Кулиев сказал шепотом, не обращая внимания на предложения по
трудоустройству:
– А кто-нибудь понимает, что мы вообще-то создали
заодно и опасное оружие?
– Сплюнь, – сказал я тоже шепотом. – Всего
бояться, в саду не… гулять.
Он вздохнул.
– Да, конечно, любовь слепа, но соседи – нет! Чем глаза
замылим, чтоб о таком не думали?
Я пообещал:
– В тесте увидим.
Аллодис завопил:
– Заработало!.. Все заходите, заходите, родимые!.. Да
не толпитесь, а то система рухнет… Это же надо – такая толпа разом!
Дрожащими пальцами я ввел логин и пароль, нажал на «Play».
Очень долгая загрузка, пошла красивая заставка, но можно и ее облегчить,
осточертеет видеть всякий раз при входе, потому надо что-то нейтральное,
незапоминающееся и облегченное, не больше чем на мегабайт, а то начнут
подозревать, что из-за этих ненужных красот такой долгий вход в игру…
Ура, не выкинуло, не зависло, появилось зеленое
пространство, деревья, вдали видны руины величественного города из белого
мрамора. Здесь видимость не на три-пять метров, как во всех играх: мы
ориентируемся на компы next-gen, а те потянут вид до горизонта. Без условного
«тумана войны», а каждый будет видеть столько, сколько видит в реале.
Тормозит, но графика ошеломительная, как в кино. В хорошем
цифровом кино. После оптимизации движка исчезнут тормоза, надеюсь, уже от одной
графики можно получить кайф. Правда, на графике долго не продержишься, вон как
плохо пошли «Гильдевые войны», хотя графика там на порядок выше Линейки. Но в
старую Линейку приходят играть новые игроки, а вот «Гильдевые войны» с ее
наворотами забуксовала…
Я пробежался, рассматривая доспехи и оружие. На всякий
случай я сразу сделал себе все по максимуму, это чтоб проверить взаимодействие
с окружающей средой, хотя, конечно, лишился шанса выловить баги при прокачке
перса от нулевого лэвела до сотого.
На широкой плите белоснежного мрамора разлегся кугуар, такой
же белый, только с редкими полосками. Я сперва не заметил его, приняв за
обломок камня, но кугуар поднялся, зло ощерил клыки. Я торопливо щелкнул правой
кнопкой мыши: на голой спине зверя появилась надпись «Кугуар 34», звездочки
нет, значит, не агрессивный. Можно пройти мимо вплотную, не нападет.
Насчет правой кнопки пока не договорились, оставлять ли эту
информацию. С одной стороны удобно: не надо лазить в базу данных, но все-таки в
реале над зверями не появляется полоска их жизни и ценные данные о
агрессивности, устойчивости к магии или холодному оружию, слабости к заморозке…
Ладно, пока оставим в тестовом режиме, для себя, а потом
уберем. Мы сами напридумывали в спешке столько всего, что даже те, кто делал
этих зверей, не помнят их характеристики, а тестировать вышли мы все, в том
числе и Кулиев и Секира, которые занимались городами и живность вообще не
видели. А баймеры сами все равно с любовью и тщанием составят такие справочники
по всем мобам, что нам и не снилось, но это уже будет их работа.
Ага, вот эльфийская деревня, все-таки Ворпед ее сделал. Да я
и не возражал: пусть будут и деревни, раз все равно создадим еще и город.
Эльфийская деревня потому только деревня, что не дотягивает
по размерам до города. Да еще нет величественных дворцов и огромных городских
площадей, заполненных горластыми торговцами. А так все изысканно, изящно,
возвышенно и стерильно чисто, как будто ветер не заносит сюда пыль и листья с
огромных, как горы, деревьев.
Гэймкипер стоит у портала, слегка переминаясь с ноги на
ногу, красивая величественная дама в длинном, до полу, платье. Меня заметила
только с пяти шагов, повернула голову. На меня взглянули прекрасные эльфийские
глаза на безукоризненном лице.
– Здравствуйте, – сказал я через ТС. – Могу я
попасть в Гиркан?
Не меняя выражения лица, она повела рукой, передо мной
развернулось украшенное рунами полотнище, на нем красиво побежали вниз
светящиеся строчки названия локаций. Красиво, но надо переделать: чтобы
высвечивались все сразу. А то тому, кто телепортируется сразу на Дьявольский
остров, придется всякий раз дожидаться, пока загорится тридцатая строчка.
Сейчас только одна светится, остальные темнее ночи.
Я сделал отметку: «огласите весь список сразу», вежливо
поблагодарил гейткипершу:
– Спасибо. А в Аден могу?
– Простите? – спросила она.
НПС прекрасные, мимика работает, однако набор реакций на
вопросы можно бы и расширить. Принцип Тьюринга в определении разумности гласит,
что если экзаменуемый не в состоянии определить в течение часа, кто из двух его
собеседников является компьютером, то можно считать, что в нем зародился разум.
В современной интерпретации это должно звучать так, что искусственный разум
создан. Но у нас не такие запросы, нам бы хватило, чтобы не с первых двух
ответов становилось понятно, какой из персов – НПС, а какой ведом живым
игроком.
– В Аден, – повторил я и добавил со смешком: – Да
ладно, шучу.
Нажал на «Гиркан», единственно доступную пока локацию, пару
секунд затмение, пока сервера передают друг другу мою информацию и один
докладывал, что сдал, а второй еще не готов сказать, что принял. Наконец
вспыхнул свет, я обнаружил себя в Гиркане, единственной пока доступной локации.
Остальных, по сути еще нет, только, как говорится, на бумаге, хотя на самом
деле бумагу видим только в туалете.
Я раскрыл рот от восторга и долго стоял на месте, медленно
поворачивая мышкой, чтобы рассмотреть стены, ниши, где прекрасные статуи,
фонтаны и фонтанчики, величественные башни, увенчанные острыми куполами из
красной черепицы, на каждой трепещет задорный красный флажок. Земля везде
вымощена мраморными плитами, с дивной тщательностью подогнанными одна к другой,
и только в самом центре оставлена круглая лужайка с удивительно свежей зеленой
травой, но лужайка предусмотрительно окружена невысоким каменным бордюром, чуть
выше щиколотки, но все же напоминание, что травку топтать нехорошо, ее здесь
мало.
– Ну, Аллод, – сказал я вслух, – вы с
Ворпедом превзошли сами себя…
Из синего неба раздался громовой голос, очень самодовольный
и гулкий:
– Круто? Ни в жисть не угадаешь, откуда надрал!
Я оглянулся, Аллодис стоит за спиной и самодовольно смотрит
в экран, наблюдая, как я поворачиваюсь на городской площади.
– Не угадаю, – согласился я. – Насчет
архитектуры я не силен. Но всякие лувристы и эрмитажники не затаскают по судам?
Я повернулся к экрану, за спиной голос прогремел с обиженной
ноткой:
– Обижаешь, шеф! На самом деле я вовсе даже не драл, а
творчески перерабатывал. Конечно, легче, когда есть основа, но я переработал
это сырье так, что ни один экскурсовод не угадает, где заканчивается Лувр, где
уже Эрмитаж, а где Букингемский дворец.
