– Это Дибров, – информировала их
Кара. – Ведущий идиотской программы, где задают кретинские вопросы типа
«Репин – это писатель, художник, кетчуп или сорт лука?».
Старушки вновь примолкли. Потом Галина
Михайловна, сказав: «Хочется чаю», исчезла за дверью.
– Воду хлебают одни старики, –
ехидно известила всех Роза Константиновна. – Я предпочитаю кофе. Пойду
выпью чашечку.
Мы с Карой остались одни.
– Кажется, Роза Константиновна еще не
осознает до конца тот факт, что Ефим погиб, – пробормотала я.
Кара отложила книгу.
– Ты так считаешь?
– Конечно, она такая же, как всегда.
Кара скорчила гримасу:
– Роза Константиновна всю жизнь прожила
для себя.
– Кем она работала?
Кара усмехнулась:
– Никем и никогда. Давным-давно, еще до
замужества, окончила педагогическое училище, но так и не перешагнула порога
школы в качестве преподавателя. Затем на ней женился Глеб Лукич. Он в советские
времена тоже хорошо зарабатывал, конечно, не столько, сколько сейчас, но
денежки водились, причем немалые.
– А кем он был?
– Сначала заведовал секцией, потом
директорствовал в одном из крупных гастрономов.
Я прищелкнула языком. Хозяин продуктового
магазина! По коммунистическим временам это было круто. В годы тотального
дефицита и полного отсутствия на прилавках масла, сыра, мяса, колбасы, чая и
кофе тот, кто мог предоставить «заказик», считался лучшим другом. Кушать,
знаете ли, хочется всем: актерам, писателям, художникам, милиционерам и
учителям.
– Они прожили вместе довольно долго, –
продолжала Кара. – Разошлись, когда Ефиму исполнилось двадцать. Сама
понимаешь, Розе Константиновне не пришлось в жизни работать. Кстати, Глеб Лукич
ушел от нее почти голый, все оставил, как он говорил, сыну: квартиру, машину,
дачу… По-моему, это было в 80-м году, ну да, точно, потому что потом он получил
квартиру в Олимпийской деревне, женился, но та жена очень быстро скончалась… Ну
а уж затем появилась Рада.
– Погоди, погоди, а как же Тина?
Кара сморщилась:
– Очень шумная девочка, от нее никакого
покоя, целый день орет… Еще эти кретинские розыгрыши. Представляешь, что она
однажды отчебучила? К Глебу Лукичу пришли гости, ну, поели, выпили и перешли в
другие комнаты. Входим в гостиную, а в центре ковра лежит кучка дерьма. Ну
народ захихикал. Глеб Лукич говорит:
– Извините, собачка еще маленькая,
горничная уберет.
Тут Тина выскакивает:
– Сейчас, сейчас!
И начинает руками класть экскременты на
салфетку, а потом облизывает пальцы и сообщает:
– Ничего, очень даже вкусно.
Я засмеялась:
– Небось положила на ковер баклажановую
икру.
– Кабачковую, – вздохнула
Кара, – меня чуть наизнанку не вывернуло. Потом долго не могла ее есть,
хоть и люблю «заморскую». Но самое отвратительное, что Рада была в курсе дела и
хохотала как ненормальная. Тина родилась в результате романа Глеба Лукича и
Ольги. Уж как последнюю угораздило родить ребенка, совершенно непонятно. Она
целиком и полностью принадлежит телевидению, замуж никогда не собиралась, да и
зачем ей супруг? Зарабатывает столько, что потратить не успевает, а характер
какой! Не дай бог с ней поругаться, любого за пояс заткнет и не поморщится.
Впрочем, Тину следует пожалеть. У ребенка неплохие задатки, но с кого ей брать
пример? До пяти лет девочкой занимались наемные няньки, а потом Глеб Лукич обзавелся
Радой и забрал Тину. В общем, считай, получил двух дочек! Рада-то, насколько
понимаю, даже школу не закончила, по характеру она совершенное дитя,
образования нет… Вот они с Тиной и ведут себя, как две подружки. Иногда смешно
смотреть, иногда противно. Спрашивается, что же получится из девочки, если у
нее перед глазами придурковатая мачеха?
– А Ольга не приезжает?
– Практически нет, – фыркнула
Кара. – Бросила ребенка и довольна.
– Что станет с Тиной теперь, после смерти
Глеба Лукича?
Кара пожала плечами:
– Извини, мне это все равно, сейчас, как
видишь, все в подвешенном состоянии находятся.
– Почему?
Кара села и вытащила сигареты.
– Господи, это же так понятно! Завещание
составлено в пользу Рады, если она вступит в права, то мы будем зависеть от ее
расположения. Мне, например, ничего не светит, я часто с ней цапалась, теперь
«мамочка» точно отомстит. А вот если выяснится, что все-таки она убийца, тогда
иное дело. Возьмут прежнее завещание, составленное пять лет тому назад.
– А в нем что, знаешь?
– Да, Глеб Лукич ничего не скрывал,
составил бумагу и прочел всем. Раде доставалось больше всех, Ефиму и Тине чуть
меньше, мне какие-то безделушки и драгоценности, всякая мура Розе
Константиновне.
– А Ольге?
– Хватит того, что получила бы Тина, она
же дочь, кстати, несовершеннолетняя.
– Макса дядя забыл?
– Нет, ему перепадала малая толика, а
главное, Глеб Лукич оставил племяннику свою городскую квартиру, но с условием,
прямо скажем, не слишком красивым.
– Каким?
Кара поморщилась:
– Неохота рассказывать, ерунда, но Макс
мигом выполнил все, что от него требовалось, он нуждается в деньгах.
– Он сын брата Глеба Лукича?
– Нет, сестры. Дядя всегда его опекал,
взял на работу в свою фирму, платил хороший оклад, но Максик у нас бабник, ему
вечно не хватает.
– Ну теперь у него есть невеста,
перебесился!
Кара рассмеялась:
– Сто сорок восьмая любимая девушка. Если
уж он от Светланы отказался…
– От кого?
Кара выбросила окурок.
– Ну ладно, правда, не хотелось мне
рассказывать, но была у нас такая история. Максик свел знакомство с девицей,
честно сказать, весьма привлекательной. Собой хороша, да еще умна – обычно
Максу достается либо дура, либо красотка, а тут два в одном.
Светлана всем чрезвычайно понравилась, она
стала часто бывать дома на правах невесты, почти жены. Отношения длились год, а
потом Глеб Лукич вдруг обозлился на девушку. Чем была вызвана такая перемена,
не знает никто. Он просто сказал Максу:
– Выбирай: или я, или Светлана.
