«Если извращенный человек выбрал себе жертву, он ее не отпустит, – констатирует Иригуайен. – Даже по прошествии времени он не откажется от ненависти. Они говорят: «Отныне цель моего существования – испортить ему жизнь».
«Нарциссы мстительны, любят преследовать и изводить», – не скрывает Сэм Вакнин, а Отто Кернберг отмечает особое свойство нарциссической ярости:
«Она не умеет прощать. Можно изумляться тому, как по истечении многих лет человек может снова испытывать ярость, будто опять переживает травматическое событие».
Ненависть может не ослабевать месяцами и даже годами. Вот чем объясняются длительные и широкомасштабные кампании по «отмщению», которые разворачивают некоторые брошенные мучители.
И даже несмотря на то, что многие из них стараются удерживаться в рамках закона, это не мешает им разворачивать настоящую травлю. Вас могут терроризировать угрозами взломать дверь, поджечь квартиру, похитить близких, подослать отморозков. Агрессор может донимать вас ночными звонками, СМС-атаками, доносами в инстанции, обнародованием интимных фото, распространением порочащих слухов, целясь в самые уязвимые места – а они мучителям, увы, хорошо известны.
Хищник может податься в преследователи – сталкеры. Иногда их домогательства длятся годами и даже десятилетиями! Сталкеры могут подкарауливать вас около дома, заявляться к вам на работу или в другие места, где вы бываете. Они могут слезно умолять, забрасывать письмами и подарками, но могут и пугать вас безудержным гневом, наносить визиты в пьяном или «обжаханном» виде, угрожать самоубийством и убийством. Как правило, преследователи чередуют задабривающие и угрожающие тактики.
«После разрыва мой «любимый парень» сначала поджег мне дверь, потом подбросил на порог голубя со свернутой шеей. Но настоящим шоком для меня стало увидеть его в своем окне на десятом этаже! Он спустился с крыши по веревке и корчил мне глумливые и злобные рожи. Подобные выходки длились год».
«Человек поселился в своей машине в конце моей улицы. Караулил меня: ложился на лавочку, жалостно накрывался пледиком, рядом ставил бутылочку воды и кусочек хлеба.
Иногда целую ночь мог стоять под моим окном, курить и подслушивать. Открывал жалюзи, пытался лезть в окна. Постоянно оставлял сумасшедшие записки в двери: то он покончит с собой, то у него неизлечимая болезнь. То мне звонили как бы из больницы, что он попал в приемный покой.
Начались психические атаки через знакомых и незнакомых. Звонили совершенно незнакомые люди, якобы его клиенты, уверяли меня в том, что он кристальной честности человек, просто его оболгали и он в депрессии.
Он караулил меня возле работы, что-то орал. Оставил мне очередное сумасшедшее письмо, типа пусти меня обратно, а то… а то моя жена подаст на тебя в суд, что ты меня увела из семьи и ее почти довела до самоубийства! И стал развивать эту тему. Пришел к моей подруге на работу с якобы адвокатом и, посмеиваясь, просил ее образумить меня.
Я все надеялась, что его попустит и он куда-нибудь свалит. Но нет. Он стал следить за мной. Буквально. Выхожу из дома, заведенная машина тихонько за мной едет. Как-то захожу домой и чувствую: что-то не то. Вещи разбросаны, кошкина вода разлита… а он пытается из окна вылезти! Тут я вызвала полицию, «героя» поймали и посадили.
Можно выдохнуть? Неее. Нельзя. Как только его выпустили, он тут же подкараулил меня, и его опять посадили. Но периодически я получаю СМС бредового содержания с какого-то неизвестного номера… Прошло четыре года».
Очень изобретательны и эксцентричны в своем сталкинге пограничники, которые особенно тяжело переживают оставление и испытывают по этому поводу гамму бурных, постоянно меняющихся эмоций – от лютой ненависти до страстного желания вернуть вас любой ценой.
«Аля то преследовала меня на машине, то ждала в машине у подъезда, то бросалась в ноги, то оскорбляла, плевалась, кидалась яйцами. Однажды я обнаружил свою машину с двумя камнями в лобовом стекле и с порезанными колёсами.
У меня постоянно тряслись руки, появились нервные тики, лопались сосуды в глазах. Сон был поверхностный, снились кошмары, я практически ничего не ел (за 3 месяца сбросил 11 кг), выкуривал по три пачки в день.
И вот наступил день, который я не забуду никогда. Я приехал, припарковал машину, оглянулся, обошёл дом, зашёл в подъезд. На лестничной клетке увидел знакомый силуэт. И тут мне в лицо ударил поток застарелой мочи! Я ворвался в квартиру, срывая с себя костюм, галстук, рубашку, ботинки. Казалось, вместо воздуха кругом моча, моча, моча, я ею дышу, ем её, пью её…
Помню, очень долго тёр себя мочалкой в ванне, практически сдирая кожу, обрил голову. Нашёл бутылку виски, поливал себя, умывал лицо, полоскал рот. На следующий день я отослал другу-психиатру СМС: «Готовь одиночную палату». Он определил острое стрессовое расстройство, физическое и психическое истощение, созвонился с моим руководством и настоял на внеплановом отпуске. Он пробыл со мной все выходные, потому что я постоянно ходил в ванну и мылся, раздирая тело мочалкой, они спрятали мочалку, я начал драть тело и лицо ногтями. Я не разговаривал. Не мог. Писал записки…»
Самую дикую историю преследования (из известных мне) читательница рассказала в посте «Не могу сказать «прощай», или История одного сталкинга». «Влюбленный» одноклассник не дает ей проходу уже 30 лет!
«Впервые я его увидела в 13 лет. Он преследовал меня до десятого класса. Приставал к одноклассникам и запрещал им со мной общаться и дружить. Приставал к учителям, чтобы они непременно посадили меня с ним за парту, таскался за мной. Пытался ударить. Объяснить внятно, что ему от меня нужно, не мог.
Я закончила школу и поступила в вуз в городе за тысячу км от дома. Он приехал ко мне в общежитие, выкрал мою записную книжку с адресами друзей и заявился к ним ко всем! Представлялся следователем, расследующим мое то ли самоубийство, то ли убийство. Друзья были расстроены и напуганы.
Я закончила институт и стала встречаться с парнем. К нему школьный маньяк приехал с газовым пистолетом в шесть часов утра. Требовал от меня отступиться. В тот же день приехал ко мне на работу, привез огромный букет. Я еще раз попробовала сказать ему, чтобы он отстал от меня. Но он вытащил пистолет, стал угрожать выстрелить сначала в меня, потом в себя.
Я переехала в Москву. Но преследования продолжились – теперь уже по Интернету! Сначала он присылал мне подарки, письма. Когда я прекратила отвечать на них, стал размещать в Интернете объявления о моем розыске. Себя он представлял героем Чеченской войны, снайпером, который свою жену сбежавшую разыскивает. Рассказывал всем о своей любви неземной.
Однажды ко мне на улице подошел незнакомый мужчина с распечатанным объявлением в руках. В объявлении была моя фотография, адрес, телефон и деловое предложение – меня напоить, совершить групповое изнасилование, сфотографировать это и выслать ему фотографии «с членом во рту», а он за это заплатит 15 тысяч долларов. Я в милицию сходила, потом легла в больницу лечить нервный срыв.
