Быстрым шагом мастер ринулся за клиентом. Я
осталась стоять одна между джипом и сверкающей «копейкой». Музыка стихла,
очевидно, хозяин выключил магнитолу. Я глянула на иномарку, красивая, но очень
большая, мне с такой не справиться, если и покупать импортную машину, то
небольшую, компактную. Больше всего мне нравится «жук», который производит
концерн «Фольксваген», но он стоит бешеных денег. Однако какой у этого джипа
красивый салон. А что там такое круглое? Не в силах сдержать любопытства, я
заглянула в открытое окно вездехода и увидела на заднем сиденье маленькую,
умильную, рыжую собачку с острой мордочкой. Она удивительно походила на
несчастную Эми.
Я вздохнула. Бедная Эми давным-давно умерла,
хоть и убежала от тех, кто пытался ее поймать. Бешенство страшная болезнь, ни
одно животное не сумеет выздороветь, заразившись ею.
– Эх, Эми, – громко сказала
я, – знала бы ты, что натворила!
Собачка подняла умную мордочку и замахала
пушистым хвостом, выражая полнейшее дружелюбие.
– Тебя тоже зовут Эми? – удивилась
я.
«Лисичка» изо всех сил выказывала радость,
словно говоря: «Да, да, именно так».
Я принялась разглядывать животное. Нет, это
невероятно! Эми мертва. Однако следовало признать потрясающий факт. Мне
повстречалась еще одна дворняжка, как две капли воды похожая на найденыша,
плакавшего у ворот.
– Ладно, дорогая, – ласково сказала
я, – хочешь конфетку?
Животное принялось поскуливать. Оно явно
поняло волшебное слово «конфета».
– Сейчас, погоди, – пообещала я и
полезла в карман брюк, кажется, там лежит карамелька.
Пальцы наткнулись на что-то маленькое,
плоское, продолговатое. Это был пульт для управления Кирюшкиной «Скорой
помощью» или пожарным автомобилем. Я вытащила устройство наружу. Вот почему мне
что-то мешало сбоку, а конфетки-то и нет.
Внезапно собачка увидела пульт и взвизгнула. В
мгновение ока она вжалась в угол сиденья и затряслась. Желая утешить неизвестно
почему испугавшееся животное, я сказала:
– Не волнуйся, милая, это всего лишь
игрушка. Если нажать на зеленую кнопочку, модель, наверное, поедет, а красная, скорей
всего, ее остановит.
Палец сам собой нажал на пупочку цвета
молодого салата. И тут произошло невероятное. Собачка перестала трястись.
Верхняя губа ее поднялась, обнажая довольно крупные, острые зубы.
– Р-р-р!
– Ты что?
– Р-р-р!
Я отступила к «Жигулям». Вдруг животное
кинулось к открытому окну. На морде ее была написала ненависть, изо рта пошла
пена, уши прижались к голове, шерсть на затылке встала дыбом. Поняв, что еще
секунда, и собака бросится на меня, я вскочила в «Жигули» и быстро захлопнула
дверцу. Рыжее существо вылетело из джипа и принялось прыгать вокруг моей
машины, царапая когтистыми лапами свежую краску. Сучка явно хотела разорвать
меня на части, а я не понимала, чем вызвала такой приступ бешенства.
Из сервиса вышел хозяин джипа. Из-за закрытых
стекол я не могла слышать, что он говорит, но по движению губ поняла, что
парень матерится. Подойдя чуть ближе, он вытащил из кармана пульт, страшно
похожий на тот, который потерял Кирюшка, и сделал быстрое движение. Царапанье
прекратилось.
Собака села на асфальт, тяжело дыша. Ее бока
ходили ходуном, но хвост начал вяло вилять. Приступ бешенства кончился. Я вышла
из машины.
– Что с вашей собачкой?
– Не твое дело!
– Но она явно больна! Может, эпилепсия.
– Пошла на…
Я решила не обращать внимания на грубость.
– Могу посоветовать хорошего врача. Берет
недорого и выезжает на дом.
– Я сам ветеринар.
– Вы?! И не лечите свое животное?
Внезапно парень сильной рукой ухватил меня за
воротничок блузки и подтянул к своему лицу. Его круглые противные глаза цвета
стоячего болота приблизились к моим. Мой нос ощутил запах дорогого одеколона и
элитных сигарет. Лицо мужчины отчего-то показалось мне смутно знакомым.
– Слышишь, ты, отвянь! Моя собака, что
хочу, то и делаю, лучше уезжай отсюда, пока цела!
– Это не ваш сервис, – возразила я,
пытаясь вывернуться из крепкой, словно железной, ладони, – нечего меня
гнать! Вы издеваетесь над животным, как не стыдно! Между прочим, ваша собака
поцарапала мою машину, а я ничего не сделала, просто заглянула в джип.
– Этот пес, – прошипел
парень, – терпеть не может, когда дуры-бабы, облитые дешевыми духами,
лезут к моему «Лендкрузеру», усекла, кретинка убогая?
Вот тут я возмутилась безмерно. Парфюм у меня
великолепный, никогда не пользуюсь псевдофранцузскими духами. А сегодня я пахну
«Трезор» от «Ланком», это подарок Кати.
– Сейчас позову мастера, он осмотрит
дверь, и ты заплатишь за покраску, – пригрозила я. – Сам кретин
убогий, дурак с гайморитом! Коли никогда настоящих духов не нюхал, нечего
замечания делать!
Парень сжал губы в нитку, глаза его потемнели,
а щеки, наоборот, побелели.
– Ща будет тебе капусты на краску, –
пообещал он и со всей силы толкнул меня.
Я, словно пушинка, перелетела через двор и
ударилась спиной о стену здания сервиса, ноги подкосились, я рухнула на землю,
непонятно откуда свалилось нечто и бабахнуло меня по голове. Уже теряя
сознание, я увидела, как джип несется к воротам. В мозгу отпечатались цифры
«777», и наступила темнота.
Из кромешной темноты возник голос:
– Евлампия Андреевна, откройте глаза,
слышите?
Я покорно подняла слипающиеся веки и увидела
пластмассовый абажур с электролампочкой. К горлу мигом подступила тошнота, тут
же заболели лоб, затылок, макушка…
– Где я?
– В сервисе, – ответил Петя, –
ща врач приедет.
– Что со мной?
– Когда вас этот гад толкнул, сверху
огнетушитель упал, ровнехонько по башке попал. Тошнит небось?
– Ужасно.
– Сотрясение, – пояснил Петя. –
Ну я Константину Михайловичу скажу, он этого гада поймает. Вот сволочь! Не зря
он мне еще в первый раз не понравился. А про машину забудьте, покрасим, ща
доктор явится, укольчик сделает.
Он говорил и говорил, мне делалось все хуже и
хуже. В мозгу словно работала раскаленная кофемолка, в ушах звенело, меня
мутило, и отчего-то тряслись ноги и руки.
– Во, – протянул мне Петя пульт. –
Держите, у вас из кармана вывалился, когда упали, что это такое, а?
