– Ой, не могу! И на этом умозаключении
строится версия о моей причастности к убийству? Цирк просто. Мне Тина сказала.
Позвонила в семь утра и плачет, заливается: «Мамочка, Рада папу убила!»
– Что? – потрясенно спросила я,
невольно вновь опускаясь на стул. – Что?
– Уши заложило? – ухмыльнулась
Ольга. – Вынь бананы!
– Тебе позвонила Тина?!
– А что тут странного?
Я уставилась в окно. Ничего, если не считать
того, что девочка около десяти с улыбкой на лице отправила меня к отцу в
кабинет проверить, сердится тот по-прежнему на домашних или нет. Может, Ольга
врет?
– С чего бы Тине тебе звонить?
– Она испугалась, а я ее мать.
– Хорошо хоть изредка вспоминаешь об этом
факте!
Внезапно Ольга стукнула кулаком по столику с
косметикой. Многочисленные баночки жалобно зазвенели, открытый пузырек со
средством для снятия лака опрокинулся на пол, в воздухе повис резкий запах
ацетона.
– Как ты смеешь разговаривать со мной в
таком тоне? – зло поинтересовалась Ольга.
– А что, – бросилась я в
атаку, – разве не правда? Девочка живет в Алябьеве, ты там не
показываешься, хороша родительница. Ребенок тобой лишь на экране любуется. Ни
за что не поверю в ее желание поделиться с тобой информацией, нет у нее
привычки бежать к маме под крыло. Твой ребенок, хоть внешне и вполне
благополучный, на самом деле сирота! Совсем ты завралась!
Ольга неожиданно спокойно подняла с пола
пузырек, аккуратно завернула пробку и тихо сказала:
– Что ты обо мне знаешь?
– Ну, – напряглась я, – если
честно, то немного.
– А делаешь скоропалительные выводы. Мы с
Тиной очень близки, встречаемся раза два в неделю.
– Что-то я тебя в Алябьеве не видела.
– А я туда не приезжала, вернее, не
делала этого днем. Летом мы с Тиной и впрямь в разлуке. Она безвылазно на даче,
а зимой, осенью и весной я часто беру ее из колледжа, мы ходим ужинать или
обедать.
– Что же к себе девочку не забираешь?
– Глеб не отдавал, – вздохнула
Ольга, – он считал, что я не сумею обеспечить ребенку нужный уровень
жизни. Таково было условие договора.
– Какого?
Оля печально улыбнулась:
– Ладно, послушай про мою жизнь, может,
сообразишь, что я в убийстве Глеба не замешана.
Глава 27
На самом деле ничего нового в истории Ольги не
было. Честолюбивая девочка из более чем бедной семьи решила стать звездой
телеэкрана. Стандартное начало большинства голливудских мелодрам. Но, с другой
стороны, многие из тех, кто сейчас получает миллионные гонорары за картины,
начинали разносчиками пиццы, горничными, мойщиками окон. Да что там Запад!
Всенародно любимая певица Татьяна Буланова работала костюмершей, а обожаемый
тринадцатилетними девочками «Бой-бэндз» целиком состоит из ребят, когда-то
заправлявших и мывших машины на бензоколонке. Просто судьба предоставила этим
людям шанс, и они не растерялись, ухватили фортуну за хвост и взлетели к
высотам шоу-бизнеса. Кстати, у большинства из этих счастливчиков никогда не
было нужного профильного образования. Это уже потом, став именитыми, они
поступали в институты. А в молодости учиться некогда, нужно бить лапками,
добиваясь успеха.
Олечка очень хотела стать телеведущей. В ее
семье, где папа и мама пили горькую, денег не было ни на что. Но девочке удалось
окончить десятилетку. Получив аттестат, она подала документы сразу в два вуза.
На факультет журналистики МГУ, там имелось отделение, готовящее телеработников,
и во ВГИК. «Если не получится стать дипломированным корреспондентом, –
рассуждала наивная девочка, – можно попытаться податься в актрисы, тоже
неплохо, и там и там ждут слава и деньги».
Естественно, она не поступила. Во ВГИК не
прошла на второй тур, а в МГУ срезалась на сочинении. Увидев свою фамилию в
списках двоечников, Оленька не сумела сдержать слез. Рядом водила пальцем по
строчкам еще одна неудачница, крепко сбитая девчонка с копной кудряшек.
– Чего ревешь? – поинтересовалась
она.
«Гэканье» выдавало в девице уроженку Украины.
– Срезалась, – всхлипнула Ольга.
– Да сюда только по блату берут, –
объяснила товарка по несчастью. – Деточек богатых папочек или своих, нам
без шансов.
– Ты так считаешь?
– Ежу понятно, – хмыкнула
собеседница, – отсеивают тех, кто заплатить не может.
Ольга разинула рот. Что результаты экзаменов
могут подтасовываться, ей и в голову не пришло.
– Ну ты наивняк, – веселилась
украинка, – пора бы уже расстаться с иллюзиями в твоем возрасте.
Ольга тяжело вздохнула, она не знала, что
теперь вся ее жизнь превратится в сплошную потерю иллюзий.
– Ладненько, – хмыкнула бойкая
девчонка, – я побегу.
– Куда?
Украинка заявила:
– Домой мне неохота. Спасибо, добрые люди
подсказали, как поступить. На журфаке есть кафедры, а на них требуются
лаборантки. Уборщицы, в общем, пойди, подай, принеси, вымой. Зарплата
копеечная, да не в ней дело. Работают на этих местах девчонки, те, кто не
поступил на факультет. Знаешь почему?
– Нет! – всхлипнула Ольга.
– Эх ты, простота дубовая! –
ухмыльнулась ушлая провинциалка. – За копейки работают, всем угождают,
зато на будущий год получают студенческий билет без проблем, если не на
дневное, то на вечернее отделение точно.
– Почему? – удивилась Ольга.
– Ты и впрямь Чукотка, – заржала
девица, – дурее чукчи! Своими становятся за время работы, всех преподов
знают, докумекала? Пошли скорей, сейчас самый лучший момент наниматься.
Оля послушно двинулась за украинкой и вытащила
выигрышный билет. Провинциалку никуда не взяли, лаборантка должна иметь
московскую прописку, а Ольге повезло, она попала на одну из кафедр. Через
полгода заведующий, которому по душе пришлась исполнительная девочка,
пошушукался кое с кем, и Олечку взяли на Центральное телевидение. Помощник
администратора, так называлась ее новая должность.
Девочка, не чуя под собой ног от счастья,
приступила к работе. Сбылась мечта, она на телевидении.
