Бедного малыша надо было подбодрить, так что я постарался говорить уверенно. Я перебрался к нему, лег рядом и приобнял хвостом. Хочется верить, что получилось у меня по-родительски.
— Ты моя новая мама? — спросил он с надеждой.
— Нет, Джордж. Я кот, а мама — кошка.
— Значит, ты папа? — не унимался он.
— Нет. Ну, не совсем. Но можешь считать, что да, если тебе так нравится. А сейчас пора спать.
— Ладно, папа.
Джордж закрыл глаза, а я плотнее обхватил котенка, маленького и теплого. Мне захотелось во что бы то ни стало уберечь его от невзгод.
Вот так, нежданно-негаданно, я вдруг стал отцом.
Глава 10
— Ничего смешного, Тигрица, — сказал я на следующее утро, сердито размахивая хвостом, но она не унималась.
Мне удалось выйти на улицу, хотя в ту же секунду я начал тревожиться за Джорджа. Конечно, я переживал за своих людей, особенно за маленьких, но с котенком все обстояло по-другому: мне казалось, что я несу за него большую ответственность.
Перед уходом я предупредил Джорджа, что мне надо отлучиться. Вряд ли он понял, о чем идет речь, но я заверил малыша, что все будет в порядке. Весь дрожа, Джордж потребовал пообещать, что я не задержусь надолго. У меня сердце сжалось при виде его печальной мордочки, и я постарался успокоить котенка. Впрочем, Клэр и Саммер были дома, так что я не оставлял его в одиночестве. Одного бы я Джорджа ни за что не бросил.
— Нет, это просто умора, — отсмеявшись, возразила Тигрица и махнула хвостом в ответ, когда я принялся рассказывать, как учил Джорджа пользоваться лотком. Накануне вечером Клэр пробовала сажать туда котенка, но каждый раз он в ужасе выскакивал обратно. Потом в лоток полезла малышка Саммер. Этого Клэр вынести не могла; хозяйка стала одновременно объяснять дочке, что к лотку нельзя приближаться, а Джорджу — что как раз туда он и должен залезть. Ох уж эти люди! Вечно все усложняют.
Поэтому, когда мы остались наедине, я рассказал Джорджу, зачем нужен лоток, почему отныне ему придется делать дела там и что это совсем не страшно. Дальше, к моему стыду, мне пришлось притвориться, что я сходил в лоток. Надо же было подать пример подрастающему поколению! И хотя утром Джордж не успел добежать до лотка, идею он с моей помощью почти уяснил.
— Только представлю, как ты показательно залез в лоток… — Тигрица не выдержала и снова прыснула со смеху.
— Ты только вдумайся: вчера я спокойно нянчился со своим разбитым сердцем, а сегодня у меня на попечении котенок. На улицу теперь надо проситься, в дом тоже, и какой я после этого приходящий кот?
Подруга сочувственно склонила голову:
— А когда Джорджа начнут выпускать наружу?
— Клэр сказала, через несколько недель. Сначала его надо зачем-то свозить к ветеринару. Не знаю зачем: я, как услышал про ветеринара, сразу зажал уши, — я содрогнулся.
— Похоже, ты успел к нему привязаться.
— Можно подумать, у меня был выбор, — с напускной сердитостью проворчал я. — Ты бы его видела, Тигрица! Он, между прочим, похож на тебя, только маленький. Такой очаровашка, когда вырастет, будет красивым котом. А до чего умный! Пользоваться лотком научился в два счета. А какие у него глазки, а усики! Вот бы поскорее тебя с ним познакомить…
— Алфи, да ты заговорил как счастливый отец. Того и гляди начнешь показывать фотографии, — улыбнулась Тигрица.
— Что за вздор, откуда я возьму фотографии? — фыркнул я, но понял, что она имеет в виду. Джордж меня покорил, и я говорил о нем таким же тоном, каким Клэр рассказывала про Саммер, а Мэтт про своих детей. Похоже, я вжился в роль отца. И хотя рана на сердце еще не затянулась, с Джорджем было столько забот, что у меня почти не оставалось времени тосковать по милой Снежке.
— Кстати, Алфи, вчера на столбе появилась еще одна фотография. Уже четвертая!
От слов Тигрицы мне стало не по себе. Я точно знал: с этими фотографиями связано что-то плохое. Но что именно, вспомнить не мог.
— Эти кошки с Эдгар-Роуд? — спросил я.
— Нет, все чужие. По крайней мере, нам не попадались, — сказала Тигрица.
Если мои друзья их не знали, эти кошки точно были не с нашей улицы. Конечно, не все хвостатые с Эдгар-Роуд входили в нашу компанию — некоторые держались особняком, — но своих мы бы ни с кем не перепутали.
— Интересно, зачем же их вешают на столбы? — задумчиво протянул я.
— Остальные решили, что это кошачий конкурс красоты. Вроде как хозяева так хвастаются своими питомцами.
Я посмотрел на Тигрицу, недоверчиво щурясь:
— Ты же понимаешь, что это полная ерунда?
— Ну, не знаю, — надулась она.
— А почему тогда нет моей фотографии?
— Алфи, ты от скромности не умрешь!
— Допустим. Но портрет Джорджа должны были повесить, он самый красивый кот в квартале. Не считая меня.
— Ладно, ладно, убедил. Впрочем, давай подождем. Может, твои хозяева скоро повесят ваши портреты. Тогда мы будем знать точно. Потому что если это не кошачий конкурс красоты, тогда что?..
— Тигрица, у меня сейчас из-за котенка хлопот полны лапы, но я обязательно выясню.
Я нехотя простился с Тигрицей, которая побежала гулять в парк, и заглянул проведать Полли. Нельзя же думать только о котенке и позабыть остальных подопечных! В любом случае я не сомневался, что Саммер позаботится о Джордже. Конечно, она не выговаривала толком его имя, да и считала своей новой игрушкой, но я надеялся, что Клэр за ними присмотрит и не позволит малышке тискать котенка слишком сильно.
Окрыленный невероятным ощущением свободы — все-таки нелегко быть отцом! — я проскочил в кошачью дверцу и побежал на кухню. К моему удивлению, за столом сидели Мэтт и Полли. Я знал, что Генри будет в школе, а Марта в яслях, но Мэтт в это время обычно работал, и мы с Полли общались вдвоем. Она последние два года изучала какой-то «дизайн интерьеров» и как раз закончила курсы. Видимо, Полли очень хорошо научилась. Во-первых, у них дома было потрясающе красиво. Во-вторых, она помогла Клэр улучшить и наш дом, хотя тут ей пришлось нелегко, потому что Джонатан не любит лишних вещей, а Клэр, наоборот, нравится, когда везде много подушек. А недавно Полли заново оформила ресторан большого Томаша. Она работала не очень много, но иногда брала заказы, поскольку дети теперь были дома не все время.
Сначала я подошел к Полли, но она посмотрела на меня и только моргнула, словно не узнала.
— Привет, Алфи, — сказала она через некоторое время, нагнулась и погладила меня, но как-то вяло. Мэтт даже не поздоровался. Я сразу понял, что случилась беда, прямо шкурой почувствовал. И душа у меня ушла во все четыре пятки.
— Это же не конец света. Я понимаю, ты любил эту работу. Но ты обязательно найдешь новую, ведь ты такой талантливый, — сказала Полли и крепко взяла Мэтта за руку.
