Она сказала тихо:
– А ты детские голоса слышишь?
Я прислушался, в самом деле ни детских голосов, ни детского
смеха, а если пошарить взглядом по улицам – везде только одинокие фигуры или
группки, но – взрослые эльфы.
– Я не сказала, – произнесла она почти
жалобно, – что все старые. Нет, они еще сильные и крепкие. Но город все
равно умрет.
Я смолчал. Умрет, это понятно. Возможно, еще до того, как
помрут последние эльфы. Ведь защищать его тоже кому-то надо, а магические башни
подпитывать маной.
Глава 14
Оставив город, я ушел на юг, там еще не был, зоны новые,
прибавленные аддоном. Азалинда тихонько скользила рядом, чуткая и нежная, в
любом момент готовая полечить, добавить бодрости, ускорить мой бег.
Впереди и чуть слева роскошные оливковые рощи, между ними
белеют дома снежно-белого цвета, за ними возвышается гора Семи Пророков, а
дальше, насколько помню, – пустыня Огня и долина Скачущих Призраков. Еще
дальше какая-то цепь таинственных гор Нибенга, что-то еще, не знаю, за всеми
деталями уследить не смог бы даже Аллодис, который это создавал.
Я пошарил взглядом по городку оседлых кочевников, нет ли
среди множества однотипных каменных зданий храма Великого Скофа или хотя бы
обелиска в его честь, чувство юмора у Скоффина своеобразное, может задвинуть и
такое, но байму делаем не для себя, а, как говорили в старину, для народа…
потому что народ хоть и беден, но на покупку клиентской части Реального Мира с
кодовым номером для подключения к серверу у него деньга есть. Надо только, чтобы
купил именно коробку с Реальным Миром, а не ящик пива или новые туфли, как
будто в старых нельзя походить еще месяц-другой-третий?
За горной цепью открылись сплошные сады. Свежей зеленью
пропитан воздух, дальше город с тесно расположенными домами, где крыши
смыкаются, и можно обойти поверху весь город, изредка перепрыгивая через узкие
улочки. Справа и слева от городских стен то же изобилие жизни, зелени, там
пасутся стада, в двух озерах воды не видно из-за множества уток и гусей, даже
сюда в тихом и наполненном ароматами воздухе доносится густое мычание буйволов.
Но с четвертой стороны города сразу же за стеной начинается
выжженная пустыня и тянется, изредка прерываясь каменистыми долинами, до самых
Дальних Гор.
А потом я остановился, пораженный, потрясенный
разворачивающейся красотой. Огромный величественный храм вырублен прямо в горе…
вернее, отдельно стоящая невысокая гора обработана в виде храма, но так, чтобы
видно было, что это гора, то есть нарочито оставлены торчащие из стен острые
сколы, а само основание храма плавно переходит в необработанную дикую гору.
Гигантский храм, устремленный ввысь, тщательнейшим образом
выполнен купол, на нем шпиль, как навершие шлема в виде наконечника копья.
От высоких деревьев на жаркую землю падает узорная тень, колышется,
как полупрозрачная сеть для ловли привидений. Справа от дороги ровные квадраты
спелой пшеницы, а возле перелеска из десятка пальм пасутся три жирафа,
вытягивая неправдоподобные шеи, похожие на помесь рогатых змей и леопардов.
Прошли мимо газели, глядя кротко и доверчиво чистыми глазами
тургеневских девушек. Шумно хлопая крыльями, пролетели огромные блестящие
птицы, я так и не понял, что за порода, но, возможно, ничего навороченного, я
не силен в птицелогии. Судя по тому, что вон там пасутся буйволы, а еще дальше
на склоне холма большая отара овец, Аллодис в этом уголке мира не стал
наворачивать ничего особого, а просто перенес сюда кусочек месопотамской или
греческой действительности античной эры.
За час до конца формального окончания работы мобильник
задергался, потом нежным голосом напомнил, что пора ехать в Колонный зал на
съезд предпринимателей. А еще предстоит светский раут, что само по себе лично
мне ни к чему, но просили встретиться с группой сингапурских предпринимателей в
неформальной обстановке.
Как я и ожидал, меня прощупывали на предмет инвестиций,
старались составить мнение, ориентируясь на личные впечатления. Это, конечно, к
тем пухлым досье, что собрали на меня их аналитики.
На третий день закрытие, праздничные столы, концерт. Я
собирался увильнуть, но Юсимара, глава концерна «Самсунг», смог прибыть только
в последний день, просил меня задержаться, мы встретились в закрытой комнате,
куда из-за толстой двери доносилась музыка и голоса самых именитых звезд
эстрады.
Собственно, наши консультанты и юристы уже подготовили
нужные бумаги, нам оставалось только подтвердить свое согласие и поставить
подписи. За нашими спинами постоянно маячили юристы и внимательно всматривались
в каждую букву, в завитушки подписи. Все-таки мы в хищном мире бизнеса, а
сделку подписываем на тридцать миллиардов долларов.
Скрепив сделку рукопожатием и выпив по бокалу шампанского,
все-таки у предпринимателей праздник, мировая экономика на подъеме, мы
спустились в общий зал. Господина Юсимару тут же подхватили какие-то бойкие
люди и увели, явно стараясь понравиться, за моей спиной Аллодис сказал с
облегчением:
– Так, теперь тот завод наш… Но стремно все-таки
продавать по семьсот долларов то, что нам обходится в девятьсот!
– Не трусь, – произнес я вполголоса. –
Эдисону лампочка обходилась в полтора доллара, но он продавал ее за доллар! И
нес громадные убытки. Потом снизил себестоимость до доллара двадцати, продолжая
продавать по доллару, но убытки понес еще больше, так как продажи резко
возросли. Но когда на пятый год снизил себестоимость до девяноста центов, то
прибыль сразу перекрыла все расходы, так как его лампочки покупала вся Америка!
– Да знаю, – ответил он. – Вон Билл Гейтс
пять лет продавал свою Х-бокс в убыток, пока не приучил к нему весь мир. А за
это время и себестоимость снизил… Но одно дело классики, другое – мы…
– Мы тоже классики, – сказал я. – Только пока
об этом знаем лишь мы с тобой.
Среди ослепительно красивых женщин одна повернулась в нашу
сторону, я мгновенно узнал Клариссу, невозможно прекрасную, изумительную,
роскошную, словно Мэрилин Монро в расцвете своей сногсшибающей красоты. Ее
глаза изумленно расширились, она торопливо сказала что-то своему спутнику,
тщательно одетому господину с широкой лысиной, направилась к нам легкой, почти
танцующей походкой.
– Володька, – сказала она, смеясь. – Я рада
тебя видеть!.. И тебя допустили на этот праздник? Здесь же одни толстосумы?..
Признавайся, кто тебя провел?
Я развел руками.
– Да вот удалось… Только не говори так громко, а то
спохватятся и выведут.
Ее глаза смеялись.
– Что, захотелось тихоокеанского краба по-филиппински
отведать? Изумительное блюдо! Но не ври, ты всегда был равнодушен к
деликатесам.
– Ну, – пробормотал я, – вкусы меняются.
– Не ври, – повторила она. – тогда почему не
растолстел? Что на липосакцию ложишься каждый сезон – не поверю, ты из другого
теста.
