Николай поднял руку.
– Можно мне? А ведь это в самом деле первая игра, которую
можно будет рекомендовать играть с чистой совестью. Думаю, на нее сразу стоит
обратить внимание церкви и прочих общественных организаций, которые блюдут
чистоту нравов. Да мы сами им подсунем с соответствующими пояснениями.
Я слышал, как Секира придвинулся вместе с креслом к
Аллодису, спросил тихонько:
– А ты за кого вообще играешь?
Аллодис ответил безучастно:
– Я, наверное, латентный расист.
– Это как?
– Ни за кого, – объяснил Аллодис, – кроме
людей, баймить не могу и не буду. Утонченные длинноухие эльфы – такие же уроды,
как и орки.
– Я за светлых эльфов, – заинтересовался
разговором Ворпед. – Они на стороне добра!
– Он спросил, – отмахнулся Аллодис, – я
ответил. Мне по фигу, светлые они или темные. Это как собаки – если с нами, то
друзья человека, если против – дикие лесные звери… Но я никому ничего не
навязываю! Просто понимаю: человек – это человек, все остальное – уроды, жертвы
мутации. Понимаю, ваша политкорректность доходит и до того, что готовы играть
даже за негров… простите, за орков, те вообще не черные, а вовсе зеленые, но я
человек твердых убеждений. Мне по фигу, в какую сторону дует ветер.
Секира сказал с отвращением:
– В самом деле – расист!
– Я же сказал, – мирно ответил Аллодис, – мне
по фигу, что обо мне говорят демократы и всякая политкорректная… гм… вымараем
вместо цензуры. И ввиду наличия дпм-с. Что, нет?.. Извините, я просто увидел
длинные волосы… Ладно-ладно, я пошутил! Цензура мне тоже по фигу, но дамы –
сдерживающий фактор покруче любой цензуры, закона и указов военного времени
нашего все еще переходного периода. Словом, я всегда только за людей. Вот и
все. Больше не спрашивайте, а то наш демократ Кулиев настрочит заявление в
Гаагский трибунал с требованием привлечь нас к ответственности.
Секира подумал, сказал нерешительно:
– А как насчет гномов? Мне вообще гномы нравятся… Я за
них пару раз играл, столько денег накопил…
Аллодис развел руками.
– Тут уж ничего не поделаешь. Гномы – евреи того мира.
Они, не выходя из города, полмиллиона за день делают, в то время как я целый
день с оголенным мечом и высунув язык бегаю по лесам и долинам, бью монстров,
лечусь, убегаю, подвергаюсь опасности и зарабатываю едва сто тысяч! Да и то
половина уходит потом на ремонт доспехов, закупку лечебного зелья. Я понимаю,
что те, кто баймит за гномов или темных эльфов, – настоящие демократы и
политкорректные люди. У них там что ни фильм, то обязательно у белого
полицейского напарник – негр. Но у нас не Америка…
– И что? – спросил Секира с подозрением.
– А то, – ответил Аллодис подозрительно
мирно, – что отношение к неграм другое.
– Какое? – поинтересовался Секира еще
подозрительнее.
– Другое, – ответил Аллодис уклончиво. Посмотрел
на Кулиева, тот даже не повернул голову в сторону спорящих, но по фигуре видно,
что прислушивается, добавил ядовито: – А кто играет за темных эльфов, тот
демократ, политкорректник и наверняка пидорас. В смысле, гей. И жопу подтирает
не бумагой, а серпантином из-за утонченности своей натуры. То есть просто
замечательные лю… существа! Не то, что мы – люди.
Кулиев наконец повернулся вместе с креслом и заявил с
достоинством:
– Между прочим, возможность играть за любую из рас
приобщает человека к мысли, что все существа во Вселенной… равны.
– Ну да, – сказал Аллодис, – ну да, вы
победили. Уже однополые браки пошли во всю, уже трансвеститы маршируют по
улицам… Почему бы и негроидным эльфам или этим уродам… как их, ах да, орки… не
маршировать в баймах и не побивать светлые силы?
Кулиев сказал с неудовольствием в голосе:
– Тебе дать волю, так вообще получится полицейское
государство!
В комнате запахло напряжением, Скоффин вот-вот взорвется, а
это новый виток страстей, я заговорил трезво:
– Ребята, разгул политкорректности всех достал,
признаю. Самого вся эта дурь бесит. Но в играх-то сделать что можем?.. Если
всех уродов и мутантов зачислить туда, где им место… в смысле, для истребления,
то у нас что остается?
– Люди, – ответил Аллодис сурово.
– Только люди?
Аллодис огрызнулся:
– Люди все разные!.. У нас пока что всего два класса: воины
и священники. Но, согласись, даже для Средневековья это поразительно мало.
Все-таки были торговцы, ремесленники, алхимики, путешественники… Все они могут
развиваться, накачиваться, повышать навыки и переходить на новые уровни своих
профессий… а можно будет и поменять!
– А что, – сказал Николай рассудительно, –
если фермер вздумает стать рыцарем, то он сможет это сделать, оставив
фермерство и заново накачавшись, как простой воин. Затем – элитный, потом
перейти в оруженосцы, а после ряда квестов и испытаний – стать рыцарем. При
этом у него останутся навыки фермера. Он сможет лучше руководить посевными
работами, когда станет лордом и выстроит или завоюет замок. В его владениях
урожай будет выше, чем у других лордов!
– Хорошая идея, – согласился я. – Проработай
ее хорошенько. И разработай систему миссионерства. Церковь должна быть сильной
и воинствующей, а не тем говном, во что превратилась сейчас.
Кулиев спросил саркастически:
– Это что же… будем в русле официальной политики?
Сейчас даже в школы впихивают усиленно «Основы православия». Глядишь, патриарх
милостиво по плечу похлопает. Только не знаю, что из православия можно выжать…
Я поморщился:
– Сарказм хорош, когда уместен. Я сказал
«христианство», при чем тут православие?.. В христианстве борьба взглядов
приводила к жесточайшим религиозным войнам. Там бурлила жизнь, возникали новые
течения, папы ставили королей на колени, а в православии застой со времен
Византийской империи. О православии упоминать не будем вообще. Это ясно?
Кулиев промолчал, зато Николай встал по стойке «смирно» и
ответил, вытаращив глаза:
– Ясно, ваша бодь! Будет исполнено.
– То-то, – сказал я уже милостиво и предупредил: –
Будет исполнено плохо – на конюшню. Или шпицрутенов отведаешь…
Я поднялся, поясница после долгого сидения затрещала так,
что Кулиев удивленно вскинул брови.
– Все, заканчиваем на сегодня. Либо сделаем перерыв,
чтобы в голове утряслось. А то уже делим шкуру неубитого медведя. Кстати,
Николаю предлагаю взять на себя руководство пиар-кампанией. Раз уж такую идею
выдвинул… Как это отказываешься? У нас, знаешь ли, работа как вступление в
колхоз – сугубо добровольное дело: хочешь – вступай, не хочешь – расстреляем.
Кто за то, чтобы Николая, он же Николай Страхов и NickFear в одном лице
назначить генеральным по паблик рилейшен, или, как говорят в народе,
пиар-кампании? Кто против? Единогласно!.. Поздравляю, Коля, с первым
назначением в нашей богатой и процветающей… в будущем, конечно, фирме.
