Я остановил машину перед зданием, где наш офис, а когда мы
вышли, наш «дракон» отъехал и встал в тесный ряд между мерсом Кулиева и
лимузином Скоффина. Автоматическая парковка позволяет втискивать машины так,
что между ними остается миллиметр зазора, а это возможность загнать на стоянку
на десять машин больше.
– Пойдем, – сказал я, – познакомлю с другими
демонами нашего мира.
Она остановилась, на лице некоторая озабоченность.
– А как они посмотрят на меня?
– В смысле, не сожрут? – уточнил я.
– Нет, – ответила она, – но, как я поняла, я
первая в вашем мире демонов?
– Совершенно верно, – ответил я. – Пойдем,
все тебе будут рады.
В дверях она спросила озабоченно:
– А меня у тебя не отнимут?
Я воскликнул с укором:
– Азалинда! Разве ты еще не поняла, что я один из самых
могущественных демонов этого мира?
Она счастливо улыбнулась и, гордо вскинув голову, ведь она
всецело принадлежит такому могучему существу, прошла через холл, провожаемая
озадаченными взглядами охраны, все засмотрелись на ее прелестные остроконечные
уши. Я поддерживал ее под локоть, направляя движение.
Лифт взметнул на этаж, двери распахнулись, выпуская нас в
сверкающий мир высоких технологий. Я провел Азалинду в свой кабинет, она
осматривается со страхом и любопытством, щеки раскраснелись от возбуждения, в
глазах звезды, я видел в них растущую гордость, что она принадлежит именно мне,
у которого вся эта мощь, перед которым даже двери распахиваются от великого
почтения сами.
– Садись, – велел я.
Она послушно опустилась в указанное кресло. В больших глазах
все еще видна тревога, но нет страха.
– Ты призовешь демонов?
– Да, – ответил я и, нажав кнопку вызова, сказал
громко: – Ну, старая команда, всем зайти ко мне! Не бойтесь, дрючить не буду.
Наоборот, буду хвастаться.
Я отключил экран, Азалинда сказала с укором:
– Ты разговариваешь с ними так непочтительно…
– Я же рейд-босс демонов, – напомнил я. –
Самый грозный и ужасный. Так что все путем…
Дверь распахнулась, вошел Кулиев. Я смотрел с интересом, как
он на ходу бросил на Азалинду беглый взгляд, вздрогнул, шаги замедлились, уже
не так уверенно прошел к ряду кресел вдоль стены, медленно и очень осторожно
опустился в крайнее. Все это время не отрывал взгляда от Азалинды, но молчал.
Вторым вошел Ворпед, этот тоже среагировал на эльфийку не
сразу, а когда врубился, кто сидит в кресле у моего стола, ахнул, ноги
подкосились, всплеснул руками.
– Шеф!.. Шеф?..
– Да, это я, – согласился я. – Узнал,
наконец?.. И меня узнал?..
Скоффин и Николай вошли вместе, Скофин сразу насторожился, а
рука его будто дернулась к невидимой кобуре, а Николай уставился на Азалинду
растерянно и непонимающе.
– Эльфийка?.. Настоящая?.. Это как же… Она что,
загримированная?..
Последними пришли Аллодис и Секира, оба вздрогнули, на
эльфийку смотрели вытаращенными глазами. Азалинда слегка побледнела от такого
внимания демонов, напряглась, я видел, как она непроизвольно сжимает обшивку
кресла.
– Всем сесть, – велел я. – Позвольте
представить, принцесса Азалинда из эльфийского царства…
Азалинда сказала протестующе:
– Я не принцесса!
– Теперь принцесса, – сказал я неумолимо. –
Так вот принцесса Азалинда изволила нанести визит в наш мир. Стыдно сказать, я
сперва использовал ее как домработницу, заставив готовить кофе и подавать
разогретые булочки… а это, как вы понимаете, что-то да значит.
Судя по их шокированным лицам, все понимали. Одно дело НПСы
в том виртуальном мире, другое – выдернуть их в наш. Конечно, это безумно
дорого, куда проще натянуть высококвалифицированного повара, чтобы он делал
кофе и подавал булочки, однако же сама возможность вот так выдергивать НПСов в
собственную квартиру взбудоражит многих. И заставит пойти на весьма высокие дополнительные
расходы.
Глава 9
Я уже видел по лицу Скоффина, что он подсчитывает мощность
энергетических установок, которые потребуются, чтобы поддерживать существование
хотя бы сотни НПСов в нашем мире. Это новые миллиарды вложений, которые,
однако, принесут нам десятки, если не сотни миллиардов прибыли. А если
постепенно снижать себестоимость энергозатрат, то выиграем на этой услуге
тысячи и тысячи новых клиентов.
Наконец Кулиев сказал осторожно:
– Но… это слишком революционно…
– Кто спорит? – спросил я. – Мы такие.
– Это ты такой, – ответил Кулиев, – а мы
вообще-то не бойцы. Это ты нас втравил и… сделал мультимиллионерами. Но сейчас
это вообще… Может быть, нам стоит обсудить… гм… ситуацию не в присутствии…
женщины?
Чувствовалось, что у него на языке вертится что-то вроде
«объекта», а то и «предмета», но вовремя выскользнул, морда юристская,
остальные кивали, соглашаясь, я тоже кивнул и поднялся.
– Азалька, – сказал я, – посиди тут пока,
хорошо? Мы нужно посоветоваться в большом ритуальном зале. Ну, как и принято у
демонов.
У Кулиева брови полезли наверх, да и все выглядели
ошарашенными, но смолчали, Азалинда сказала музыкальным голосом:
– Я понимаю. Я подожду здесь.
Мы вышли в коридор, Николай оглянулся на закрытую дверь и
спросил шепотом:
– А она там ничего не взорвет?
– Не думаю, – ответил я. – Хоть и секс-бомба,
но это мирная бомба.
Николай ахнул, глаза стали совсем круглыми, как у рыбы,
поднятой с огромной глубины.
– Что, и до этого дошло?.. Ни фига себе… Впрочем, а
почему нет?.. Так-так, это очень даже, очень… как бы это сказать для
доступности…
Ворпед оборвал быстро:
– Не надо для доступности! Вообще остынь! А то уже
вижу, в каком направлении пошли твои спинномозговые фантазии.
– Пойдемте в буфет, – предложил я. – Посидим,
подумаем.
Буфет у нас свой, народу сейчас немерено, я уже и не знаю,
сколько всего, Скоффин то и дело принимает на работу целые коллективы и всем
находит работу. Для руководства отдельный стол, но отличается только тем, что
сами не ходим с подносами. И сейчас только сели, на столе сразу появились
холодные и горячие закуски, салатики, холодное мясо – вкусы каждого уже знают.
Кулиев названивал Киричу, тот где-то в дороге, все понял,
хоть поверил с трудом, сказал, что через двадцать минут будет у нас. Мы
заканчивали с десертом, когда он вошел, быстрый и порывистый, издали увидел
нас, помахал, чтобы не вставали, хотя никто из нас и не думал подниматься: к
писателю привыкли и как-то перестали считать его дряхлым старцем. А раз так, то
какие знаки уважения к старости?
