Скоффин, наш главный оппонент всем и всему, возразил
энергично:
– Ерунда на постном масле! Эти территории должны лежать
прямо на континенте. Причем как раз поперек главных дорог.
В одной только монстры, квесты и прочие увеселения, в другой
– клановые сражения, а игрок против игрока только в режиме P vc P, зато третий
уже моделирует саму жизнь: никаких правил, сами игроки самоорганизовуются, если
хотят полной защиты от ПэКашников, ибо против среднепрокачанного отряда не
устоит никакой хайлэвельный ПэКашник… Чтобы у игрока был выбор: либо
постараться поскорее проскочить опасную территорию напрямую, рискуя встретиться
с пэвэпэшниками, либо обходить кружным путем.
Николай заметил, не оборачиваясь, до жути рассудительным
тоном, словно покупал рыбу на базаре:
– Никто не мешает собраться группой и топать напрямик.
Пэвэпешники, как правило, бегают в одиночку. А группа завалит любого героя…
Кстати, это будет способствовать чувству коллективизма и взаимовыручки. Даже
закомплексованные, что держатся в одиночестве, будут вынуждены сбиваться в
пати.
Кулиев возразил мягким голосом:
– Не у всех, даже из одного клана, совпадает время,
чтобы одновременно войти в игру и двинуться через опасную зону. Все-таки
большинство из нас еще и работает, ходит в магазин, посещает родителей и
какие-нибудь дурацкие дни рождения… Так что либо придется долго ждать, когда
появится такой же, желающий перейти через опасное место, либо рисковать своей
шкурой…
Скоффин сказал сварливо:
– Тогда этих опасных зон должно быть много. А то если
одна-две, в них привыкнут вторгаться группами.
– И монстров надо туда попаснее, – предложил так
же рассудительно Николай, в котором кровожадности больше, чем в снах
Аттилы. – Чтобы и пэвэпэшники не чувствовали там себя вольготно.
– А лута из тех мобов поменьше, – уточнил Кулиев.
– Да-да, а то туда ломанутся за добычей, –
согласился Николай и сразу сделал пару заметок в допотопном блокноте. –
Так и сделаем… Если что не так, исправим в аддоне. А если критически, то
выпустим отдельный патчик.
Скоффин вздохнул, почесал бритый затылок.
– У меня на этот отдельный патчик уже а-а-агромадный
список. Почти на треть игры.
Аллодис сказал с сомнением:
– И что же, они так и будут толпой ходить?
– Не все же такие индивидуалисты, как ты! Многим как
раз весь кайф собраться в группу и вместе бродить по карте. Шуточки, приколы, а
заодно взаимопомощь, обмен добычей…
Ворпед подумал, кивнул.
– Вообще-то мне тоже нравилось ходить с Аликом, у
которого девиз «Мир вам!», и ОлдПлэйером. Потом к нам прибилась Хрустальное
Сердечко, так вообще было на кого равняться, кого опекать…
Я наконец прошел к своему столу, но все смотрят на меня, я
не стал садиться, повернулся, встречая их вопрошающие взгляды.
– Вот-вот. Сперва такие вот отряды самообороны и
взаимопомощи против чересчур агрессивных и уже прокачанных донельзя, а потом,
возможно, выборные или оплачиваемые горожанами стражи на воротах или ключевых
пунктах.
– А если эти ПэКашники тоже объединятся в отряды?
Я покачал головой:
– Опыт показывает, что так не происходит. А объединение
сильных баймеров возникает лишь на основе кланов, где свои правила, порой –
жесткие, дисциплина опять же. ПэКашникам же нравится именно беспредел, где
могут показать всем – именно всем! – какие они крутые. В жизни это самые
затравленные и угнетенные существа, тени своей страшатся, потому хоть в баймах пытаются
отыграться, искупить кровью всех встречных свои обиды… Но мы отвлеклись!
Главное, запомните: делаем три игровые зоны. Переход из одной в другую возможен
без всяких формальностей, но всякий вступивший в другую зону подчиняется ее
правилам. То есть ПэКашник нигде не может никого замочить по своему желанию…
– Кроме второй, – напомнил Скоффин.
– Кроме средней, – согласился я, – где
существует режим P vc P. Там ПэКашник, как и любой другой, может вызвать
кого-то на поединок, и если тот согласится, то замочит. Но в первой зоне даже
вызвать на поединок не сможет! Только охота на монстров, сбор ценностей,
квесты, постройка дома, женитьба, дети, огород, торговля и все прочее,
привычное для неонлайновых… Словом, мы должны ориентироваться на всех баймеров,
а не только любителей сплошной мочиловки в духе кээса, полужизни или дума.
Глава 12
Аллодис, как главный в разработке движка, загрузил всех
вспомогательной работой, только Ворпед остался в сторонке: на нем дизайн
игровых персонажей.
Я сам, как и другие, чаще всего останавливался именно возле
его стола. У него все завалено фотографиями лучших фотомоделей, порнозвезд из
инета, а также распечатками картин Валеджи, Ройо и прочих мастеров, которые
женщин вырисовывали с особым тщанием и любовью. Все мы Ворпеду постоянно подаем
советы, ведь научно установленный факт, что любой мужчина, даже абсолютно
лишенный дара художника, все равно с удовольствием и тщательностью нарисует
женскую фигуру. Или какую-то ее часть.
Я осмотрел эскизы женщин-воинов, одобрил:
– Прекрасно! Скоффину меньше работы.
– А Скоффину при чем? – удивился Ворпед. – Он
же программирует их ИИ…
– Вот потому, – объяснил я. – Говорят же
хвастливые женщины, что зато с такой фигурой я могу быть полной дурой? Досадуют
на недостаток интеллекта у женщины только в случае, если у нее маленькая грудь.
А есть интеллект у этих красоток, что у тебя на столе, или нет – кто заметит?
Николай подошел, заглянул через плечо.
– У меня, – вздохнул он горестно, – вся
энергия на этих баб уходит. Поверишь ли, даже когда прихожу домой, рука не
поднимается позвонить какой-нибудь… Это и называется сублимацией, да?
От своего стола ехидно бросил Скоффин:
– А я знаю и другое слово.
– А ты, кролик, не прислушивайся, – огрызнулся Николай. –
Шеф, может быть, чтобы рисовать мужиков, наймем со стороны женщину-художницу?
Скоффин усомнился:
– Ну да, она ж будет рисовать только пенисы. Нет, нужна
профессионалка! А лучше пара профессионалок. Или три.
Николай спросил с подозрением:
– Зачем столько? Вон баб рисует один Ворпед. И
прекрасно справляется!
– Так то баб, – вздохнул Скоффин с безнадежностью
в голосе. – Баб рисовать – удовольствие. Потому он и пашет за троих.
Устал, но поет, вы же слышали его шипение… И в стрип-покер совсем бросил… Зато
мужиков рисовать – нудно и неприятно. За такую работу хорошо платить надо. И
доплачивать за вредность.
Николай сказал нерешительно:
– Может, тогда возьмусь я? Только чтоб доплачивали еще
за жадность, хитрость, лень и неумение рисовать.
