Только уже через две недели стало понятно:
путь на голубой экран долог и тернист, как правило, он пролегает через диван
начальства. Еще следовало стать жесткой, почти жестокой, научиться расталкивать
локтями конкуренток, не обращая внимания ни на кого, переть к поставленной цели
бульдозером. И требовалось работать с утра до вечера, без выходных и
праздников, не ныть, не стонать, а пахать, словно ломовая лошадь, от рассвета
до заката, терпеливо карауля свой шанс.
Оля верила, что и на ее улице наступит
праздник. Вот Арина Слепкова, еще пару месяцев тому назад подавала кофе в
студии, а теперь звезда. А почему? Да просто оказалась в нужном месте в урочный
час. Дикторша, которая должна была читать в прямом эфире сводку погоды,
разгуливая перед картой с указкой в руке, за пять минут до выхода к камере
упала в обморок. Выпускающий режиссер в панике схватился за голову. Но тут его
взгляд упал на хорошенькую Арину.
– Немедленно напудрите этой морду и
суньте в кадр! – завопил мужик.
Сколько таких случаев описано в книгах,
сколько фильмов снято на эту тему! Но Арина-то стала звездой!
Шло время. Фортуна не спешила улыбаться Ольге.
Вот в кармане новенький диплом журфака, да и на работе ценят. Оля уже не
помощник, а администратор, но голубой экран по-прежнему мечта. Ей исполнилось
двадцать три года, когда судьба наконец повернулась к девушке лицом. В студию в
качестве гостя был приглашен Глеб Ларионов. Оля быстро смекнула: мужик явно
богат. Поэтому, когда после эфира Глеб предложил ей съездить в ресторан,
отметить свой успех, Оля не стала отказываться.
Разгорелся роман, кавалер не скрывал того, что
женат. Но Ольге было наплевать. Замуж за Ларионова она не собиралась,
надеялась, что любовник продвинет ее. Так и вышло. Сначала Глеб Лукич помог ей
стать одной из тех, кто рассказывал о погоде, а потом, через год, родилась идея
нового шоу, Оля прошла кастинг на ведущую. Жизнь улыбалась ей, но не зря
говорят: коли попер фарт, бойся подлянки.
Когда новая программа только начала набирать
обороты, Ольга поняла, что беременна. Нимало не волнуясь по поводу своего
состояния, она побежала к гинекологу. Рожать Ольга не собиралась. Да как могло
быть иначе? Карьера только-только начиналась. Бросить все ради слюнявого
существа, пачкающего пеленки? Увольте, это не для нее.
Представьте себе ее изумление, когда врач
заявил:
– У вас почти двадцать недель!
– Что? – заорала Оля. – Вы с
ума сошли?
Гинеколог пожал плечами:
– Совершенно точно, могу сделать
ультразвук.
– Но меня не тошнило!
– Поздравляю, вы прекрасно переносите
беременность.
– У меня только месяц задержки!
– Так случается иногда, менструации могут
не прекращаться.
– Живота нет!
– У вас поперечное помещение плода, в
этом случае делают кесарево, а живот и впрямь почти отсутствует. Увеличивается
вес.
Ольга примолкла. Последние два месяца она
сидела на жесточайшей диете, пытаясь сбавить взявшиеся непонятно откуда лишние
килограммы, но безуспешно. О том, что она беременна, Ольга даже не подумала.
Естественно, о произошедшем был немедленно
информирован Глеб Лукич.
– Рожай, – велел он, – обеспечу
тебя полностью.
До самого последнего дня Оля мужественно
работала, тщательно скрывая свое положение от коллег. Потом она легла в
больницу, на четвертый день после кесарева, бледная, с плохо зажившим швом,
явилась на телевидение. Дочка была отдана няньке. Ольга не собиралась рисковать
карьерой. Шоу, сначала не слишком популярное и два года выходившее раз в месяц,
неожиданно взлетело на первые места рейтингов, карьера начала складываться
удачно, домой Оля попадала ночью и не всегда заглядывала в детскую – было
некогда. Девочка присмотрена, и ладно. Одна беда, няни менялись, словно
стекляшки в калейдоскопе. Одна оказалась воровкой, другая грязнулей, третья
занудой, четвертая баптисткой… Чуть легче стало, когда в три года Тина пошла в
детский сад, отличный, частный и… круглосуточный.
После смерти своей второй жены Глеб Лукич
спросил у любовницы:
– Насколько понимаю, тебя семейная жизнь
не привлекает?
– Нет, – испугалась Оля, – я
замужем за шоу!
Ларионов крякнул, а потом женился на Раде.
Ольга была счастлива. Интимные отношения с Глебом Лукичом сошли на нет, зато
возникли отличные партнерские. Потом Ларионов забрал к себе Тину. Оля не
протестовала, девочка была ей не нужна. Перелом случился, когда Тина перешла во
второй класс. В то лето Ольга впервые поехала с дочерью отдыхать и внезапно
попала под очарование ребенка. Девочка, практически не знавшая матери, обожала
ее, была фанаткой шоу, собирала все газетные и журнальные статьи о маме…
Вернувшись в Москву, Оля позвонила Ларионову:
– Я забираю Тину.
– Кто же тебе ее отдаст?
– Она моя дочь!
– Вспомнила? Теперь снова забудь!
– Я забираю Тину!!!
– И говорить такое не смей! – заорал
Глеб Лукич. – Ребенок не игрушка: хочу – беру, хочу – кидаю! Опять с
нянькой посадишь? Ну уж нет. Имей в виду, я перестану спонсировать шоу!
Ольга растерялась, потом сказала:
– Извини, это была глупая идея.
– Ну и молодец, – сбавил тон
Ларионов.
С тех пор дочь и мать стали встречаться на
нейтральной территории. Теледива приезжала в колледж и забирала девочку
поужинать. Глеб Лукич знал об этих «побегах», но помалкивал. Однако субботу и
воскресенье дочь проводила только дома, Ольга на квартире Ларионова не
показывалась. Потом бизнесмен предложил бывшей любовнице сделку. Оля ограничивает
свои свидания с Тиной двумя разами в месяц, а Ларионов продолжает давать деньги
на шоу. Если же телезвезда по-прежнему станет чуть ли не каждый день
встречаться с дочерью, финансовые вливания прекратятся. Что было делать Ольге?
Она с самого детства мечтала быть звездой экрана, но, достигнув цели, не
успокоилась, теперь хотелось находиться в центре внимания всегда. Ольга хорошо
знала: стоит выпасть из тусовки хотя бы на небольшое время, назад не вернуться.
Поэтому она согласилась на условия Глеба
Лукича, но предварительно встретилась с Тиной и рассказала ей, что к чему.
Девочка печально вздохнула:
– Я понимаю, мамочка, тебе никак нельзя
бросить работу. Два раза в месяц так два раза в месяц, но ведь по телефону-то
мы разговаривать можем…
Ольга замолчала, потом порылась на столике,
нашла сигареты и, выпустив струю серо-голубого дыма, спросила:
