– Острый был кинжальчик! – заметил он. – Да и рука, нанёсшая удар, отличается силой и твёрдостью! И мясо, и костяк располовинил! Кто его последний живым видел?
– Наверное, я, – отозвался Меленон, – я ему еду утром приносил… Да и сейчас… я его вновь кормить собирался, а тут такое!
– Эта пещера расположена отдельно, – вслух рассуждал Ксантипп, – поэтому сюда много людей ходить не должно.
Действительно, эту пещеру использовали под склад сельскохозяйственных орудий да под темницу. Темница здесь появилась тогда, когда Ксантипп со спутниками вернулся из города с пленником. Тиар изготовил деревянную клетку, выковал железный шкворень для засова и цепи, к которым приковал пленника. У выхода из пещеры был поставлен часовой.
– Кто сегодня на посту? – спросил Ксантипп.
– Крикс, – отозвался Меленон.
– Что-то я его не заметил!
– А он за камнем в тени сидит, наблюдает, – пояснил мальчишка.
– Слишком свободное отношение к охране, – проворчал Ксантипп, понимая в глубине души, что из крестьян настоящих солдат сделать трудно, а из большинства – невозможно. После чего распорядился: – Меленон, позови Крикса! Охранять теперь выход из пещеры бессмысленно!
– Есть! – ответил Меленон и выбежал.
«Пожалуй, один Меленон может стать достойным воякой!» – подумал Ксантипп.
Пока Меленон бегал, Ксантипп осмотрел пещеру, клетку, в которой лежал труп пленника, землю вокруг неё. Навыки следопыта ему крепко привили во время обучения в Спарте. Среди жухлой соломы внутри клетки он обнаружил медную фибулу
[28] в виде трилистника. Больше ничего стоящего. Многочисленные следы ног мало о чём говорили. Непосредственно у клетки располагались камни, а на камнях следов не остаётся. Зато ближе к выходу из пещеры, на камнях, Ксантипп обнаружил отпечаток ноги. Кровавый отпечаток. Убийца умудрился испачкать ногу, что не удивительно, учитывая, сколько крови вытекло из перерезанного горла.
Меленон в это время привёл Крикса. Тот стоял, разинув рот, наблюдая, как Ксантипп изучает пещеру. Наконец спартанец отвлёкся от следопытской деятельности и обратил внимание на Крикса.
– Крикс, – мрачным тоном он обратился к крестьянину, – расскажи о всех, кто с сегодняшнего утра побывал в пещере. Я надеюсь, ты не спал на посту и всё видел?
– Я… – поперхнулся Крикс и потом стал взахлёб оправдываться. – Конечно, не спал и пристально следил за входом в пещеру! Я старался, можете быть спокойны! Всё видел, всё слышал! Сейчас вспомню, кто был в пещере. Я даже всех обязательно спрашивал, зачем они туда идут и что им там нужно. Можете быть уверенным во мне!
Крикс увидел, что стало с всадником Цербера, и сообразил, что это произошло в его дежурство. Он видел, как Ксантипп расправляется с врагами, и никак не хотел выступить в роли главного виновника произошедшего. Он искал способ оправдаться.
– Вспоминай быстрее! – Ксантипп решил ускорить рассказ испуганного часового, иначе тот ещё долго будет болтать оправдательную чепуху. Всё же к Криксу после совместной поездки в город он относился терпимо. Другой, кто оказался бы на месте Крикса, уже получил бы по зубам для ускорения.
– Это… в общем… А, ну да. Первым приходил Меленон, приносил еду пленнику. Затем заходила Дилия, за мотыгой, потом Архес, за киркой, после него Фиола, она мне так и не сказала, зачем заходила (тут Ксантипп бросил короткий взгляд на Фиолу, та опустила глаза и покраснела). Кузнец из города Тимей заходил, проверил оковы у пленника, Меленон вновь забегал, затем вы, командир Ксантипп…
– Стоп! – перебил его спартанец. – Это когда я заходил?
– Ну, дак, сейчас! – пояснил Крикс. – Потом старейшина Тимей…
– Всё, остановись! – Ксантипп перебил увлекающегося часового. – Остальные мне известны! Ты никого не забыл из тех, кто был до меня?
– Вроде нет, – покачал головой Крикс. – Кто был, всех перечислил!
– Смотри! – показал ему кулак Ксантипп. – А то я тебе память прочищу! А пока иди к входу в пещеру и никого не впускай, чтобы не мешали. Кто будет нужен, тех Меленон позовёт. Понятно?
– Всё понял, господин! – кивнул Крикс и пошёл к пещере. Теперь подошла очередь старейшины Тимея. Если честно, то Ксантипп более всего желал расспросить Фиолу, что она делала в пещере и почему ничего не стала объяснять Криксу, но, сдержавшись, лишь пока строго посмотрел на девушку. Фиола опять покраснела.
– Глубокоуважаемый Тимей, – начал расспрос старейшины спартанец. – Расскажите мне, кто такая Дилия и кто такой Архес, остальных, побывавших в пещере, я знаю.
Тимей присел на камень и некоторое время молчал, собираясь с мыслями и вспоминая этих людей.
– Дилия – это скромная девушка, её отца убили всадники Цербера, мать – одна из самых уважаемых женщин деревни, сейчас живёт с нами в пещерах. Брат Дилии в числе ополченцев. Она вместе с другими пытается собрать урожай с каких-нибудь посадок. Не думаю, что она могла бы убить кого-нибудь.
– А из мести за отца? – спросил Ксантипп.
– Кто знает? – пожал плечами Тимей. – Но после неё заходило ещё несколько человек.
– Ладно. Расскажите теперь об Архесе.
– Архес уже зрелый мужчина, убелённый сединой. По характеру вредный и вздорный, но трусоват. Он не пожелал войти в ополченцы, сказав, что хромает. И это правда, он, действительно, прихрамывает с детства.
– А кирка ему зачем? – поинтересовался Ксантипп. Он отметил, что Тимей явно недолюбливает Археса. Это было заметно и по интонациям голоса старейшины.
– Он тут решил поучаствовать в строительстве второй оборонительной стены. Работничек! – поджав губы, произнёс с презрением Тимей. Что-то было в отношениях Тимея и Археса такое, что вызывало глубокую неприязнь старейшины. Что это, Ксантипп решил выяснить позже.
– А убить Архес этого злосчастного всадника Цербера мог бы? – Ксантипп был почти уверен, что может ответить Тимей. Но ошибся…
– Это вряд ли, – старейшина усмехнулся. – Трус он! Оружия боится. Если бы отравить, то ещё, глядишь, сделал бы, а горло перерезать – у него кишка тонка.
– Исчерпывающее описание, – подытожил Ксантипп. Но если Делию он исключил из списка подозреваемых, то с Архесом всё же решил пообщаться. На всякий случай. – А кто бы мог прирезать всадника Цербера?
– Смотря зачем, – глубокомысленно ответил Тимей. – Желающих отомстить всадникам Цербера много. Они почти каждого здесь обидели. У кого убили родных, кого-то покалечили или изнасиловали, кого просто ограбили. Только вряд ли бы его сейчас кто-нибудь убивать стал. У нас слухи быстро распространяются, поэтому каждый слыхал, что всадника Цербера к пыткам готовят, поэтому никто из жаждущих отомстить пока бы трогать вражину не стал, подождал бы… Вот если кто-то не хотел, чтобы он заговорил, тогда понятно!
