– Люди – это такие твари, что одного поскреби –
обнаружишь орка, в другом кроется темный эльф, а в ком-то – такой пресветлый
эльф, какими эльфы никогда не были. Я понял так, что Петр Васильевич предлагает
разнообразить людей…
Кулиев, чувствуя, как подо мной и писателем колышется почва,
заговорил уже с большей уверенностью в голосе:
– Володя, ты не крути. Ответь яснее.
Кирич помалкивал, я ответил раздраженно:
– А где я кручу? Прости, вопроса не было.
– Вопрос в том, – сказал Кулиев победно, –
чем заменишь такое прекрасное явление, как магия! Без магии ни одна игра не
обходится. И половина всех персонажей – это маги всех рас, уровней, видов и
подвидов. Как половина игроков, так и половина НПСов. Не говоря уже о том, что
даже многие монстры пользуются магией!
Они смотрели с ожиданием, вопрос в самом деле на засыпку.
Кирич чуть улыбнулся и взглянул на меня с интересом. Во взгляде было: ты – шеф,
давай выкарабкивайся. А я посмотрю, какой из тебя шеф, стоит ли принимать
участие во всем вашем действе. Я стиснул челюсти, злой и раздраженный, однако
уже начал улавливать в зыбком тумане мысль, ухватил ее и начал вытаскивать на
свет, облекая в слова:
– Монстры… пусть и дальше пользуются магией, а то они и
монстры. И за пользование магией их надлежит уничтожать, как мы, люди, сожгли
или перетопили ведьм в свое время. А вот люди… люди, дорогой Костя, пользуются
молитвами. Священники, кстати, могут творить чудеса, а это ничуть не слабее
магии! Священники, как мы знаем, бывают разные: от деревенского дьячка или
дьякона, что и не священники вовсе, и до папы римского. Но основная ударная
сила церкви, понятно, монахи и миссионеры. Вот они и возглавляют борьбу против
нечисти…
– Возглавляют?
Я поправился поспешно:
– Нет, ударная сила по-прежнему – паладины и рыцари. Но
без монахов и священников им не справиться. Это, кстати, будет исторически
верно, ибо завоеванные земли удержали именно миссионеры, а не герои с мечами.
Монахи могут, в зависимости от рангов, наделяться разными уровнями скиллов…
Кирич молчал, но в его взгляде я уловил одобрение. А в самом
деле, мелькнула мысль, я просто бросился ему на защиту, раз это я его
пригласил, но в этой идее в самом деле есть то, на чем можно сделать байму ни
на что не похожей.
Кулиев промолчал, Скоффин сказал все еще с сомнением:
– Идея хороша… уже тем, что новаторская. Такого в самом
деле не было. Но все же игру это сильно обеднит. Одинаковые монахи в сутанах
против пестрого разнообразного мира колдунов, волшебников, магов и чародеев из
орков, темных и светлых эльфов…
Неожиданно подал голос Аллодис:
– Это вы зря. Мир христианской религии не менее ярок и
разнообразен.
– Это в духовном плане, – согласился
Скоффин. – А что насчет вешних эффектов?
Аллодис посмотрел на Кирича, он молчит и улыбается, взглянул
на меня, я кивнул, он сказал рассудительно:
– Вспомним время, когда христианство бурно развивалось,
завоевывая страны и континенты? Тогда существовали сотни – повторяю,
сотни! – монастырей со своими уставами, само христианство состояло из
катаров, альбигойцев, ариан и сотен разных течений и направлений, у всех даже
одежда своя, не говоря о молитвах! Там что вполне нормально, когда одни
священники сжигают монстров священным огнем веры, другие – разметывают на куски
праведным гневом Господа, третьи – с громами и молниями проваливают их под
землю…
Николай оживился, подхватил, бурно блестя глазами и шевеля
запорожскими усищами:
– А я могу цитаты из настоящих молитв подобрать! У моей
бабушки есть эта книжица… То ли Пластырь, то ли Молитвенник… Мы такие файерволы
забацаем!
В комнату вошла с огромным подносом Габриэлла, гора сдобных
булочек. На кухне разрумянилась от горячей плиты, глаза блестят, рот до ушей, и
Ворпед, взглянув на нее тоскливо, спросил с надеждой:
– А теперь уже можно предлагать?
Она мотнула головой и указала на меня взглядом.
– В любой групповухе вождь – первый!
– А мы его сместим, – сказал Ворпед. – Ради
такого дела… вон даже Трою разрушили… и Греко-римскую!
Я постучал по столу.
– Пока не сместили, слушайте!
Скоффин буркнул:
– Куда тут слушать, если женщина на корабле? Шеф, может
быть, ее за борт, как Стенька Разин? Окно широкое…
Габриэлла вернулась с подносом, где выстроились восемь
чашек. Густой аромат наполнил комнату бодрящим запахом, однако все уставились
на Габриэллу: когда наклоняется над столом, ее могучая грудь не просто
натягивает маечку, а становится видна сквозь нее, словно ткань исчезает вовсе.
Я посмотрел на Габриэллу с укором.
– Видишь, как твои гормоны действуют? Ты уж как-нибудь
духами их, духами!.
– А это и есть духи, – сказал Секира ехидно.
Габриэлла посмотрела на него с возмущением, но не нашла что
возразить, не признаваться же, что это ее жаждущий организм наполняет воздух
такими призывными гормонами, что даже наши умники на глазах превращаются в
самцов.
Я предложил с раздражением:
– Ну что, сделаем перерыв? Всей командой быстренько
сбегаете переулками на Тверскую? Дабы кровь снова вернулась к мозгу?
Заулыбались смущенно, Ворпед вздохнул:
– Да, женщина на корабле – это чума в Европе. В самом
деле, за борт – самое разумное.
Габриэлла вздернула носик и сказала с отменным чувством
достоинства:
– Я просто мимо проходила. Разве кофе и булочки не
понравились?
– Хреновая замена, – вздохнул Ворпед тоскующее.
Скоффин повернул голову, в шее захрустели позвонки, он провел
пальцем по календарю на стене.
– Март, апрель, май… заканчивается! Тридцатое. Ворпед,
ты календарь потерял?
– Хорошему коту и в январе март, – сказал Кулиев
знающе. – А Ворпед у нас еще тот котяра… Как послушаешь его, гм…
Габриэлла крикнула мне из прихожей:
– Не вставай, я дверь захлопну сама!
Все затихли, донесся щелчок автоматических замков. Ворпед
спросил с беспокойством:
– Не обиделась?
– Нет, напротив, – ответил я. – Женщины
любят, когда мужчины занимаются делом, а не сексуалят, хотя нам говорят обратное.
Итак, на чем остановились? Ах да, таким образом у нас будет одно революционное
нововведение, которого нет ни в одной игре! К тому же мы с чистой совестью
скажем себе, что не проповедовали, не возвеличивали и не пропагандировали
никаких некромантов, колдунов и прочую нечисть в человеческом облике. Мы
представляем из себя чистое духовное христианство, которое в свое время смело в
мусор всех этих богов, демонов, магов, драконов…
