Но пока вы изо всех сил стараетесь «держать марку». Выглядеть блестяще. Еще стройнее. Еще моложавее. Еще идеальнее. А это становится все сложнее, ведь на все ваши усилия агрессор реагирует насмешками и… противодействием. Он вдруг перевозит вас в квартиру подальше от вашего спортклуба, загружает делами, кормит нездоровой пищей.
«Парадоксально, но сам Миша как будто делал все для того, чтобы мне было сложно держать себя в форме: кормил сладким, у себя дома угощал исключительно нездоровой пищей – макаронами, пирогами или полуфабрикатами. Все мои попытки отказаться встречали обиду и негодование: он сам для меня готовил, а я не ценю! Пристыженная, я ела совершенно несоразмерные порции спагетти и пельменей, и мой вес начал неумолимо расти. К тому же появилась привычка заедать стресс после очередных «разборок», так что вскоре я увеличилась на размер или два. Миша все чаще называл меня «мясистой», я начинала оправдываться, что вызывало насмешки с его стороны.
Еще одна странность: помешанный на спорте Миша как будто препятствовал моим тренировкам. Очень часто назначал свидания неожиданно в день моих танцевальных занятий, а если я отказывалась приезжать, обижался и сокрушался, что ему «опять начинает казаться, что я не ценю наши отношения». Мои попытки проговорить это недоразумение встречали насмешку: «Я тебе мешаю?! Ты просто ищешь отговорки, чтобы не заниматься собой». Пропуск тренировок отрицательно сказывался на моей фигуре, что приводило к укорам за мою полноту».
Все изменения, которые вы вносите в свой облик по желанию агрессора, вместо прилива чувств (на который вы рассчитываете) приводят к новым обесцениваниям. Он вдруг заявляет, что светлые локоны только подчеркивают вашу угреватую кожу, а бритый лобок – чистое уродство при вашем устройстве гениталий. Замечания всегда касаются самых болезненных для вас вещей и сильно ранят. Вы начинаете находить в себе недостатки, о которых раньше и не подозревали, и героически с ними бороться.
Агрессор предпринимает издевательские выходки. Например, героиня одного из моих постов намеренно не смывала за собой в туалете. Когда партнер делал ей замечание, разражалась бранью и газлайтила его на тему, что он абьюзер, мизогин и нарцисс. Мол, что такого, если человек забыл за собой смыть! И парень шел и смывал. Впоследствии девушка призналась читателям моего блога, что делала это специально: «Это я так его проверяла, но неудачно».
На этом этапе вы узнаете все больше зловещих фактов из биографии агрессора. Нередко он рассказывает вам «страшные истории», намеренно запугивая вас.
«Последовала история о том, что он довел до самоубийства (неудачного) одну свою девушку. Якобы он постоянно муштровал ее, издевался над ее жизненными взглядами, нивелировал способности. С его слов, она сама просила покончить уже с этим и выбрать самому, как она умрет. Ее спасли. Меня Матвей уверил, что со мной он такого не планирует, впервые в жизни он хочет посмотреть, что будет, если он не приложит никаких усилий».
Агрессор непредсказуемо появляется и исчезает, изводит вас бойкотами. При каждом таком «тайм-ауте» у жертвы земля уходит из-под ног. Неужели это конец? Она пытается всеми силами вернуть мучителя и, соответственно, готова на значительные уступки и уже не смеет ничего просить взамен.
…Поэтесса Надежда Львова была сильной натурой с развитым чувством собственного достоинства. Полюбив Валерия Брюсова, она хотела взаимности, партнерства, а не служения «по звонку», не рабства. И в начале романа она еще «смела» говорить Брюсову о своем видении отношений: «Как и Вы, в любви я хочу быть «первой» и единственной. А Вы хотели, чтобы я была одной из многих?»
Однако это было в начале отношений. Совсем иначе Надежда заговорила после того, как Брюсов показательно ее бросил. Перед этим проведя с ней идиллический месяц на лоне природы. Это была его фирменная фишечка (так же он поступил и с Ниной Петровской) – вознести жертву к вершинам эйфории, дать ей достаточно долгое (месяц) и безграничное счастье, после чего спустить с небес на землю, объявив о «вечной разлуке». И далее быть непреклонным.
Львова впала в тяжелейшую депрессию. Куда ушло ее былое достоинство? Куда делась категоричная неприемлемость того, чтобы быть «одной из»? Теперь Надежда была одержима одной мыслью – не быть оставленной Брюсовым.
«Мне уже нет сил смеяться и говорить тебе, без конца, что я тебя люблю, что тебе со мной будет совсем хорошо, что хочу я быть с тобой. Как хочешь, «знакомой, другом, любовницей, слугой», – какие страшные слова ты нашел. Люблю тебя – и кем хочешь – тем и буду. Но не буду «ничем», не хочу и не могу быть. Ну, дай же мне руку, ответь мне скорее – я все-таки долго ждать не могу…»
Но Брюсов не снизошел, и Львова застрелилась. Кстати, из подаренного им револьвера. (Подробнее – в моем посте «Непреодоленная бездарность» Валерий Брюсов»)
…Однако большинство хищников не утилизуют жертв столь бесповоротно и непреклонно, как Брюсов. Объявляя вам о вечной разлуке или исчезая без всяких объявлений, они не рассчитывают вас потерять. Но вы-то думаете, что это конец! Вы в панике, с вами амок настоящий приключается. Особенно если вы видите, что агрессор жив-здоров и онлайн, но почему-то вас в упор не видит. И вы начинаете писать и звонить ему.
Видя панику жертвы, роковой обычно какое-то время игнорирует звонки, но едва их становится меньше, скучным голосом говорит «алло». Или на потоки отчаянных посланий отвечает тремя строчками «ни о чем», а то и смайликом. Так неотразимый дает понять, что только он будет решать, когда, как и сколько с вами общаться.
На этом этапе жертва обычно рада уже самому факту прекращения бойкота. Она умоляет неотразимого подсказать, что с ней не так (ведь не зря же он так себя ведет!) и как она может искупить свою вину. Но агрессор либо отмалчивается («сама должна понимать», «а если хорошенько подумать?», «не прикидывайся глупее, чем ты есть»), либо полунамеками выдает что-то намеренно маловразумительное.
Бойкотируя вас и всячески выказывая вам свое «фе» – с одной стороны, с другой – агрессоры усиливают контроль.
«Он устраивал мне скандалы, если я не брала трубку сразу. Например, если я на работе была сильно занята и не могла ответить. И ведь звонил он не по делу, а просто так, типа «кагдила». Вот ради этого «ценного» разговора я должна была всегда быть у телефона. А если не была – смертельные обиды.
В итоге он купил шнурок, чтобы я носила телефон на шее все время. Посадил на шнурок, как на цепь. Он хотел знать, что в любой момент я все брошу и поставлю его на первое место. А прикрывался заботой: мол, я же за тебя беспокоюсь. И я думала тогда, что он правда обо мне заботится. Я всему верила, что он говорил».
«Я хотела позвонить подруге, но оказалось, что мой телефон таинственным образом заглючил и все мои контакты полетели. Только спустя время я поняла, что это были проделки моего милого. Мало того, он поставил мне в комп программы-шпионы, и я несколько месяцев спустя обнаружила, что все мои письма уходят к нему. Так я оказалась в изоляции: в другом городе, один на один с весьма странным человеком. Потом я узнала, что его умершая жена была сиротой, а с единственной родственницей «сама разругалась». Т. е. у нее не было никого, кто бы мог ее защитить. И подруг тоже не было. Только муж, муж, муж…»
