– Хорошо вам, – покачал головой
Николай, – мне, наоборот, дико спать охота, да нельзя.
– Так обычно в жизни и бывает, –
засмеялась я. – Думаю, кабы меня заставили ночью стеречь ворота, тоже бы
клевала носом. Скажи, пожалуйста, у вас график? Как вы с Сережкой работаете?
– Через сутки, – пояснил парень.
– Тяжело, наверное, никакой личной жизни!
– Зато зарплата большая!
– Верно, – вздохнула я, –
только денег всегда мало, сколько ни дай. Небось трудно так сидеть и в экран
пялиться.
– Скучно очень, – признался
Коля, – прямо тоска. С другой стороны, куда деваться? Образования у меня
нет никакого, одно остается – либо рынок, либо охрана. Я ведь из бывших
спортсменов, борьбой занимался, даже чемпионом был, карате владею, стреляю хорошо.
В профильную школу ходил. Знаете, как там учат детей? Восемь часов в день
тренировки и два уроки: русский с математикой. Там главное, какой результат
покажешь в зале, тройку всегда по общеобразовательным предметам поставят.
– И что, мимо тебя никто посторонний не
пройдет?
– Ни боже мой, – заверил
Коля, – даже мышь.
– Ну это сквозь центральные ворота, а
если через забор?
– Такого тоже не случится, – пояснил
охранник, – весь периметр подключен к сигнализации. Если человек обопрется
об изгородь или попытается перелезть, у меня мигом сирена завоет, я в камеру
сразу и увижу. Вот так.
Он щелкнул каким-то рычажком, перед моими
глазами вспыхнул еще один экран, на котором виделся забор.
– Ясненько, – протянула я. – И
Сережа такой же бдительный?
– Естественно, – кивнул Коля.
– И вы никуда не уходите?
– Только в туалет.
– Вот! А вдруг в это время…
Коля хмыкнул:
– Не-а, смотрите.
Парень встал, толкнул соседнюю дверь, за ней
виднелись идеально чистые унитаз и рукомойник.
– Вы зайдите и гляньте на стену.
Я повиновалась и ахнула. Сквозь висевшее в
комнате зеркало было видно экраны.
– Хитрое стекло, – сказал очень
довольный охранник. – С внешней стороны можно собой любоваться, а с
внутренней оно прозрачное. Сторожку-то специалисты делали, все предусмотрели,
можете спать спокойно и ничего не бояться.
– А в тот день, когда убили Глеба Лукича,
чье дежурство было?
– Мое, – тяжело вздохнул
Коля. – Милиционеры вот тоже приходили и так же про посторонних
расспрашивали. Я им и туалет показывал, и камеры.
– Скажи, дружочек, – ласково
проговорила я, – каким же образом сюда ухитрилась ночью проникнуть Ольга,
мать Тины?
Коля поперхнулся и закашлялся. Я подождала,
пока он придет в себя, и осведомилась:
– Ты ведь ее знаешь? Наверное, видел тут
не раз. Ольга такая красивая женщина, на телевидении работает.
– Ага, – кивнул охранник, быстро
взяв себя в руки. – Только ошибочка вышла, не было никого.
– Милый, лгать бесполезно, я видела ее
собственными глазами, и вот теперь интересно, отчего ты соврал милиции?
Глаза Николая заметались по моему лицу.
– Глупо молчать, – пожала я
плечами. – Если расскажу об этом Карине, тебя мигом уволят. Кстати, вот
смотри, мое удостоверение.
Коля глянул на бордовую книжечку.
– Понимаешь, – как ни в чем не
бывало неслась я дальше, – я работаю частным детективом, поэтому приучена
держать язык за зубами. От тебя требуется только одно, скажи: ты впускал сюда
Ольгу? Ей-богу, все останется между нами, если не ответишь, поверь, это всего
лишь формальность, мигом пойду на Петровку, и тогда тебе плохо придется.
Коля сглотнул слюну:
– Моей вины тут нет.
– Да?
– Да Глеб Лукич позвонил и велел: «Сейчас
Ольга приедет, впусти». Я и выполнил приказ.
– Во сколько же она прирулила?
– Около полвторого, все спали давно.
Кстати, она не первый раз в это время является. Дела у них какие-то с Глебом
Лукичом были.
– Что же так поздно?
Коля пожал плечами:
– Мое дело ворота отпирать, а не
любопытничать.
– Когда же дамочка уехала?
Охранник нахмурился:
– Около четырех, еще темень стояла.
Вылетела из двери, в машину хлоп! Чуть ворота не снесла, злая очень, видать,
поругались.
Я молча смотрела на мужчину. Интересно,
однако! Ольга уезжает на рассвете, когда все спят, а утром я нахожу Глеба
Лукича убитым. Это наводит на нехорошие подозрения. Я, думая о личности убийцы,
вывела Ольгу за рамки своего расследования: во-первых, ее нет в завещании, где
упомянуты родственники, во-вторых, я полагала, что она в момент убийства
отсутствовала. А оказывается, дамочка была последней, кто видел Ларионова в
живых. И с завещанием сглупила. Имени самой Ольги там не указано, зато имеется
Тина, которая получит неплохой кусок. А ведь видно, что девочка любит
непутевую, бросившую ее мать…
– Отчего же ты не рассказал милиции
правду? – тихо спросила я.
Коля не отвечал.
– Сколько тебе предложила Ольга за
молчание?
Парень переменился в лице:
– Откуда вы знаете?
Оттого, что читала много криминальных романов,
и потом, у тебя на лице все написано! Только говорить это я вслух не стану.
– Ты еще не понял, что мне известно все?
Коля побагровел:
– Ну, в общем…
– Сколько?
– Она не совсем деньги дала, то есть
деньги, я хочу сказать, не сама расплатилась…
Он совсем запутался и захлопнул рот.
– Говори, говори, – улыбнулась
я, – вытряхивай правду, если не желаешь быть уволенным и сидеть у
следователя, а потом на скамье подсудимых за дачу ложных показаний.
Коля начал быстро рассказывать суть дела.
Глеб Лукич велел впустить Ольгу. Охранник,
естественно, выполнил приказ. Ровно в четыре утра женщина вылетела вон, словно
за ней гнались черти. Утром, еще до приезда милиции, она позвонила Коле в
сторожку и без долгих церемоний спросила:
