Позднее звучали голоса осуждения в адрес бургомистра. Историки писали, что Грайль несет ответственность и за то, что произошло, и за формирование последующей за этим пропагандистской националистической шумихи, которую развернули местные средства массовой информации. Говорилось, что именно Грайль и его сторонники создали нездоровый политический климат в Тироле и развязали руки пангерманистам. Однако не признать заслуги Грайля в развитии города невозможно. Он был выдающимся хозяйственником, чрезвычайно увлеченным научным прогрессом и сумевшим соединить науку с потенциальными возможностями города.
7 октября 1903 года началось строительство одной из крупнейших в Европе гидроэлектростанций. В 1905 году Инсбрук стал европейским центром по добыче газа, которая увеличилась к началу Первой мировой войны. В 1890 году центр города был электрифицирован, а на Мария-Терезия-штрассе установлены так называемые лампы Ауэра – электрические дуговые лампы. В 1899 году построен железнодорожный вокзал рядом с горой Изель, а 1 августа 1904 открыта линия, проходящая через долину Штубай. Энтузиазм Грайля снискал ему уважение жителей города, поэтому он управлял Инсбруком почти до своей смерти, а в последние годы являлся почетным бургомистром.
Вильгельм Грайль, до сих пор пребывавший в этой истории в тени своего заместителя, темпераментного пангерманиста Эдуарда Эрлера, и губернатора Тироля Эрвина фон Шварценау, наконец решил взять дело в свои руки.
Отчасти к этому его вынудило совещание у барона фон Рунгга, едва не поставившее под сомнение его статус главы города. Он не мог не ощутить презрение, которое испытывали к нему военные, поэтому вступил в переговоры с немцами, полный решимости уговорить непримиримые стороны разойтись. Про себя Грайль повторял: «Это мой город! Конечно же мой!»
Но бургомистр опоздал.
От немцев переговоры вел активный член братства «Германия» Фридрих Франк – тот самый «шёнерианец», который 26 октября 1903 года произносил пангерманскую речь перед дворцом Хофбург, призывая очистить город от итальянцев.
После разговора с ним и его товарищами стало ясно, что радикально настроенные немцы уже не нуждаются в советах бургомистра и уходить не желают.
– Вы что, смеетесь, доктор Грайль? – сказал Франк спокойно, но с заметной издевкой и чувством превосходства. – При всем уважении… Они же в нас стреляют.
Бургомистр был неприятно удивлен взвинченной развязностью молодого человека. Грайль с ужасом смотрел на свой город и не узнавал его. К нему подошел генерал-лейтенант Шварценау.
– Что вы медлите? – спросил он чужим, армейским тоном. – Хватит вести переговоры! Разве не ясно, что надо вводить войска? Если они сейчас снесут «Белый Крест», мы окажемся на первых полосах всех газет Европы.
– Это безумие!» – воскликнул Грайль. – Как вы не понимаете? Здесь город, а не фронт!
– Скоро от вашего города ничего не останется! Безумие, что вы ничего не делаете! – грубо ответил Шварценау.
– Это не мое решение. Не мое! – отрезал бургомистр и пошел в сторону гостиницы «Золотая Роза», где собрались немцы.
– Вот мне еще вальдшнеп, – пробормотал губернатор Тироля. – Хорош крыльями махать! Так бы и шлепнул его… на суп.
К часу ночи центр Инсбрука напоминал кипящий котел.
В половине второго на центральную улицу города вошел вооруженный отряд горных стрелков
[320].
4.6. «Baionetta in asta!»
[321]Дивизия легкой пехоты «горные стрелки», или «стрелки кайзера», была сформирована на базе бывших охотничьих полков в начале 80-х годов XIX века, после того, как военный министр Франц Кун написал книгу «Горная война», в которой высказал мысль о необходимости создания специальных подразделений, обученных вести боевые действия в горной местности.
Под «горной местностью» подразумевался Тироль, а под боевыми действиями – вылазки тирольских итальянцев или даже военные действия жителей соседней страны. Официально Италия считалась союзницей Германии и Австрии, но Австрийская монархия никогда по-настоящему не доверяла итальянцам, обвиняя их в националистических амбициях. Поводом к таким подозрениям опять-таки стал Тироль, где в последней четверти века набирало силу ирредентистское движение, жаждущее объединения Южного Тироля с Италией.
Особенности местности и характер тирольских итальянцев, знавших горы во многом лучше австрийских немцев, требовали особой подготовки стрелков, их умения ориентироваться в горах, где могут скрываться террористы или уголовные элементы. Впоследствии они станут довольно успешным отрядом военной элиты Первой мировой войны, когда Италия действительно превратится в противника и вышлет в Тироль отряды так называемых «alpini»
[322].
В 1895 году десять батальонов «стрелков кайзера», созданные для осуществления различных задач
[323], были преобразованы в четыре полка, состоящие из шестнадцати батальонов. Тринадцатый батальон первого стрелкового полка был расквартирован в районе Инсбрука.
В его задачу входило предотвращение беспорядков самого разного рода – от розыска криминальных элементов и оказания помощи в случае лесных пожаров до предотвращения антиправительственных восстаний.
Впоследствии газета «Der Scherer» назовет эти войска «фаворитами монархии», что в контексте антиправительственных взглядов газеты и трагических событий той ночи едва ли можно расценивать как комплимент.
В то же время сами военные Австрийской монархии восхищались их мощью и стилем поведения. Так, австрийский главнокомандующий фельдмаршал Светозар Бороевич де Бойна позднее утверждал, что за его «более чем сорокалетнюю службу» он «знал стрелков кайзера исключительно как аристократов от инфантерии», и считал, «что, используя их в качестве оборонных подразделений, можно добиться верного успеха».
В связи с этим представляется крайне удивительным тот факт, что среди этих «аристократов от инфантерии», направленных на предотвращение национальных беспорядков в Тироле, оказался вооруженный итальянский ирредентист, агрессивно настроенный по отношению к лицам немецкой национальности и психически неуравновешенный. А между тем, если судить по свидетельствам того времени, дело обстояло именно так. Газеты во главе с «Innsbrucker Nachrichten» неоднократно акцентировали внимание своих читателей на том, что в стрелковых батальонах был высокий процент итальянцев, причем не просто высокий – из текста следовало, что их там оказалось едва ли не подавляющее число.
