– Брось.
Мужик, понимая бесполезность дальнейшего сопротивления, отбросил топор.
– Чего надо? – угрюмо спросил он.
Дых подобрал брошенный топор и сел на телегу, приставив острие меча к выпирающему из-под рубахи животу. Глеб забрался следом.
– Езжай по дороге, – сказал погонщику Дых.
Тот обреченно вздохнул и хлопнул поводьями. Телега, качнувшись, стронулась с места. Следом покатила вторая.
– Забирайте все – только отпустите. – взмолился более хлипкий духом возчик со второй телеги.
– Сиди тихо! – шикнул на него рыцарь и пригрозил: – Будешь дергаться – отрежу голову.
Возчик покосился на далекие ворота и опустил голову. Туронские стражники не заметили нападения и потому не спешили на выручку. Обленившиеся солдаты вообще не обратили внимания на далекие повозки. Катят мимо – ну и пускай себе катят! Повернут к воротам – тогда и будем выяснять, кто и по какой надобности в город направляется.
– К лесу сворачивай.
– Не убивайте, – испуганно пискнул второй по гонщик. Первый – промолчал, только зыркал настороженно по сторонам.
Дых легонько надавил на клинок, уколов возчика кончиком меча.
– Даже не думай, паря. Побежишь – стрела догонит.
Повозки свернули в лес. Остановились.
Сувор заломил «своему» возчику руки за спину. Тот вскрикнул от неожиданности, но рука рыцаря сразу же сомкнулась у него на горле, гася крик в зародыше. Дых соскочил с повозки и подошел к ним. Срезал пояс у погонщика и с его помощью спутал тому руки. Потом тем же способом связали его товарища. В довершение, для надежности, спутали возчикам ноги и привязали обоих к деревьям. Откинули с поклажи грубую домотканую материю и удивленно присвистнули. Телеги были заполнены рядами копченой рыбы.
– Еще одни рыбаки. Везет нам сегодня на них, – сказал Сувор.
Дых обернулся к связанным возчикам и спросил:
– Куда везли?
Ответил более смелый возчик:
– В город. На продажу.
– Улов ваш или артельный?
– Артельный, – хмуро признался возчик.
Глеб повернулся так, чтоб рыбаки не смогли разглядеть, сколько у него денег, и развязал поясной кошель. Выудил из него золотую монету и бросил на колени разговорившегося возчика. Тот круглыми глазами уставился на блестящий, желтый кругляш. Его трусливый товарищ – тоже.
– Это вам за лошадей, телеги и груз, – пояснил Волков. – И еще: советую никому не говорить о на шей встрече.
– А почему? – спросил трусливый возчик. Вид зо лота лишил его остатков мозгов, иначе подобных вопросов он бы не задавал.
Его сотоварищ угрюмо на него покосился. Если бы не связанные руки, то он не ограничился бы одним только взглядом, отвесил бы еще пару затрещин.
Глеб улыбнулся:
– Потому что это в ваших же интересах. Ну, до пустим, сообщите вы туронским стражникам, что трое неизвестных забрали у вас телеги… Они, конечно, нами заинтересуются, начнут выяснять, что да как, тут-то полученный вами золотой и всплывет. И как вы дума ете – не сменит ли он хозяина? Или вы из тех дурачков, что верит в добропорядочность стражи?
Возчики дружно замотали головами. Дураками они не были и не собирались дарить солдатам целый золотой.
Сувор подошел к возницам и заткнул им рты, пояснил:
– На всякий случай.
Когда Глеб со спутниками выехали на дорогу и собрались отправиться к дожидающимся их товарищам, Волкова осенила идея. Мысль показалась соблазнительной, и, всесторонне ее обдумав, он предложил заехать в город.
– Зачем? – удивился Сувор. – Повозки мы до были.
Глеб признался, что не может забыть убитую эльфом женщину и хочет поквитаться со стрелками.
– Рискованно.
– Какой риск? – удивился Волков. – Кто нас в чем заподозрит? Оставим все оружие за исключением ножей и въедем в город под видом рыбаков. Там осторожненько выясним, где стрелки стоят на постое, дождемся ночи и наведаемся в гости. – Сувор расплылся в улыбке. Идея навестить стрелков ему понравилось. – Главное, чтоб шума не было! А утром тихо-мирно покинем город.
– А если не получится без шума? – спросил рыцарь. – Не выпустят нас утром.
– Тогда еще ночью рванем через стену на веревках.
– Телеги потеряем, – сказал Сувор.
А Дых добавил:
– Да и наши беспокоиться будут, если до утра за держимся. Как бы не рванули на выручку.
Возражения спутников показались Глебу резонными, и он внес изменения в первоначальный план:
– Сделаем так: Дых на одной телеге возвращается к нашим, а мы с Сувором, под видом рыбаков, едем в город.
Рыцарь предложил:
– Может, в город мы с Дыхом поедем?
– Нет, – отрезал Глеб и пояснил свою позицию: – Если придется убегать, то у нас с тобой больше шансов уйти от погони.
Сувор задумался. Рисковать наследником престола не хотелось, но Глеб был прав: шансов у старого ветерана оторваться от молодых туронских стражников не было. В благородной задумчивости рыцарь – не иначе как для стимуляции мыслительного процесса! – прикусил указательный палец. Волков вспомнил, как во время допроса Сувор выдавил этим пальцем глаз пленнику, и его передернуло от отвращения. Он спросил:
– Тебе самому не противно? – Рыцарь удивленно на него вытаращился, не понимая, о чем он говорит, и Глебу пришлось пояснить, что он имеет в виду.
Сувор вынул изо рта предмет разговора, внимательно его изучил, так, словно впервые видит, и после некоторых раздумий сообщил:
– Я ж его обтер.
Глеб закатил глаза. Надо признать, ответ рыцаря поразил его до глубины души.
Больше возражений не последовало. Волков с Сувором сняли с себя все вооружение и убрали в повозку ветерана. Как и планировали, оставили себе только по ножу. Рыцарь прихватил еще оставшийся в наследство от предыдущего возчика топорик. Волков сбросил на телегу ветерана свою хоть и потерявшую лоск, но все еще способную привлечь ненужное внимание крытую темным бархатом куртку, и напялил на себя обнаруженный на телеге засаленный, провонявший потом, кожаный полукафтан.
– Удачи вам.
– И тебе.
Дых отправился к раненым, а Глеб в сопровождении Сувора – к городским воротам.
Лошадка попалась резвой, нугарский дворянин – даром что человек благородного происхождения! – ловко управлялся с поводьями, и они быстро покатили вперед. Проезжая мимо места, где упала подстреленная эльфийским лучником горожанка, оба синхронно посмотрели направо, но тела убитой не увидели. Его скрывала высокая трава. Рыцарь подхлестнул лошадку, но почти сразу натянул поводья – из травы послышался тихий стон. Коняга, учуяв запах крови, беспокойно запрядала ушами и зафыркала недовольно.
