Выводила корабль в космос Хейли. Далее были распределены вахты между ней, вторым пилотом и капитаном. Да, да, я тоже не стал отлынивать от управления кораблем. Надо учиться. Нарабатывать навыки. Потому что в теории я все знал, спасибо Томасу, но вот практики не было совершенно. Впрочем, во время обеих моих вахт присутствовала Хейли и внимательно наблюдала, чтобы я случайно не направил кораблик к ближайшему солнцу. Но ни во что не вмешивалась, из чего я сделал вывод, что все делаю правильно. Да там и делать-то ничего особенного не требовалось. Определившись с пунктом назначения, Хейли задала нужный курс, и «Единорог» шел к цели на автопилоте. А от пилота требовалось с этим курсом сверяться и, если что-то не так – корректировать. Да и то коррекция требовалась лишь при полете к таким мирам, как Занзор. То есть недавно колонизированным и слабо развитым. На планетах с более высоким уровнем развития были гипермаяки, и сбиться с курса по пути к ним было практически невозможно. К Занзору же, рассчитывая маршрут, пришлось опираться на две ближайшие планеты с такими маяками.
Также пилоты отвечали за связь и наблюдали по приборам за близлежащим космосом, чтобы случайно не влететь в скопление крупных астероидов или какую-нибудь планету. В общем, ничего сложного, если не было нужды в маневрировании, не требовалось уйти от погони, или же, наоборот, кого-нибудь догнать, а также управлять кораблем в атмосфере. В этих случаях как раз и нужны были не только знания, но и навыки, которые вырабатываются со временем.
За дни, предшествующие старту, мне удалось немного лучше узнать команду. Бродил по кораблю, наблюдал за всеми, задавал вопросы. Непонимания это ни у кого не вызывало, из чего я сделал вывод, что так и должен работать капитан.
По итогам этих наблюдений я решил, что команда у меня подобралась хорошая.
Марта прекрасно справлялась со своими обязанностями повара, с членами экипажа была на удивление дружелюбной и вообще, особенно после старта с Новой Аризоны, как-то расслабилась и стала часто улыбаться и даже слегка флиртовать с мужской частью команды.
Линда, в отличие от матери, довольной не выглядела. Ходила хмурая, мало с кем разговаривала, если только по делу, но свои обязанности, которых было не так и много, выполняла хорошо.
Джессика Фест полностью погрузилась в работу, пытаясь контролировать абсолютно всё. В итоге, через два дня вымоталась и внешним видом стала напоминать привидение. Увидев ее в таком состоянии, я, несмотря на слабые возражения, своей капитанской властью приказал ей показаться врачу и сутки отдыхать. А за переселенцами и кошками обещал присмотреть сам.
Кейт Хейли также погрузилась в работу, но без фанатизма. Она хоть и проводила больше времени в пультовой, выглядела свежей и довольной. Много общалась с Буцефалом и рассчитывала всевозможные маршруты, показав тем самым, что вполне может выполнять обязанности навигатора, который на «Единороге» в данный момент не требовался. Опять же – благодаря гипермаякам. Вот если бы наш путь лежал куда-нибудь на окраину освоенного космоса, тогда да: расчетов потребовалось бы много, и не все можно было доверить псевдоискину. Глядя на Хейли, я не мог понять, из-за чего же у нее были проблемы на прошлых местах несения службы. Сама она говорила про мерзкий характер, но возможно, что там просто подбирался плохой экипаж.
Ричард Прайн рвения к работе не выказывал. Делал только то, что от него требовалось, а все свободное время проводил в своей каюте. Чем он там занимался, я не знал, да и не пытался выяснить, если честно. Каждый имеет право проводить свое время так, как считает нужным. Если это не мешает остальным членам экипажа и не вредит кораблю.
