все так же храбр он и беспечен,
И бег его неукротим…
И вновь дружный рев глоток, восполняющий недостаток слуха энтузиазмом:
Пусть век солдата быстротечен,
Пусть век солдата быстротечен,
Пусть век солдата быстротечен,
Но вечен Рим! Но вечен Рим!
Перед мысленным взором игравшего на гитаре Глеба вставали величественные картины прошлого. Грозно маршировали колонны легионеров. Покачивались над рядами, в такт тяжелой поступи бойцов, величественные символы неустрашимых легионов – Орлы. Несмотря на жестокое и кровавое время, в древности все было просто и понятно – есть Вечный Рим и есть его солдаты, заслуживающие всяческого уважения за свой нелегкий и опасный труд. Пусть некоторые представители древних аристократических родов посматривали на солдат свысока – в глазах простых людей легионеры были защитниками и интересов всего Рима вообще и интересов каждого отдельного гражданина в частности. И, что самое главное, никто из сограждан не плевал им в спину с криками: «Убийца!», как часто поступают наши соотечественники с солдатами, побывавшими в «горячих точках», вся вина которых заключается только в том, что они честно выполняли свой гражданский долг, а не «откосили» от армии, обзаведясь липовыми справками или дав «на лапу» в военкомате, как кое-кто из их обвинителей. И становится горько от несправедливых упреков! И не хочется на 23 февраля надевать в честь праздника ни военную форму, ни, если они имеются, ордена и медали. И когда в кругу малознакомых людей заходит разговор об армейской службе, скрываешь правду, словно совершил что-то постыдное.
А при сравнении отношения к армии и военнослужащим как обывателей, так и политиков всех рангов сейчас и в прошлом, сравнение это выходит, увы, не в пользу нынешнего времени. И невольно хочется повернуть время вспять и оказаться в рядах лихих викингов, отряде отважных рыцарей в сверкающих полных латах, среди закованной в броню боярской русской конницы, идти в штыковую с Преображенским полком или грозно шагать в рядах легиона. Ах, легион – воплощение дисциплины, порядка и доблести!
Ровные шеренги щитов-скутумов, аккуратные прямоугольники когорт, красные гребни центурионов, и над всем этим великолепием парит золотой Орел.
Под палестинским знойным небом,
В сирийских шумных городах,
Предупрежденье «quos ego»,
Предупрежденье «quos ego»,
Предупрежденье «quos ego»,
Заставит дрогнуть дух врага!
Давно покинули лагерь одноклубники Аркадия. Следом за ними подались Сергеевы, воинственно помахивая оружием и распевая что-то донельзя похабное, то и дело прерываемое громким хохотом, мощно перекрывающим звон доспехов и негромкие реплики остающихся. Собрал своих и Алексей. Немногочисленные Сашкины «римляне» отправились на холм с орлом. Лагерь опустел на три четверти и непривычно затих. Только из-за огороженных частоколом палаток приверженцев римской армии, по-прежнему бравурно, доносилось:
Пот, кровь и слезы нам не в тягость.
На раны плюй – не до того!
Пусть даст приказ Тиберий Август,
Пусть даст приказ Тиберий Август,
Пусть даст приказ Тиберий Август –
Мы с честью выполним его!
Облачились в доспехи соратники Владислава и, возглавляемые своим предводителем в рогатом шлеме и с бердышом на плече, нестройной толпой потопали вверх по склону. Вошли в ворота. Кто-то попробовал качнуть вкопанную в землю жердину и, убедившись, что, несмотря на скромные размеры частокола, работа сделана на совесть, отступился сконфуженно. Кто-то засмеялся над ним, кто-то, давясь смехом, нарек его «Грозным воителем, повергающим ниц все встреченные на пути заборы с сотой попытки», другой весело проорал, что за такое великое прозвище нужно достойно отдариться. Влад шикнул на насмешников, чтоб умолкли, и направился к Александру. Тот шепотом попросил его чуть-чуть подождать, во время Глебовых:
Сожжен в песках Ерусалима,
В волнах Евфрата закален,
И проорал вместе с остальными заключительные слова песни:
В честь императора и Рима,
В честь императора и Рима,
В честь императора и Рима,
Шестой шагает Легион!
Раздались одобрительные возгласы пришедших. Полетел лихой посвист, кто-то показал большой палец. Вскинулось вверх несколько сжатых кулаков.
– Лихо! – Влад плюхнулся на лавку рядом с Глебом и дружески толкнул его плечом.
Он уважал Глеба и раньше, после того, как тот однажды на сборах, выведенный из себя насмешками и подначками, вызвал Влада на поединок без оружия и заломал в борьбе своего более рослого и сильного противника. Тогда он не затаил обиду на победителя, а, наоборот, проникнулся расположением, переросшим во взаимную симпатию и уважение после посиделок у вечернего костра, сопровождавшихся обильным принятием горячительных напитков. Теперь же он убедился, что его знакомый силен не только в борьбе, но и обладает другими полезными умениями. Александровы одноклубники потеснились на скамьях, давая место остальным новоприбывшим.
Ветераны предыдущих сборов начали вспоминать общих знакомых по прошлым играм и со смаком разбирать разыгранные сражения. Влад перехватил у Глеба гитару и заиграл какую-то веселую мелодию, выдав мастерски исполненное соло. Девчонки восторженно завизжали…
В общем, веселились как могли, но Сашка не дал своим долго рассиживать и погнал бездоспешных за снаряжением.
– Стройсь! – прозвучала минут через десять команда.
Опытные соклубники построились быстро и уверенно, а вот новички замешкались и им пришлось помогать.
– Центурионы!
[8]
Из общих рядов выдвинулись Антон, Глеб и Витек. Александр произнес медленно, словно чеканя каждое слово:
– В следующий раз с вас спрошу. Мы непобедимая римская армия – краса и гордость Великого Рима!
Мы – олицетворение светлого римского порядка в ха осе варварства. – В рядах новичков кто-то сдавленно хихикнул над пафосными словами и получил от соседа тычок под ребра. Остальные внимали речи предводителя с одобрением, полностью погрузившись в игровую реальность. – Победа будет за нами! Нале-е-ево!..
Ша-а-агом марш!
Увы, получилось все не так красиво, как задумывалось. Вместо слитного, внушающего дрожь своим единством, поворота, получились разрозненные, дерганые, неуклюжие движения. Кто-то зацепил при повороте своим копьем соседа, кто-то сцепился щитами или наступил другому на ногу. Сашка раздраженно дернул щекой и покосился в сторону Владиславовых бойцов, ожидая насмешек, но те если и посмеивались, то не в полный голос. Кто ж виноват, что половина «римлян» присоединилась к клубу любителей старины совсем недавно и еще не успели освоить основы перестроения.
