— Ничего, теперь вы все на свободе, — сказал я.
Тут у меня внутри все похолодело: вообще-то не на свободе, а у той же самой женщины во дворе.
— Так это и правда вы их украли! — крикнул Джонатан, заглушая кошек всех мастей и размеров, которые метались по двору.
— Ничего подобного, — ответила женщина.
— У вас наш котенок, и Алфи вы пытаетесь забрать! — сказал Мэтт.
— Они все мои. Говорю вам, мои! — завизжала она.
Я испуганно посмотрел на нее: неужели сумасшедшая? Она попыталась загнать кошек, включая меня, в дом, и тут одновременно произошли две вещи. Послышался звук полицейской сирены, а к Мэтту и Джонатану подбежали Вик и Хизер Гудвины, и вместе с ними Лосось. Никогда я им так не радовался. Правду сказать, раньше я вообще им не радовался, но сегодня был особый случай.
— Что тут происходит? — закричал Вик.
— Вот кто ворует кошек, — сказал Мэтт.
Я плотнее прижался к Джорджу. Мы не знали, как выбраться со двора, но, по крайней мере, я нашел сына. Остальные кошки, кажется, были счастливы попасть на свежий воздух и от восторга носились кругами.
— Не может быть. Вот эта старушка? — недоверчиво спросила Хизер и крикнула: — Я вас задерживаю за правонарушение!
Не знаю уж, как она собиралась это сделать через забор.
— Я кошек не ворую, они все мои собственные, — настаивала женщина.
— Полиция уже едет, — сказал им Мэтт.
— Вот и хорошо. А вы, сударыня, лжете, — Вик помахал перед женщиной пачкой листовок. — Всех этих кошек ищут хозяева.
— И Джорджа в том числе, — сказал Джонатан.
— Вы гнусная похитительница кошек, — воскликнула Хизер.
— Но я, — у женщины сделался несчастный вид, — просто хотела взять их себе.
Подъехала патрульная машина, и вышли двое полицейских.
— Что тут за сумасшедший дом? — спросил один из них, и Вик с важным видом принялся объяснять.
В последующей суматохе мне кое-как удалось убедиться, что Джордж не пострадал. Он сказал, что за ним присматривала Пинки. Остальные тоже относились к котенку очень хорошо. Похитительница — Генриетта, как мы потом узнали, — их не обижала, только не выпускала на улицу, поэтому в доме было грязно, а кошки до истерики засиделись взаперти. Для меня самым важным было то, что она их не мучила.
Выяснилось, что она поймала Джорджа на крыльце дома Тигрицы, когда мы оставили его одного на несколько секунд. Видимо, она за нами следила. Я ужаснулся своему легкомыслию.
— Разрешите войти, — сказал полицейский.
— Мне бы не хотелось, — нерешительно ответила женщина.
— Либо вы откроете, либо нам придется ломать ворота, а у вас и так уже проблемы.
Наконец полицейские вошли в дом, вместе с ними Мэтт и Джонатан, а заодно и Вик с Хизер. Они изо всех сил пытались давать полицейским указания, а те только удивлялись.
— Вы должны ее арестовать, — заявил Вик.
— Посадить в тюрьму и не выпускать до конца жизни, — поддержала его Хизер.
— Для начала, наверно, неплохо бы понять, что делать с этой стаей кошек. В участок мы их взять не можем, — заметил полицейский слегка испуганно.
— И незачем, — сказала Хизер. — Мы обзвоним всех хозяев, они придут и заберут их. Вот, смотрите, у меня есть объявления. Мы взяли по экземпляру каждого, чтобы ни одной кошки не пропустить. Видите, как серьезно у нас организован соседский дозор.
— Это прекрасно, мистер и миссис Гудвин. А вы, мисс…
— Бэббингтон-Смит. Но можете звать меня Генриетта, — сказала странная женщина. Она даже протянула полицейскому руку, и он ее растерянно пожал.
— Пройдемте со мной, — сказал полицейский. — Боюсь, что вас придется задержать до выяснения обстоятельств.
Его напарник сообщил кому-то в рацию, что у них проблемы с кошками, похоже, что надолго. Мэтт подхватил Джорджа на руки, Джонатан позвонил Клэр и рассказал, что произошло, а я воспользовался затишьем, чтобы перекинуться словом с Бачком и мистером В.
— Даже не знаю, как тебя отблагодарить, мистер В., ты сработал великолепно. И ты, Бачок, опять доказал, что ты настоящий друг. Без вас эти кошки так и сидели бы взаперти.
— Все может быть, Алфи, — ответил Бачок. — Главное, что малыш жив-здоров. За остальных я, само собой, тоже рад, но за него больше всех.
Мы потерлись носами.
— И знаешь, Алфи, на заборе ты проявил себя достойно, ни высоты не испугался, ни кур. Молодчина.
— Простите, что прерываю, но мне пора. Никогда не знаешь, где и кому можешь понадобиться, — сказал мистер В.
Они оба потихоньку улизнули. К счастью, никто их не заметил и не попытался взять себе.
Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем полицейские отпустили нас домой. Хизер и Вик согласились дождаться остальных хозяев — разумеется, только для того, чтобы помочь следствию. Я ухмыльнулся Лососю и понял, что Гудвины в своей стихии. Они наслаждались каждым мгновением, может, немного досадуя, что не сами арестовали преступницу.
Мы направились домой; Мэтт нес Джорджа, а Джонатан меня. Все-таки мой план обернулся успехом. Никто не пострадал, об забор я оцарапался не сильно, куры остались целы, и Джордж снова был со мной, живой и невредимый.
— Большое вам спасибо, — сказал я курам. Теперь я даже их готов был считать своими друзьями.
— Кудах, — ответили они и затрясли головами; наверно, это значило «всегда пожалуйста».
Я чувствовал, туго сжатая пружина внутри меня наконец ослабевает. Прежде я не испытывал такого облегчения. Я доверился товарищам, и они не подвели. Мы зашли на Эдгар-Роуд, и у нашей калитки я увидел Тигрицу. Я мяукнул, Джонатан опустил меня на землю.
— Спасли, — с улыбкой сказал я.
— Алфи, ты просто герой!
Тигрица сияла от радости; в эту минуту она была мне дорога, как никогда раньше.
— Не я, Тигрица, а мы все герои.
Я потерся об нее носом. В целом мире было не найти такого счастливого кота, как я.
Глава 32
Когда мы вернулись с Джорджем, началось настоящее столпотворение. Клэр расплакалась, Саммер зарыдала, подбежала к Джорджу, прижала его к себе и сказала: «Плохой котенок». Джордж не мог понять, на что она сердится, но я подбодрил его взглядом. Полли с ребятами тоже столпились вокруг, и каждый, разумеется, хотел услышать, что случилось.
— На самом деле его нашел Алфи, — растерянно сказал Джонатан. — Устроил здесь концерт и панику, чтобы мы пошли за ним, и привел нас прямо к тому дому. Как ты ухитрился его отыскать, когда мы не смогли? — спросил он.
Я наклонил голову набок.