Ромэн Торакума носился по кораблю и своим видом больше всего напоминал сумасшедших ученых из виденных мной фантастических фильмов. Ему бы еще взлохмаченные седые волосы и заляпанный какой-нибудь гадостью халат, и сходство было бы полным. Но при общении с ним было видно, что «Единорог» ему нравится. Кораблик, по его словам, был в отличном состоянии, все приборы и устройства работали исправно, а рулаиновая установка была вообще чудом каким-то. Единственным, к чему он придрался, была гравитационная установка. Что-то там глючило, и в данный момент он как раз над ней колдовал.
Джозеф Хошель утратил всю свою невозмутимость и как маленький ребенок игрался с новым медицинским оборудованием. Даже предложил Джессике провести коррекцию зрения, чем невероятно смутил девушку. Оказывается, зрение у нее отличное, а очки являются просто элементом имиджа. Она в них солиднее выглядит. Я тут же попросил ее очки снять, чтобы посмотреть, как Фест будет смотреться без них. Но она категорически отказалась, покраснела еще сильнее и сбежала, сославшись на невероятно важные дела.
Сержант, он же Рассел Вольт, вместе со своими бойцами осваивали лазерные турели. Несмотря на то что в бою они могли управляться Буцефалом, Сержант сказал, что псевдоискин – псевдоискином, но принимать решение, в кого стрелять во время боя, должен опытный стрелок. А опыт у вояк имелся. У всех, кроме Ребекки. Вот ее в последние дни и натаскивали с помощью Буца. Псевдоискин создавал различные ситуации, и стрелки расстреливали виртуальные цели. Я, кстати, тоже взял пару уроков, которые оказались довольно увлекательными. Практически компьютерная игрушка с замечательной графикой.
Ребекка все так же навещала меня по ночам. Но просыпался я по-прежнему в одиночестве. Несмотря на это, к девушке я привязался. Особенно мне нравилось в ней то, что на тренировках, которые мы не забрасывали, и в постели она была абсолютно разной. Во время тренировок она была настоящей машиной для убийства, со стальными мышцами и эмоциями киборга. А по ночам она была нежной и прекрасной.
И я все чаще ловил себя на мысли, что начинаю влюбляться. Вот только еще не решил, плохо это или нет. Остальная команда, как я надеялся, о наших отношениях не догадывалась. А мы с Беккой решили пока что их не афишировать.
Сейчас я стоял на балкончике, опоясывавшем трюм, слушал кошачий мяв и наблюдал за кипящей внизу работой переселенок. Решение взять с собой только женщин мы приняли совместно с командой. В целях безопасности. А подростки оказались сыновьями двух будущих жительниц Занзора и угрозы тоже не представляли.
Кошек из различных приютов нам подвозили два дня, чем невероятно веселили охрану космодрома. В итоге их получилось тысяча сто сорок штук. Сидели они не по одиночным клеткам, а кошачьими группами, состав которых наблюдавшие за ними женщины периодически меняли. Из-за разборок, сопровождавшихся заунывными криками и драками. Одного сильно изодранного кота даже пришлось нести к доктору. Вопреки опасениям Джессики, Хошель их не послал, а быстренько подлатал животное. Да еще и оставил его в медотсеке на пару дней для наблюдения. Эта история вызвала среди экипажа много беззлобных шуток и еще больше улыбок.
Убедившись, что в трюме все в порядке и вмешательство Джессики не требуется, я развернулся и направился к лестнице, ведущей на второй ярус. И в этот момент «Единорога» неожиданно тряхнуло. А в следующую секунду корабль потряс крик «Мяяяуууу», помноженный на тысячу с лишним кошачьих глоток. Слышал я когда-то анекдот про корабль и кукол, которые при крене дружно сказали «мама», чем напугали какого-то моряка. Тогда я лишь посмеялся. Сейчас же понял, что это действительно очень страшно. Кошачий крик, казалось, пробрал до самых печенок, и я даже не сразу заметил, что лежу на полу балкончика. Да к тому же при падении, похоже, неслабо приложился плечом о перила.
