Речь хищника часто неуместно витиевата, искусственна, иногда – чрезмерно литературна. Например, он может сказать: «В последнее время мне импонируют белокурые субтильные девушки». Нормальный человек выразится проще.
Нормальный мужчина навряд ли опишет интерес к вам в таких выражениях: «Газ уже подведен, и огонек горит», «Коктейль твоих уникальных опций нельзя не попробовать» (опять же – опции! Опять же – коктейль!). А недовольство вами не выразит так: «Ты нобелевская лауреатка по высасыванию из меня крови».
Характерно коверканье слов, иногда бессмысленное, иногда с прицелом скаламбурить («пидаморфозы», «имацианальный», «ситуяйция»). Это подметил еще Роберт Хаэр:
«Иногда психопаты употребляют странные словосочетания. В качестве примера представляю вам отрывок из интервью с серийным убийцей Клиффордом Олсоном. «И затем у меня был с ней аннуальный секс». – «Раз в год?» – «Нет. Аннуальный. Сзади». – «Но ведь она была мертва!» – «Нет-нет. Она просто была несознательной». О своих похождениях Олсон сказал буквально следующее: «О моих приключениях можно рассказывать антидоты». И он решительно не считал себя «козлом отпускания».
Еще пример психопатического «словотворчества»:
«Я….очаровательнопротивный, отвратительноприятный, скромнонаглый, доброзлой, зауряднонеповторимый, обыкновенноудивительный, открытозамкнутый, мерзкообаятельный ну и так далее..))))))»
Одна из главных речевых фишек манипулятора – недосказанности, туманные намеки, послания, которые можно толковать и так и эдак, и еще на пять манеров. Вот как этот прием использовал в своей пламенной речи к Сушковой Лермонтов:
«Скажите, если бы вас в одно время любили два молодые человека, один – пускай его будет Лопухин, он богат, счастлив, все ему улыбается, все пред ним преклоняется, все ему доступно, единственно потому только, что он богат!
Другой же молодой человек далеко не богат, не знатен, не хорош собой, но умен, но пылок, восприимчив и глубоко несчастлив; он стоит на краю пропасти, потому что никому и ни во что не верит, не знает, что такое взаимность, что такое ласка матери, дружба сестры, и если бы этот бедняк решился обратиться к вам и сказать вам: спаси меня, я тебя боготворю, ты сделаешь из меня великого человека, полюби меня, и я буду верить в Бога, ты одна можешь спасти мою душу. Скажите, что бы вы сделали?»
Разумеется, нормальный человек, коим и являлась Сушкова, понимает смысл этой фразы так, будто «другим молодым человеком» является Лермонтов. И это не стремление выдать желаемое за действительность, не разыгравшаяся фантазия девушки, а следствие злонамеренной игры словами.
Оцените спич Лермонтова с точки зрения законов логики. Во-первых, между первым и вторым человеком проведена однозначная параллель, т. е. обозначено, что они соперники. Во-вторых, второй молодой человек наделен всеми чертами Лермонтова (кроме непонятно откуда взявшейся сестры) – тем не менее не назван. Для того чтобы смысл слов стал однозначным, не хватает всего одной детали – имени второго молодого человека.
Логично, что, закруженная ухаживаниями Лермонтова и в данный момент выслушивающая его пылкую речь, подкрепленную невербальными знаками, Сушкова интуитивно достраивает картинку: этот второй «безымянный» человек и есть Лермонтов.
Однако хитрец намеренно построил фразу таким образом, что имя Лопухина названо, а имя «соперника» – нет. Очень расчетливо и очень удобно, чтобы в нужный момент сказать: «Я? Вам? Признавался в любви? Да бог с вами, девушка. Вы вообще не мой типаж. Я просто смоделировал ситуацию и поинтересовался вашим мнением, кого бы из двух вы предпочли». Примерно это Лермонтов в дальнейшем и проделал.
Характерно, что хищники редко используют слово «любовь», «люблю». Тем не менее их отношение к нам на первых порах мы воспринимаем именно как любовь. Почему? Потому что роковой говорит много всяких других слов, похожих на излияния любви.
Я у многих спрашиваю: а прямым текстом вам говорили, что любят? Так вот, в подавляющем большинстве случаев оказывается, что нет. Одной хищник невнятно буркнул «да» в ответ на ее наводящий вопрос или переспросил: «А ты сама-то как думаешь?» – после чего напустил на себя стыдливость. Другую бомбардировал фразами типа «Ты мой наркотик», «Я буду с тобой до гроба», «Мы с тобой одной крови». Третий обставил свой интерес синонимами: «Я тебя обожаю», «Мы с тобой влюблены друг в друга».
Впрочем, бессовестному и безответственному хищнику ничего не стоит хоть по сто раз на дню повторять вам «люблю» что мы, собственно, и видим на примере Вальмона или Анатоля Курагина.
Еще один маркер – «странные» обобщения: «Все мы манипулируем друг другом», «Да 90 % из нас – психи», «Чужая наивность всегда вызывает желание ею воспользоваться», «Все мы с кем-то хорошие, а с кем-то плохие, кому-то делаем гадости, а кого-то любим», «Все мужчины так делают». Проекции…
Из этой же оперы – «предупреждения» типа: «Родители беспокоятся, что я буду тебя обижать», «Я не сделаю тебе ничего плохого», «Ты чистая, я тебя не обижу», «У нас, Ивановых, тяжелый характер», «Почему-то все, кого я люблю, страдают. Я этого не хочу, но так получается».
А вот еще интересные наблюдения читательниц:
«Психопаты часто показывают жертве, что они хотят с ней сделать. Спустя несколько месяцев нашей связи Женя читал «Записки из мертвого дома». И однажды говорит: сегодня был потрясен одним отрывком. Я прочитала: это был исповедальный рассказ одного из заключенных о хорошей и красивой девушке, которую пьянчуга мучил, избивал, а потом задушил в бане.
Я прочла и онемела – такой жутью от него веяло. Спрашиваю: «А что именно тебя потрясло?» Он пожал плечами и ничего не сказал».
«Он рассказал о том, что у него дома есть бочка с зерном, и туда наведывается мышь, и как он приучал ее не бояться его приближения и присутствия, а потом бац! – и хватал ее. Иносказательный рассказ о сломе настороженности и недоверия».
Еще наблюдение: хищник может настолько рьяно противиться настоящему сближению, что будет называть вас на «вы» и (или) по имени-отчеству, даже если вы уже полгода живете вместе!
Хищник может писать «Я» с большой буквы. Вот показательная цитата из дневника Валерия Брюсова:
«Талант, даже гений, честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало. Надо выбрать иное… Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу её: это декадентство. Да! Что ни говорить, ложно ли оно, смешно ли, но оно идёт вперёд, развивается, и будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдёт достойного вождя. А этим вождём буду Я!»
Идеализация объекта может выражаться и в настойчивом обращении к нему на Вы или на Ты – с большой буквы. Так, на Ты, вопреки желанию Блока, обращался к нему Белый.
Как выглядит неотразимый:
– закрытая «таинственная» улыбка (растянутые губы) или улыбка в 32 зуба, преувеличенно радостная, подобную той, с которой Остап Бендер принес Корейко украденный портсигар (в фильме Михаила Швейцера «Золотой теленок»);
