– Мне очень жаль, Дженифыр. Ничего не выйдет. Кошачьей тяги не хватит. Нас всего двенадцать. А «Кошмар» – это корпус и пушки, мачты и якорь, запасы еды, сокровища, порох…
Джен готова была зарычать, но пират неожиданно продолжил.
– Вот именно, порох! – Карандаш снова заскрипел по бумаге, и у Джен появилась надежда. – Если взять побольше пороха, я сделаю ускоритель. Пушки дадут направление полету. А паруса мы надуем вверх. Та-а-ак… чтобы поднять корабль, нам понадобится… гм… много, очень много воздуха…
Его слова ничего не говорили Дженифыр, но рисунок выходил убедительным.
– Мы взлетим?
– Да, малышка. Обязательно. Только дай мне немножко подумать, ладно? И я сделаю тебе такой котолет – пальчики оближешь!
Глава двенадцатая
Гонец
На марсе, что заплечной корзиной висит почти на верхушке грот-мачты, сидели двое – пират и котенок. Видели бы вы, какой из этой корзины открывается вид! Но малютке Уте было не до видов: у крошки начинался урок стрельбы.
Конечно, никто не давал Уте-Путе оружие. Но каждого пирата украшали синяки от неудачных выстрелов из рогатки. В целях безопасности решено было научить ребенка ею пользоваться.
– Лапа вперед, рогатка ровно, – давал указания Снежок, пытаясь придать котенку боевую стойку. – Поймай цель. Замри и дыши.
Количество слов, известных Снежку и Уте, было примерно одинаковым, так что пират и крошка легко понимали друг друга.
– Цель! – радостно рапортовала Утя: со стороны Самого Последнего острова к «Ночному кошмару» летела какая-то птица.
– В птица не палить. Цельсь рядом. – Пират поднял рогатку чуть выше. – Тихо вдох, тихо выдох – бам!
Снаряд просвистел над крылом летящей цели. От испуга птица совершила поворот вокруг оси, но не сошла с выбранного курса.
– Еще! – радостно завопила Утя.
Снаряды сыпались на упорную птицу, как град. Уходя от ударов, пернатый рисовал в небе фигуры: кобра, бочка, вираж – и продолжал лететь к кораблю.
– Еще, еще!
На «Ночной кошмар» птица садилась по нисходящей спирали. Но последний снаряд все же догнал ее у бизань-мачты. Пернатый неожиданно вошел в штопор, потерял ориентацию и, оставляя за собой след из перьев, скатился по парусине на палубу.
Все, кто видел стремительное падение, сгрудились у неподвижной тушки.
– Похоже, пришвартовался… – заметил Весельчак. – В смысле, отдал концы.
Едва пираты готовы были поверить, что летун уже исполнил главный трюк своей жизни, птица неожиданно захрипела:
– Ловите ветер-р-р всеми парусами! – Кое-кто даже подпрыгнул от неожиданности. – К чему гадать, любой корабль – вр-р-раг! Удача – миф. Но эту веру сами мы создали, поднявши черный флаг!
[6]
– А хорошо его Утя подстрелила, – умиленно произнес Весельчак, радуясь двум обстоятельствам – меткости Крохи и живучести попугаев.
Приоткрыв один глаз, попугай откашлялся. Уже с меньшим пафосом и октавой повыше он продолжил:
– Слушай сюда, птица. Найди в Кошачьем море «Ночной кошмар». Передай Дженифыр, чтобы шла на Последний остров. Самый-самый Последний! Пусть ищет меня в Заброшенном замке. Иначе погибну. И запомни мое имя, пернатый: капитан Корноухий.
Железный Коготь схватил птицу за горло:
– А ну повтори!
Бывают такие приказы, исполнить которые нельзя даже при огромном желании. Попугай хрипел, сипел, задыхался, выкатывал глаза и, похоже, терял сознание.
– Отпусти! – скомандовала Джен. – Ты сейчас ему голову отпилишь!
Железный Коготь ослабил хватку:
– Он знал, на что летел. Гонцам с плохими вестями всегда откручивали головы.
– Но он принес нам новость про па… – Джен спохватилась: – Про Корноухого!
– И что с того? – уточнил Бэд Бой.
– Как, «что с того»? Корноухий в беде – нам надо его спасти!
– А зачем нам спасать бывшего капитана? – удивился пират. – Ну, жив-здоров, рад за него. Да только мы давно сами по себе. То есть с тобой…
– Правда, подумай, Джен, – раздались недоуменные голоса, – мы его спасем, а он нам, как гонцам с плохими вестями, хрясь – и уже в раю. И бунт припомнит, и мокрый порох, и дырявую лодку…
Дженифыр сердито оглядела пиратов: кто они такие, чтобы ей помешать? Ей надо спасти папу из Заброшенного замка. Точка! И неважно, что там угрожает жизни отважного капитана: если ей придется сражаться с армией привидений или с легионом драконов, она будет сражаться! Чтобы снова уткнуться носом в его ладони…
– Приказы не обсуждают! – выпалила Джен.
– Обсуждают. Ты сама так сделала. Приучила думать, что мы свободны и имеем право голоса.
– Значит, я была глупа, как селедка.
– Расскажи им, – посоветовал Коготь, – про себя и Корноухого. Будет одной тайной меньше.
– Ты… ты знаешь?! – Мордочка Джен вытянулась от изумления. – Когда это я успела проболтаться?
– Во дворце плюгавого императора. Думала, у меня ушей нет?..
В очередной раз поразившись своему помощнику – он ведь ни словом об этом не обмолвился, а главное, никому не проболтался, – Дженифыр набрала в грудь воздуха и призналась:
– Капитан Корноухий – мой отец.
Что ж, ей удалось изумить команду. Какое-то время на корабле стояла такая тишина, что можно было услышать, как на палубе тихо стонет попугай.
– Думаю, данное обстоятельство полностью меняет суть дела, – постановил Архивариус.
– Согласен, – кивнул Бэд Бой. – Я с тобой, капитан.
– И я… И я тоже…
– И я, конечно, – добавил свой голос Весельчак. – Надеюсь только, уж моим котятам не придется меня спасать.
Он бросил взгляд на Утю. Яростный оскал из неполного комплекта зубов красноречиво говорил: враг Весельчака будет порван на куски, изжарен и съеден. Недаром она из племени кошкоедов!
