– Быстро работаешь, – одобрил я. – Как с
геодатами городов?
Он отмахнулся, не отрывая взгляда от экрана.
– Да с ними какие проблемы? Если засунуть два пальца в
розетку, протянутые ноги укажут на Север. Теперь Коля точно знает, что Украина
не там, а совсем наоборот – на ее месте эльфийский город Полтава, где, между
прочим, сало не едят. Да, кстати, название надо заменить. Мне кажется, уже
где-то встречалось…
Николай услышал, фыркнул, как большой рыцарский конь
крупного феодала.
– Подумаешь! Это не значит, что эльфы – евреи.
Мусульмане тоже не едят. А эльфы вообще мяса не потребляют. Они ж вегетарианцы
и эти, транссексуалы.
– А транссексуалы при чем?
– Не знаю, – признался Николай. – Но слово
какое красивое… А все красивое – эльфам.
– А все золото – гномам, – тихонько и очень ехидно
сказал Аллодис.
Николай нахмурился.
– Вы, товарищ Аллодис, эти еврейские штучки бросьте! Мы
еще докопаемся, что это у вас за ник такой странный… Я понимаю глубинный смысл
гномьего лозунга: «Вся власть гномам!» Па-анимаю, па-анимаю. Но мы, патриоты,
бдим. И наши геодаты сдвинуть не позволим. Геодатами Гиркана я занимался, шеф.
Все путем! А для остальных городов просто скопируем. Конечно, украсим разными
мелкими финтифлюшками, так что никто не заметит, что везде один и тот же город.
Будут отличаться больше, чем Москва от Токио, Пекина или Нью-Йорка, хотя на
самом деле геодаты и там одни и те же, а разница только в национальных
декорациях и прочих особенностях древнего мира.
Скоффин подошел, вставил:
– По сути дела, геодаты всех больших городов мира идут
от первой геодаты древнего Рима. А то и Вавилона. Но это только мы видим. А
простому народу что… Этот простой даже полагает, что и женщины разные,
представляете?
– Пусть полагает, – разрешил я. – Нам нужно,
чтобы простой народ был счастлив и покупал нашу байму. А наша задача – вытащить
у него каждый лишний рубль!
– Тот, – уточнил Скоффин трезво, – что
останется после того, как в кармане простого народа пошарит правительство,
налоговая и жена.
Свои фотографии игроки научились натягивать на персонажей
еще во втором Симсе. Правда, приходилось повозиться, а не всякий нуб в
состоянии освоить даже простенькую прогу, если там больше трех кликов.
Но Ворпед написал алгоритм конвертации и вставил в генерацию
персонажа. Теперь любое фото, помещенное на компе, можно перетащить в особый
слот, и оно само занимает место среди тех, которые предлагаются для лица. То же
самое – для тела целиком и по отдельности, рук и ног на выбор.
Конечно, все мы сперва брали фигуры шварценеггеров и
поставляли свои морды, но похихикали и предпочли что-то скромнее. Но это мы,
взрослые, а мальчишки наперебой будут выискивать по инету самые крутые и
мускулистые фигуры. Да и морды тоже будут подправлять в фотошопе, теперь это
просто.
Для женщин тоже возможность брать как фигуры самых именитых
фотомоделей и кинозвезд, так и лица или отдельные черты. Можно взять утонченное
лицо интеллектуалки кино Пенелопы Круз и дать ей гиперсексуальные губы
Анджелины Джоли, мощную грудь Памелы Андерсон и приподнятый зад Кристи Белли,
ягодицами которого она давит на спор самые крепкие орехи.
Конечно же, сверхмощная мускулатура преимуществ в байме не
дает, потому хилячок, прокачавшихся на десяток лэвелов выше, с легкостью
забивает шварценеггеров или колменов, но это всего лишь реальность игры, а мы
даже в байме живем в гипервиртуальном мире.
