Предположение малютке понравилось. Кроха выпучила глаза и оскалилась, обнажив еще неполные ряды крохотных зубов: да, она сегодня акула! Сердитая акула! Клац, клац!
– Ты не акула, – уговаривал Весельчак, распутывая рыболовные снасти. – Ты – котенок.
– Мяу? – уточнила Утя.
– Да, котенок. Маленькая и глупая девочка.
Малютка задумалась, прислушиваясь к себе. Ну уж нет! Какой же она котенок?! Скорее уж тигр! Большой и опасный тигр. Вот такой – она выставила коготки и прорычала:
– Ррр!
– Ну хорошо, хорошо. Большой котенок из племени кошкоедов. Но я тебя очень прошу: не лезь сюда больше. Вот что теперь? Опять всю ночь сети штопать… Найди себе другие игрушки.
Утя-Путя задумалась. Какие такие «другие»? Ее игрушки – молоток, завязывающиеся в узлы канаты, поварешки-ложки Кис-Ки-Сэя, ерш для чистки пушки и усы Весельчака. И ни с чем из этого ей не разрешают играть!
– Да я понимаю. – Пират наконец распутал и вытащил кроху. – Сложно тебе на корабле. Ни игр, ни друзей… Вот вернемся домой, будут у тебя заводные мышки, тридцать шесть сестер и братьев, а еще воспитание – Царцарапа Никитична, она ух как умеет воспитывать!
– Неть, – твердо сказала малышка.
– Что – нет?
– Неть, – повторила кроха, обнимая пирата крепко-крепко.
Если бы Утя умела говорить, она бы сказала, что не надо ей ничего: ни игрушек, ни сестер, ни воспитания, потому что зачем ей все это, если рядом не будет Весельчака. Но тот и без слов ее понял.
– Ну, мелочь… не плачь. Не плачь, а то я тоже сейчас расплачусь, а где мы найдем столько носовых платков? Вот, погляди, какую штуку я тебе сделал. – Он достал из кармана свистульку.
И хотя деревянная игрушка не была шедевром искусства, но очень походила на свисток Весельчака, слезы Ути мгновенно высохли. Она схватила подарок и хитро прищурилась:
– Писять…
– Как? Сейчас? – растерялся пират.
– Писять, – подтвердила малышка. Угрожающе прошипела: – Буит мокро…
– Ну уж нет!
Весельчак подхватил малышку на руки и со всех лап помчался к гальюну.
* * *
– Утя-Путя!!! – Крик капитана разорвал утренний туман над палубой.
Дремавший на вахте Весельчак с испугу запутался в починенной сетке – ночь штопки насмарку! Кис-Ки-Сэй высыпал в кастрюлю полпуда соли – завтрак испорчен! Команда вскочила, как по сигналу тревоги, – прощайте, сны! Что, что случилось с малышкой Утей?..
Не прошло и минуты, как пираты в полном составе столпилась у капитанской каюты. В дверях в чересчур широкой пижаме стояла босая и разъяренная Джен. Рядом, поджав хвост, сидела Утя-Путя. В глазах малышки застыли слезы, готовые выкатиться двумя огромными каплями.
Сердца пиратов разрывались на части: хотелось выть, кусать, лупить, кидаться на абордаж!
– Разве на ребенков рычат? – Весельчак подхватил Утю-Путю и спрятал ее на груди. – Ты пугало!.. Э-э-э, то есть нет… Ты, ты ее испугала!
– Я? Это она меня испугала, – фыркнула Джен. – Знаешь, что она сделала с моими тапками?
– Догадываюсь. С кем не бывает!
– Хуже.
– Хуже?
– Да. Прибила гвоздями.
Сначала послышалось хрюканье, затем – смешки. А через минуту остатки тумана разогнал веселый гогот. Представить только! Просыпаешься эдак утром, сладко потягиваешься, ныряешь в тапки и… никуда уже не идешь, потому что лежишь, распластанный, на полу.
– А прямо перед твоими глазами, – добавила Джен, – стоит младенец и радостно машет молотком.
Весельчак погрозил Уте пальцем:
– Никогда не бери молоток без присмотра! Сколько раз тебе можно повторять? Никто на тебя не сердится, но зачем, зачем ты это сделала? Можешь мне объяснить?
– Што-о-ом… – ответила кроха и все-таки заплакала.
– Вот так, – назидательно вздохнул пират. – Она всего лишь хотела спасти твои тапки от шторма. А ты на нее кричала…
– Ей просто нечем заняться, – отмахнулась Джен. – Надо отдать малышку в приличный пансион.
Тут Дженифыр вспомнила тетушку Кэтрин. О, как замечательно было бы поручить Утю-Путю ее нежным заботам!.. Но следом за этим вспомнились классная дама Болонья, одиночество, гордячки-кузины… Нет, совершенно точно, малышке из племени кошкоедов в пансионе благородных кошек не место. Поэтому Джен быстро добавила:
– Ну или в школу где-нибудь в порту.
– До ближайшего порта – месяц хода, – заметил Весельчак, горюя, что туда нельзя идти хотя бы год.
– Значит, начинайте сами учить! Грамота, счет, иностранный язык…
– Большая честь для меня обучать малышку японскому, – ответил с поклоном Кис-Ки-Сэй.
– А я умею считать до ста, – хвастливо воскликнул Весельчак, опасливо поглядывая на других. Как бы не расхватали учительские должности, оставив его не у дел!
– Ну вот, учителя японского и математики нашлись, – согласилась Джен. – Кто научит ребенка читать?
На палубе царило молчание. Пираты пристально разглядывали ванты, паруса и водную гладь. С некоторыми случились припадки чесотки и приступы кашля.
– Та-а-ак… – задумчиво произнесла Дженифыр. – Задам вопрос по-другому: кто из вас умеет читать?
Единственная поднятая лапа принадлежала Архивариусу.
– Прекрасно! – выдохнула Джен. – Архивариус, ты будешь обучать грамоте этого ребенка и всю команду.
Наверное, этого могло быть вполне достаточно для начала, но со всех сторон посыпались вопросы:
– А как же уроки самообороны?.. И морских примет?.. Чтение карт и навигация?.. Навыки рыбной ловли?..
«Дети должны получать всестороннее развитие», – вспомнила Дженифыр слова тетушки Кэтрин. Если бы речь шла о бесполезных танцах или уроках хороших манер, Джен и ухом бы не повела. Но ведь пираты предлагали совсем другое!
– Хорошо, включаю все предметы в обязательную программу!
Глава шестая
Вежливый самурай
