Конечно, я не сексуальный жеребец, всего лишь унылая
статистическая середина, но Кларисса знает пока что по книжкам, что мужчин
нужно подбадривать в этом плане особенно. Те и преисполнятся уверенности, а
главное, ощутят благодарность к ней, которой так нужно побыстрее выкарабкаться
из дешевой двухкомнатной квартирки, где живет с осточертевшими родителями. И
начать восхождение к вершинам богатства с помощью мужчин, ибо, в отличие от
подруг, природа одарила ее изумительной внешностью. Она не только телом, но и
лицом, как все в один голос говорят, вылитая юная Мэрилин Монро…
Она вошла в комнату, свеженькая, вся как спелая вишенка,
покрытая капельками росы, улыбаясь во весь рот, в руках чашка с дымящимся кофе
и блюдцем с печеньем. Именно тем, которое люблю. Как-то учуяла или с прошлого
раза все запомнила. Может быть, даже деловито записала. Полная грудь, тонкая
талия и широкие бедра, но, подходя к постели, не двигает игриво из стороны в
сторону, знает, что пока у меня еще не восстановились силы, сейчас она просто
подруга, просто друг в женском теле.
Я принял чашку, Кларисса осторожно села рядом, чтобы я не
расплескал, блюдце держит в руках, улыбается, лицо счастливое. Как жаль, что я,
прожженная скотина, никак не могу полностью отдаться моменту и просто
наслаждаться, а трезво анализирую, что девочка молодец, все делает правильно.
Будет кому-то прекрасной образцовой женой.
Жаль, не мне…
– Знаешь, – сказала она, – ни одна моя
подруга не поверит, что ты все это время на работе торчал!
– Что делать, – пробормотал я. Кофе с каждым глотком
вливал ману в обезманенное тело.
– Я-то верю, – сказала она с жалостью. – Нет,
ни за что не стала бы предпринимателем! Так я отбыла бы семь часов на рабочем
месте и – фьить! Только меня и видели. А ты не только с утра до ночи, но и
выходные пашешь, как миносский бык!
– Миносский уже издох бы, – возразил я. – Они
там на Миносе нежныя. Это только наши могут тянуть и тянуть… даже жрать не
спросят.
– А вам хоть жрать дают?
– Ни жрать, ни плакать не дают, – пожаловался я.
– Так из-за чего все эти мучения?
Я посмотрел в ее ясные глаза.
– Ну… из-за большого куса. Даже из-за очень большого.
– Но можете и обломиться?
– Да, – ответил я.
– Риск большой? – поинтересовалась она деловито.
– Да как-то не задумывались, – ответил я. –
Ну так, примерно один к ста, что получится. А то и один к тысяче.
Она ахнула, широко распахнула глаза:
– Так зачем же… Вы все сумасшедшие?
– Точно, – согласился я. – Но не слишком.
Просто нам нечего терять, кроме собственных цепей.
Она покачала головой:
– Как это? Это ж три года коту под хвост! Три года. За
это время сколько раз можно сходить на дискотеку, побалдеть, оттянуться,
поразвлекаться, словить кайф… Нет, вы в самом деле чокнутые!
Я улыбнулся:
– Клариска, Клариска… Ты говоришь не по адресу. Я ж уже
сказал, а ты все не врубишься… Я такой же, как и ты… да-да, меня не устраивает
моя жизнь. Это тебе кажется, что если трехкомнатная квартира, хорошая машина –
то все, конец, осталось развлекаться! А я вот, как и ты, хочу большего. Тебя ж
не удовлетворит парень, у которого всего лишь такая квартира и машина?
Она смотрела несколько озадаченная, на лице проступило
удивление, интерес, затем уважение.
– Правда? А то я встречала пока козлов, которым бы
только побалдеть и оттянуться. Даже без квартир и машин… У кого квартира, к
тому всех девчонок водят. А у тебя… да, у тебя запросики…
Я доедал печенье, она ловила блюдцем крошки, очень
исполнительная и услужливая малышка, смотрит в глаза, как щенок, что готов
счастливо броситься выполнять любое пожелание хозяина.
– У тебя больше шансов, – сказал я
откровенно. – Мне нужно вовсю использовать свои мозги, чтобы снова
начинать мучительное восхождение… да и то нет гарантии, что не сорвусь снова в
штопор. В пятый раз могу вообще в лепешку… А тебе нужно всего лишь использовать
тех, кто уже добился своего. У кого уже коттеджи с бассейнами, собственные яхты
и счета в швейцарском банке.
Она смотрит очень серьезно, дивное сочетание взрослости и
невинности на детском личике. Я передал ей чашку, взяла механически, не отрывая
взгляда от моего лица.
– Да, – ответила она, подумав. – Мне просто
повезло с моими генами. Дура буду, если не выжму из них всех, что вообще можно.
– Ты хорошо танцуешь? – спросил я.
Она кивнула, ничуть не удивившись неожиданному вопросу.
– Да, конечно. Я еще в школе подрабатывала на
подтанцовках. Но там пробиваться трудно. Все только трахают, но дальше обещаний
продвинуть дело не идет… А в стриптизерши сразу вот так не хочу.
– Почему?
Она объяснила со взрослой рассудительностью:
– Тогда дорога в леди будет отрезана.
– Вряд ли, – сказал я.
– Затруднена, – поправила она себя. – Моя
цель – появляться с молодым… или не очень миллионером на светских раутах! А для
этого надо, чтобы никто не видел меня голой… на публике. Где-нибудь в туалете
или в лифте пусть трахают сами или даже с шоферами, но чтоб без всяких
папарацци.
Я сказал с натужной веселостью:
– Что ж, будем надеяться, что еще встретимся и на
каком-то светском рауте! Ты – жена миллионера, я – удачливый бизнесмен…
Она рассмеялась, весело и звонко, с благодарностью чмокнула
в щеку, а потом, забрав чашку и поставив аккуратно на столик рядом,
набросилась, как игривый котенок, щекоталась и покусывала жемчужными зубками,
наконец мы снова сплелись в жарком объятии. Возбуждение быстро нарастало, но в
глубине мозга оставалась мысль, что малышка отрабатывает на мне технику,
которую применит уже без сучка и задоринки на том миллионере… Отрабатывает на
мне и подобных мне.
И не исчезало чувство обиды, что меня не рассматривает в
качестве претендента на ее руку. Я не только беден, но и не похож на человека,
который чего-то добьется.
Глава 16
Кларисса проснулась, когда я одевался в прихожей, выскочила
голенькая, испуганная, тепленькая и нежная настолько, что захотелось все
бросить к черту и потащить ее в постель, где насладился бы, как голодный паук
молодой жирной мухой, ее сочным телом. Но память услужливо выудила из глубин
слова насчет молодого миллионера, коттеджа с бассейном, и я лишь по-братски
чмокнул в теплую щеку от отпечатком от подушки.
– Досыпай, досыпай… А дверь просто захлопнешь. Замки
сработают, не волнуйся.
– Ой, страшно, – прошептала она, делая большие
глаза. – Я Вообще-то у мужчин вот так не оставалась…
