– Ах ты, сын блудливой собаки! Хватайте его!
Схватить Дементия воинам не удалось. Юркий внук Минодоры поднырнул под руку одного из них и бросился к обветшалой каменной ограде. Там был спасительный лаз – дыра, которой ему не раз приходилось пользоваться. Опасность прибавляет силы и заставляет быстро принимать решения. Дементий сунул за пазуху кошель и нож, подтянул поясок на безрукавной тунике, нырнул в пролом. Еще миг – и он по другую сторону. Рука одного из воинов остановила его. Цепкие пальцы охватили лодыжку, потянули назад. Времени на раздумье не оставалось. Дементий сунул руку под тунику, вынул нож. Лезвие выскользнуло из ножен, сверкнуло в свете первых лучей солнца и вонзилось в запястье преследователя. Сильно ударить не получилось, однако воин завопил от боли и разжал пальцы. Дементий вскочил на ноги, побежал. Путь в селение был заказан, вопли Исаака и раненого воина разбудили людей Агафия, в том, что селяне смогут защитить его от мести сборщика налогов, Дементий сомневался. Оставалось одно – бежать в горы. Там он намеревался отсидеться и решить, что делать дальше. Мысли были искать родственников по материнской линии или отправиться на поиски отца в далекий Киев, но прежде надо уйти от погони. Озлобленные преследователи не отставали и могли давно его изловить, если бы не знание им местности. Эти горы были для Дементия родными. Некоторое время ему удавалось держаться от пособников Агафия на расстоянии, но оно неумолимо сокращалось, к тому же солнце сделалось союзником Исаака и его помощников. Силы Дементия быстро убывали. Он с трудом перешел бурливую речку и, обессиленный, сел на большой валун. Впереди его ждал крутой подъем. Там, ближе к вершине, в зарослях орешника он мог скрыться, но усталость сковала тело. Теперь от преследователей его отделяла только мелководная речка.
Исаак ступил в воду первым. Ему оставалось сделать десяток шагов – и мальчишка, а вместе с ним и монеты, окажутся в его руках. Пронзительный свист заставил остановиться и поднять голову. Взор помощника Агафия метнулся к зарослям, из которых один за другим стали появляться вооруженные люди. Один из них раскрутил пращу. Камень, величиной с небольшое яблоко, упал у ног Исаака. Холодные брызги ударили в грудь и лицо, он подался назад, поскользнулся, рухнул в воду. Из речки выбрался на четвереньках, проворно поднялся на ноги, замахал руками и с криком: «Бегите, это апелаты!» пустился наутек. Воины не замедлили последовать за ним. Дементий тоже увидел незнакомцев, благодаря которым удалось избавиться от погони, но теперь опасность грозила ему с их стороны. Апелаты были свободными воинами и зачастую промышляли угоном скота и разбоем. Мысль о спрятанном за пазухой кошеле заставила его подняться и побежать вдоль речки.
В этот раз уйти не удалось. Сильные волосатые руки одного из разбойников схватили и потащили к зарослям, на краю которых столпились апелаты. Попытка вырваться и защититься ножом оказалась безуспешной, разбойник с легкостью перехватил руку мальчика, надавил пальцами на запястье. Боль заставила выпустить нож, который тут же перешел к разбойнику. Дементий ожидал расправы. Лицо апелата, обильно покрытое черными волосами, клокастая борода, густые, сросшиеся у переносицы брови, хищный взгляд невольно внушали страх. Расправы не случилось. Разбойник оголил в улыбке крепкие желтоватые зубы, хрипло изрек:
– Э-э, волчонок, ты кого задумал зарезать? Азата Мурцуфла ни нож, ни меч, ни стрела не берет, а вот ты можешь свою жизнь потерять, если на то будет воля нашего предводителя Хрисанфа Кривого из Константинополя.
Азат дотащил Дементия до апелатов и поставил его перед смуглолицым крепышом средних лет. Это и был Хрисанф Кривой. Дементий понял это по властному виду, лучшему, чем у остальных, вооружению и прищуренному правому глазу, зрачок которого скрывало бельмо. Азат протянул ему нож:
– Вот, этот щенок хотел в моем животе дырку сделать. И еще…
Разбойник неожиданно для Дементия охватил правой рукой его горло, левой выхватил из-за пазухи кошель.
