– приступ не адекватного ситуации гнева. Ни с того ни с сего на легкое критическое замечание, безобидную шутку или просьбу он реагирует с ошеломляющей вас яростью.
Но что бы ни вытворил агрессор в качестве Ледяного душа, критериями того, что вам не «показалось» и вы не «раздули» (а вас будут в этом убеждать!), могут служить:
– внезапность выходки и отсутствие внятных мотивов;
– сильная негативная (и как правило, непривычная для вас) реакция с вашей стороны; острое чувство вины, яркий соматический отклик (например, у вас нестерпимо начинает болеть сердце, голова, подступает тошнота, вы чувствуете небывалую опустошенность, «высосанность» и т. д.);
– отрицание агрессора, что проблема существует, и его нежелание что-либо обсуждать. Обычно он заявляет что-то вроде: «Мне на фиг не нужны эти разборки! Мы же договаривались нести друг другу только позитив». Хотя вы никаких разборок не ведете, а всего-то пытаетесь выяснить нечто важное для вас.
Или же он признает, что «что-то пошло не так», но виноваты в этом только вы. Например, после месяца идиллии вам объявляют о разрыве потому, что… от вас учуяли запах сигарет. В такой ситуации жертва обычно принимает на себя вину за резко испортившиеся отношения, хотя требования абьюзера явно несоразмерны и несправедливы. Но на тот момент жертва не в состоянии мыслить трезво. Ей кажется справедливым и «заслуженным», что пылко любящий человек хочет бросить ее из-за втайне выкуренной сигареты. Ведь она обманула его! Пообещала не курить – а вот нате же…
И даже если она вовсе не обещала ему этого, она все равно чувствует иррациональную вину и смятение.
Цель, которую агрессор преследует, окатывая вас Ледяным душем, – вызвать у вас сильный страх перед потерей его любви («особого» отношения), внушить вам чувство вины и страстное желание ее искупить.
«В один миг я утратила все, и утратила так неожиданно, так незаслуженно! – пишет Сушкова. – В эту грустную ночь я не могла ни на минуту сомкнуть глаз. Я истощила все средства, чтоб найти причины его перемены, его раздражительности, – и не находила. «Уж не испытание ли это?» – мелькнуло у меня в голове, и благодатная эта мысль несколько успокоила меня.
«Пускай испытывает меня сколько хочет, – сказала я себе, – не боюсь; при первом же свидании я расскажу ему, как я страдала, как терзалась, но скоро отгадала его злое намерение испытания, и что ни холодность его, ни даже дерзость его не могли ни на минуту изменить моих чувств к нему».
Как я переродилась; куда девалась моя гордость, моя самоуверенность, моя насмешливость! Я готова была стать перед ним на колени, лишь бы он ласково взглянул на меня!»
Жертвы часто изводят себя вопросом: почему неотразимый так себя повел? Может, я и правда чем-то его спровоцировала?
Успокойтесь и не вините себя. К тому моменту, когда вы позволили себе безобидную шутку, за которую сейчас поедом себя едите, в хищнике буквально клокотали ненависть и желание «поставить вас на место». Эта ненависть родилась из зависти, которую на предыдущих этапах он маскировал любовью и дружбой. Но к моменту Ледяного душа он настолько «перегрелся», что, убедившись в вашей привязанности, позволил себе впервые ощутимо выпустить пар.
Поэтому бросьте изводить себя мыслями, за что же он вас возненавидел. Он ненавидел вас всегда.
«Речь идет не о любви, которая превращается в ненависть, как все привыкли считать. Все дело в зависти, – утверждает Мари-Франс Иригуайен. – Это также не чередование любви и ненависти. Со стороны извращенного человека любви в прямом смысле этого слова никогда не было. Можно говорить о нелюбви под маской желания к тому, чем обладает жертва, и что извращенный человек хочет присвоить себе. Такая нелюбовь затем переходит в скрытую ненависть, связанную с неудовлетворенностью желаний, с невозможностью добиться от партнера того, что хочется агрессору. Если ненависть проявляется открыто, то только с желанием разрушить, уничтожить партнера».
Примерно в том же ключе объясняет «внезапно» вспыхнувшую ненависть и Хотчкис:
«Нарциссические личности – очень конкурентные люди, и те же самые качества, которые привлекают их в начале отношений, спустя некоторое время заставляют их ощущать свою неполноценность по сравнению с любимым человеком. Человек, который, как им казалось, может насытить их жажду восхищения, впоследствии превращается в угрозу, и, чтобы восстановиться, им приходится устранять этого человека. Все черты любимого человека, вызывающие восхищение у нарциссической личности, вместе с тем ее унижают».
«Один раз вижу – на каждой газете моя физиономия. У меня даже сердце ёкнуло. Вот это слава! Через океан дошло. Купил добрый десяток газет, мчусь домой, соображаю – надо тому, другому послать. Я прошу кого-то перевести под портретом. Мне и переводят: «Сергей Есенин, русский мужик, муж знаменитой, несравненной, очаровательной танцовщицы Айседоры Дункан, бессмертный талант которой…»
Злость меня такая взяла, что я эту газету на мелкие клочки изодрал и долго потом успокоиться не мог. Спустился я в ресторан и крепко, помнится, запил. Пью и плачу», – передает рассказ Есенина Всеволод Рождественский.
Но сколь вы ненавистны вашему агрессору – столь и необходимы.
«Ненависть подразумевает интенсивную увлеченность объектом прошлой или потенциальной любви, объектом, который временами глубоко необходим, – пишет психоаналитик Отто Кернберг в книге «Отношения любви. Норма и патология»*. – Ненависть является, в первую очередь, ненавистью к фрустрирующему объекту, но это также ненависть к любимому и необходимому объекту, от которого ожидают любви и от которого неизбежна фрустрация.
Зависть к хорошему объекту осложнена потребностью пациента разрушить собственное осознание этой зависти, чтобы не почувствовать весь ужас бешеной зависти, которую он испытывает к тому, что ему дорого и ценно в объекте. Под завистью к объекту и потребностью уничтожить и испортить все хорошее, что может исходить из контактов с ним, лежит бессознательная идентификация с первоначально ненавистным – и необходимым – объектом.
На поверхностном уровне ненависть к объекту бессознательной и сознательной зависти обычно рационализируется в качестве страха перед разрушительным потенциалом этого объекта, происходящего как от действительной агрессии, испытанной со стороны прошлых объектов пациента, в которых тот очень нуждался, так и от проекций его собственных ярости и ненависти».
Таким образом, цитирую того же автора, идет «сознательное или бессознательное превращение чего-то хорошего во что-то плохое: любви в ненависть, смысла в бессмысленность, сотрудничества в эксплуатацию, пищи в кал. Оно отражает попытку продемонстрировать садистский контроль и всемогущество патологически грандиозного «Я» при злокачественном нарциссизме. Такие пациенты безжалостно вытягивают все хорошее из людей, чтобы опустошить и разрушить их».
…После Ледяного душа события развиваются по нескольким сценариям:
