Итальянцы собрались без четверти четыре возле лекционного зала № 4, вооруженные палками. Распространились слухи, что специально для этого случая они закупили боксерские перчатки. На большинстве из них были кокарды. Одновременно с ними в коридоре появилось около сотни немецких студентов, тоже вооруженных палками. Это были члены либеральных и католических обществ.
Ученый совет бросил на это мероприятие свои лучшие силы. Профессора Мирбах, фон Скала и декан юридического факультета Лентнер уже дежурили возле аудитории № 4 и вступили в переговоры с воинственной группой. Вскоре подошли ректор Поммер и декан философского факультета Вильгельм Виртингер
[181]. Виртингера ректор позвал не случайно: это был выдающийся ученый с мировым именем, обладавший в студенческой среде исключительным авторитетом.
Появился доктор Лоренцони. На нем были черный китель, черный галстук и шляпа в немецком стиле. По традиции он обменялся с ректором Поммером рукопожатием и продолжительными словами приветствия, после чего вошел в зал. Его лицо казалось бледным, что говорило о большом внутреннем напряжении. В первое мгновение царила тишина, а потом раздались громкие единодушные крики «Bravo!» и «Evviva!» – итальянцы, сидевшие в зале, радостно встречали своего соотечественника. Почти одновременно с ними послышались крики немногочисленных немцев: «Долой!». По залу полетели листовки, и возникли отдельные потасовки.
Немецкие студенты, столпившиеся в коридоре, попытались проникнуть в зал, но наткнулись на профессора Виртингера, который преградил им путь широко распахнутыми руками и громким окриком. Требование остановиться произвело впечатление, и бунтари замерли возле самого зала.
Профессор Поммер увещевал студентов спокойно слушать лекцию, но немецкие профессора уже поняли, что все дело даже не в самом Лоренцони, а в реакции: из зала доносились крики «браво», «да здравствует», «ура» и громкие аплодисменты итальянцев, и это еще больше возбуждало стоявших в коридоре немцев. Потом они услышали из зала «Немцы долой!» и прозвучавшую в ответ «Стражу на Рейне». Тогда пангерманисты попытались войти в аудиторию с другой стороны.
Было пять часов вечера, и Лоренцони, закончив свою речь, направился к выходу из зала в сопровождении итальянской слушательницы, которая не училась на юридическом факультете, но подошла к нему задать вопрос. Их со всех сторон охраняли итальянцы, которых немцы провожали сердитыми и насмешливыми взглядами. Со стороны итальянцев послышались агрессивные возгласы в их адрес.
В таком состоянии готовности к атаке вся эта компания продвигалась к выходу из университета под контролем ректора и Виртингера. Вдруг послышался крик: «Немецкие собаки!». Это был сигнал к началу драки. Начался шум, и в руке одного из итальянцев блеснула сталь револьвера. Поммер и Виртингер попытались задержать немцев, чтобы дать итальянским студентам покинуть территорию университета.
Студенты вышли в переулок и свернули на Университетскую улицу. Там итальянцы сбились в плотную толпу на углу возле гимназии
[182] и затянули итальянскую песню. В дело вмешалась полиция во главе с инспектором Эртлем. Один итальянец был арестован за ношение оружия, другие отправились в Вильтен, провожаемые немецкими националистами, певшими свои песни о бесславном поражении древних римлян в борьбе с германцами. Там, в Вильтене, у итальянцев был свой клуб с рестораном. Вскоре за ними закрылась дверь, перед которой был выставлен полицейский наряд во избежание дальнейших столкновений. В ресторане уже собрались все итальянские профессора: Джованни Паччиони, Тулио Сартори
[183], Андреа Галанте
[184], а также Лоренцони и Менестрина. Через минуту мимо клуба демонстративно промаршировал отряд кайзеровских стрелков и удалился в конец улицы. Это было акцией устрашения для немцев на случай беспорядков. Вскоре пангерманисты разошлись.
Вечером ректор в присутствии других членов ученого совета составил петицию к властям 1
[185].
Все упомянутые события почти в точности предсказывают инсбрукский конфликт 1904 года в миниатюре. Даже эпизодическое появление стрелков, которые просто прошли мимо, как бы невзначай продемонстрировав свою силу, кажется зловещим предзнаменованием.
* * *
Между тем встречи солидарных итальянцев в Вене продолжались, а в Италии прошли демонстрации в поддержку соотечественников и антиавстрийские демонстрации. В Падуе студенты в знак протеста сожгли черно-желтый флаг.
В этот самый момент вдруг нашлись средства, которых так не хватало Министерству культуры и образования переживавшей кризис Цислейтании. Ирредентистское общество «Данте Алигьери» сообщило, что готово финансировать создание итальянского университета. Это же общество финансировало программу бесплатных лекций для итальянских студентов в сентябре 1903 года под покровительством «Società degli Studenti Trentini».
Общество «Данте Алигьери» (Società Dante Alighieri) было образовано в 1889 году для группы учащихся по инициативе поэта Джозуэ Кардуччи. Эта боевая организация, оказывавшая помощь не только студентам, но и ирредентистским организациям, существует в Инсбруке и сегодня – на Леопольдштрассе, 4, в самом начале Вильтена. Только теперь это мирное гуманитарное сообщество из 500 комитетов, которые ежегодно организовывают более 6 тысяч занятий, посвященных итальянскому языку и культуре.
В «Данте» есть детские кружки, проводятся отдельные занятия по кулинарии для австрийских домохозяек. Число слушателей превышает 203 тысячи. Курсы носят характерное название: «Tedesco per Italiani» («Немецкий для итальянцев») и «призывают любить Италию». Девизом общества являются слова Блаженного Августина: «Мир – как книга. Кто не путешествует, читает одну-единственную страницу»
[186]. Основной целью «Данте Алигьери» действительно является сегодня пропаганда путешествий, но та самая «одна-единственная страница» – страница истории самого общества, в рекламном проспекте предусмотрительно отсутствует. Иногда историю лучше не вспоминать.