Последние дни идут в спешке, Кулиев скрестил пальцы,
поплевал в сторону и сказал с осторожностью прирожденного юриста:
– Тьфу-тьфу, а у нас пока что все идет. Даже с
некоторым опережением нашего жесткого графика…
– Какого? – огрызнулся Скоффин. – У нас
никакого графика!
Кулиев быстро согласился:
– Кто спорит? Но когда мы решили, что если жать изо
всех сил, без выходных и праздников, то за год выйдем на тестовую версию, я не
очень в это верил… Но сейчас вижу, тьфу-тьфу, не только справляемся, но и
тьфу-тьфу…
– Да пошел ты, верблюд азиатский, весь монитор
заплевал! Это тебе не зеркало, туда плюй, шахид. Мы молодцы, но это потому, что
для решения проблемы дураки подбирают ключи, умные пользуются отмычкой, а
мудрые – дураками и умными. Понял?
– Ну да, – ответил Кулиев и бросил быстрый взгляд
в мою сторону. – Здорово ты сумел лизнуть шефу. Изысканно!
На другом конце комнаты Секира откинулся от стола, кулаками
потер глаза, потянулся до звонкого щелканья суставов.
– Бутылка пива, – произнес он мечтательно, –
а как меняется жизнь… Доживу ли до этого времени?
– Не расслабляйся! – сказал Скоффин
предостерегающе. – Кто после этого за тобой здесь будет убирать? До теста
четыре дня!
Николай, ковыряясь под столом во внутренностям ящика,
бормотал:
– Нам админы не помеха, мы зарежем их… для смеха. Ага,
на всякую хитрую дырку у запасливого хохла найдется специальный гаечный ключ!
Если руки золотые, то не важно, откуда растут, но этого явреям не понять…
Скоффин обернулся:
– Ты чего там под столом пыхтишь?.. Вылезай, мы все
свои, про твои тайные пристрастия все знают.
– Это какие? – спросил Николай с угрозой.
– Ну насчет сало, как пингвин, перепрятать в утесах. А
ты что подумал?
– Знаешь, – проворчал Николай, – таких, как
ты, встречают по одежке, а провожают как му-му. Мы же с тобой интеллигентные
люди, говнюк! А ты так про святое… про сало. Кулер не просто издох, а
приварился к плате… Хоть автогеном срезай.
– Позови Секиру, – посоветовал Скоффин.
– А он что, механик?
– Он же с прокладкой световолокна сам справился? Значит
и с твоим кулером справится!
– Ага, если роза пахнет лучше капусты, то и суп из нее
будет лучше? Господи, кто сказал, что евреи что-то понимают? Им у нас, хохлов,
учиться, учиться и учиться, Ленин. Кто сказал, не помню. Но сказал хорошо, даже
я понял.
Послышался легкий треск, Николай ойкнул, мы замерли, но он
гулко хохотнул под столом, и голос раздался, как из глубокой бочки:
– Все, отодрал! Как дед козу, а шеф секретаршу… Кстати,
почему в офисе до сих пор нет секретарши?.. Да и офиса почему-то… это разве
офис? Подаст мне кто-нибудь кулер со стола? Или мне самому трудиться и
вылезать? А потом залезать и снова трудиться?
Я подал крохотную алюминиевую коробочку, Николай снова
скрылся под столом. По мне проще бы весь блок вытащить наверх, но Николай
страшится нарушить неимоверную путаницу проводов в преддверии начала тестового
периода.
Кларисса за год не то слово, что повзрослела, превратилась
из девушки-подростка в очень юную женщину, воплощение мужской мечты о
прекрасной глупой блондинке, рядом с которой всегда чувствуешь себя умным и
даже мудрым. Безукоризненное чистое лицо, огромные ясные глаза, тонко
вылепленный носик и пухлые чувственные губы – приковывают восторженные взгляды тех,
кто сумеет оторваться от созерцания ее нежной девичьей груди, туго натянувшей
тончайшую кисею майки.
