Тем не менее именно сейчас, через шестьдесят лет после его смерти, этого человека и поэта начинают открывать заново. Даже его избранные произведения, вышедшие на рубеже нового тысячелетия, имели красноречивое название – «В начале был конец»
[236]: именно эти слова «Евангелия от Иоанна» Даллаго сделал своим жизненным кредо. Через три года после выхода книги состоялась международная конференция Карла Даллаго в Больцано, и тогда многие впервые услышали это забытое имя.
А в конце 1890-х ветер перемен прибил утлую лодочку тридцатилетнего «обочинного мыслителя» к несущемуся на всех парусах кораблю «Scherer», потому что это и была та самая, настоящая, оппозиция, о которой только может мечтать законченный маргинал. И нонконформист Даллаго оказался в числе самых активных авторов газеты.
Рубеж веков стал для него важным в жизни моментом еще и по другой причине – он порвал и с прошлым, и со своим окружением. Его отец был богатым торговцем и не разделял устремлений своего сына. Карл начал зарабатывать литературным трудом как внештатный корреспондент разных изданий. Особенностью Даллаго была любовь к прогулкам, во время которых он и сочинял свои стихи и заметки. Как драматург, он не состоялся, к его стихам современники относились скептически и считали самой сильной формой его творчества литературные эссе. Интерес к Востоку, Ницше, Уитмену привел его к философским вопросам бытия.
Критику христианства Кьеркегора Даллаго полностью разделял, а католическую церковь категорически не принимал, считая, что последним человеком истинной веры был Иисус, а все остальные просто пытались его копировать. Борьба с католиками и старыми традициями сблизила Даллаго с «младотирольцами». Можно понять, почему современники не оценили его стихи: поэзия Даллаго заметно отличается от сочинений всего поэтического племени того времени, поскольку в его стихах бросается в глаза редкая по тем временам простота и ясность лексики.
Символизм и витиеватость слога, использование поэтизмов – все эти атрибуты поэзии начала XX века как будто обошли Даллаго стороной. Очевидно, это и мешало воспринимать его стихи. А между тем именно простота и была его сильной стороной. Он предпочитал доступный и легкий язык, земные образы, изображал детей, обычных людей.
Ранняя лирика Даллаго была посвящена родине, ее проблемам и антиклерикальной теме. Одно из его стихотворений, написанных для «Scherer», так и называлось – «Deutsche Zukunft» («Германское будущее»)
[237]:
Наш народ как за стеною,
И вокруг чужая речь,
Правят вороны страною,
Их лютует грозный меч.
Но забрезжит свет в темнице,
И придет другая власть.
Дети, их простые лица
Не дадут стране пропасть.
Плещет радость вновь рекою.
В церкви кто-то на окне
Вывел смелою рукою
Солнце в гордой вышине.
Карл Даллаго прожил долгую жизнь – восемьдесят лет. Он умер от инсульта в Инсбруке в 1949 году. «Другую власть» он увидеть успел, но довелось ли ему испытать радость? В конце своей жизни он напишет: «Я ничего не добился».
Его называли анархистом, пацифистом, антифашистом, бунтарем, даосистом, аутсайдером, изгоем и великим незнакомцем. Он резко критиковал режим Муссолини, боялся вторжения фашистов в Тироль, вынужден был эмигрировать, опасаясь репрессий. На чужбине изучал и комментировал труды Лао-Цзы
[238]. Даллаго считали апостолом и пророком. Он мог бы стать легендой, как Гвидо фон Лист, – если бы умер вовремя; или сгоревшим факелом, как Антон Ренк, – если бы умер молодым. Но Даллаго пережил свой век и самого себя. И единственное, что ему оставалось – это возродиться после смерти.
Антон Ренк (Anton Renk) (10 сентября 1871–2 февраля 1906) – одаренный литератор и едва ли не самая заметная фигура среди «младотирольцев». Он начал писать свои произведения в девять лет, а заниматься общественной деятельностью, когда ему еще не было двадцати, как будто предчувствовал, что судьба отвела ему не так уж много времени.
Ренк родился в Инсбруке в купеческой семье, но рано лишился родителей и рос под присмотром бабушки, Кресченции Ренк, урожденной Валльнер, и теток, Ангелики Ренк и Терезы Эберхард.
Бабушка Ценци рассказывала Тони о своем отце – его легендарном прадедушке, национальном герое Тироля Антоне Валльнере. Тем более что правнука назвали в честь него.
Валльнер был соратником Андреаса Хофера и одним из лидеров партизанского движения. В 1810 году, после гибели Хофера, ему удалось бежать из заключения, и его спрятали в городе на нелегальной квартире. Тогда всех приближенных к Хоферу людей разыскивали жандармы.
– За голову твоего прадедушки была назначена очень большая награда, – проникновенным шепотом вещала бабушка. – Но избавиться от национального героя оказалось проще, чем можно было подумать. Его ни штык, ни пуля не брали. Но у каждого, Тони, есть своя ахиллесова пята! В городе намеренно распустили ложные слухи, что его жену и детей убили иностранные солдаты. Потрясенный этим известием отец заболел и через два дня умер от воспаления мозга.
– Бедный прадедушка! – воскликнул десятилетний Антон со слезами на глазах.
– Но мы выжили во славу Божию! – торжествующе закончила свой рассказ бабушка Ценци. – Иначе не было бы тебя.
А ему в тот момент послышалось другое – «все из-за тебя». И почему это «во славу Божию» прадедушка должен был умереть, чтобы они все выжили? И неужели он, Тони, стоил такой жертвы?
Втайне Ренк и дальше продолжал считать, что это из-за него прадедушка Антон Валльнер, герой и храбрец, умер такой бесславной и несчастной смертью, – он ведь думал о своих потомках. Ренк часто ощущал внутри себя вину. Даже в том, что носит такое же имя, как у прадедушки, – как будто занимает чужое место. Имя обязывает.
В 1882 году Тони поступил в гимназию, а в 1890-е годы учился в Инсбруке философии и литературе. Прослушал два семестра в Вене и Цюрихе, но докторскую степень не получал. Там его окружали студенты разных национальностей и разных убеждений. Его пытались увлечь социализмом, коммунизмом, анархизмом. Он был открыт и восприимчив, но имел уже свой внутренний стержень, поэтому вернулся в Инсбрук.
В течение года Ренк работал секретарем в верховном суде, а лето проводил у родственников в Фендельсе, где продолжал сочинять стихи и рассказы.
В конце июня 1894 года Антон шел к горе Изель, где находилась «Галерея тирольских героев». Он хотел посмотреть на своего героического прадедушку. Портрет майора Антона Валльнера написал знаменитый художник Франц Дефреггер, и теперь этот портрет оказался там, где ему и надлежало быть, – на горе Изель, рядом с местом героических боев. Несколько мюнхенских художников по поручению интенданта галереи Шмита написали портреты героев освободительной борьбы, целый живописный цикл.