– Когда тащил его, почувствовал, что под туникой у него что-то есть. Держи, Хрисанф. – Азат протянул мешочек предводителю. – Похоже, что мальчишка вор, потому его и преследовали.
Дементий возмутился:
– Я не вор! Это деньги моего отца! Люди Агафия хотели их у меня отнять!
Хрисанф успокоил:
– Не кричи. Пойдешь с нами, все расскажешь, а там решим, как быть с тобой дальше.
* * *
Переход от речки к месту, где обитали апелаты, оказался недолгим. Уже к полудню они оказались в пещере. Здесь юного пленника накормили жаренным на костре мясом, сыром, ячменной лепешкой, напоили родниковой водой, а затем приступили к расспросам. Дементий таиться не стал, рассказал о своих бедах. Хрисанф дослушал, покачал головой:
– Думаю, пока Агафий жив, тебе покоя не будет. Об этом негодном человеке нам известно. Он уже не один год разоряет округу поборами. Придет время – и этот шакал ответит за все. – Предводитель апелатов протянул Дементию нож и кошель. – Возьми, это твое. Ты можешь уйти, когда захочешь.
Из разговоров разбойников Дементий узнал, что падеж скота коснулся и их, заниматься же своим ремеслом пешими было делом затруднительным, а потому они намеревались угнать коней у воинов, сопровождавших Агафия. Переполох, поднятый по его вине, лишил апелатов этой возможности. Дементий взял нож, но не притронулся к кошелю.
– Потратьте эти монеты на покупку коней.
Хрисанф внимательно, с долей удивления посмотрел на светловолосого мальчика:
– Но ведь ты хотел использовать их для того, чтобы найти родственников или отца.
– Я передумал. Позволь мне остаться с вами.
– Жизнь апелата полна опасностей, а ты слишком мал.
Дементий упорствовал:
– Я вырасту и научусь вашему ремеслу.
Азат Мурцуфл обратился к Хрисанфу, шутливо предостерег:
– Подумай, вдруг мальчишка станет вторым Дигенисом Акритом и перебьет всех нас.
Предводитель ответил серьезно:
– Все от всевышнего. Пусть остается…
* * *
С этого дня Дементий влился в братство апелатов, а его новым домом стала скрытая в горах пещера. Иного выхода он не видел. Вернуться в селение не представлялось возможным. Разбойники имели среди односельчан своего человека, он-то и рассказал, что подлый Агафий обвинил Дементия в воровстве и объявил щедрую награду за его поимку. Оставалось отправиться на поиски родни, но родственник, совершивший преступление, мог осложнить им жизнь, а путь до Киева, где жил отец, представлялся весьма опасным для семилетнего мальчика. Дементий остался. Разбойники полюбили его и прозвали Скифом за светлые волосы. Больше всех Дементий подружился с Азатом. Апелаты прозвали его Мурцуфлом – насупленным – за сросшиеся у переносицы брови, но Азат оказался веселым и добрым человеком. Еще сильнее он сблизился с Хрисанфом. Предводитель опекал мальчика и относился к нему как к сыну. Он же научил его приемам борьбы, владению оружием и верховой езде. Уже через год Дементий выходил с разбойниками на промысел, а ко времени, когда ему исполнилось четырнадцать, имя Скиф стало для богачей округи не менее пугающим, чем имя Хрисанф Кривой. Боялись не зря. Малолетний апелат был справедлив и без жалости расправлялся с теми, кто обижал и угнетал простолюдинов. Не минула расплата и Агафия. Долгие семь лет Дементий-Скиф ждал случая отомстить сборщику налогов. Засада, устроенная разбойниками, удалась. Когда разморенный жарой Агафий и его воины расположились на отдых в рощице, на берегу горной речки, на них неожиданно напали апелаты. В короткой стычке немногочисленная охрана была истреблена, помощника сборщика налогов Исаака убил ударом дубинки по голове Азат, а Агафия, по приказу Хрисанфа, повесили на дереве у реки, недалеко от родного селения Дементия. Сборщик налогов слезно молил его пощадить, обещал за свое освобождение много монет, но Хрисанф и Скиф остались непреклонны.
