– Хм. Это выглядело цинично – бросить меня на съедение волкам. Хотя думаю, что никакого секрета в этом нет, раз уж все видели, каким ветром тебя сдуло, так ведь?
Она молча смотрела на него, и он заключил, что она, похоже, тоже выпила, причем больше, чем ему показалось на первый взгляд.
Дон сглотнул и вымученно улыбнулся:
– Я ношу носки из разных пар и, кхм, надеваю их шиворот-навыворот. А! Еще я забываю их менять чаще чем два-три раза в месяц. Ну как?
Она сжала его руку и, казалось, испытала облегчение:
– Это в самом деле ты.
– Да, любовь моя. Искренне надеюсь, что ты не рассчитывала на Дон Жуана, – он погладил ее запястье.
Она покачала головой. Лицо расслабилось, и стало заметно, как она устала. Дон поднял ее с дивана, и вдвоем, спотыкаясь и покачиваясь, они переместились в спальню.
Дон выключил свет и рухнул на широкую кровать, сразу почувствовав себя легким, как перышко, в объятиях одеял и темноты, и уже практически провалился в колодец сна, когда Мишель что-то пробормотала, взволновав ровную поверхность глубокой дремы.
– А? Чт’ такое? – спросил он.
– Мне показалось, что ты уже приходил раньше, – сказала она в подушку. – Недавно. Я читала и… Я заснула, и меня что-то разбудило.
– Да? Что?
– Ты.
– О, – Дон лежал на животе, прислушиваясь к бурчанию и хлюпающим звукам, издаваемым его внутренностями, протестующими против своего содержимого. – Я? Когда?
Мишель молчала. Затем, когда Дон уж решил, что она задремала, она сонно произнесла:
– Не знаю. Раньше. Я открыла глаза и увидела, что ты стоишь и смотришь, как я сплю. Ты так иногда делал, помнишь?
– Помню, конечно, угу.
– Но почему ты стоял в шкафу? Стоял посреди моих платьев. Я никак не могла понять.
– Дорогая? – Дон перевернулся на спину. – Слушай, это дурацкий вопрос, я понимаю. Ты, случайно, не знакома с физиком по имени Нельсон Куйи? Эти двое чудил уверяли, что ты нехорошая, нехорошая женщина. Королева махинаций. И на это идут наши налоги, да?
Он потянулся было к ней, но дремотное море разлилось слишком широко, и он повалился обратно. Уставясь во мрак, он слушал ее дыхание до тех пор, пока оно не превратилось в похрапывание.
Ему приснилось, что он, голый, идет по саванне, направляясь к группе эвкалиптовых деревьев. Агенты Бим и Бом стоят слева в высокой траве. Они тоже голые, за исключением набедренных повязок и солнечных очков. Оба что-то кричат, но голоса не долетают до него, и он продолжает двигаться вперед.
Земля между эвкалиптами вздымается, и одно из деревьев, слегка потрескивая, ломается. Появляется то ли ленивец, то ли слон. Существо наблюдает за его приближением, и ноги сами несут Дона вперед. Он идет вопреки голосу инстинкта и вскоре понимает, что перед ним не слон и не ленивец. И вот уже гигантская тень накрывает его.
Утром он припомнил фрагмент этого сна и едва не вскрикнул. Пять секунд спустя все улетучилось из памяти, не оставив и следа.
Глава шестая
Муж Синей Бороды
(Наше время)
1
Несмотря на занятость, после отъезда Мишель Дон предпринял дополнительные меры, чтобы минимизировать свое одиночество в опустевшем доме. На выходные он запланировал барбекю и пригласил Аргайла Ардена и Тёрка Стэндиша, а также заманил Хэрриса Кэмби, бывшего шерифа округа Пирс, пообещав эль и гамбургеры. В жарке мяса Хэррису не было равных: даже будучи мертвецки пьяным, он превосходил в этом искусстве всех друзей и коллег.
Суббота выдалась прекрасной, ясный теплый день внушал надежду, что лето в этом году будет долгим. Дон поджарил ребрышки и подал по кружке ирландского стаута друзьям. Когда начали опускаться мягкие мглистые сумерки, Дон с Аргайлом уселись в кресла на крыльце. Хэррис и его внук Льюис методично громили Тёрка и очередного компаньона Аргайла, пижонского вида аспиранта по имени Хэнк. Хэнк, крепкий паренек в толстом норвежском свитере и навороченных штанах, потел и хмурился. Ему явно не нравились ехидные комментарии Хэрриса по поводу его игры и, пожалуй, еще больше не нравилось то благодушие, с которым Тёрк принимал их полное поражение. Лицо Хэнка стало красным, как обожженный кирпич, и он слишком налегал на ром с колой, по мнению Дона.
Разговор перескакивал с одного на другое, не выходя за рамки обычного приятного времяпрепровождения, когда Аргайл вынул трубку изо рта и спросил:
– Как продвигается исследование Мишель?
Он, конечно, имел в виду ее генеалогические изыскания и переводы, которым она посвятила уже не один десяток лет. Когда-то это было лишь хобби, способ снимать напряжение и переключать внимание в те периоды, когда ее попытки обнаружить Затерянное племя заходили в неизбежный и огорчительный тупик.
– Полагаю, неплохо. Несется на всех парах.
Аргайл усмехнулся:
– Она как терьер, унюхавший кость. Всегда становится такой, когда страстно чем-то увлекается.
– Мы вообще-то это не обсуждаем. Это выше моего понимания.
– Хмм. Это потому, что у тебя вместо мозгов вата. Я надеюсь, она опубликует результаты. Очень сложная работа. Демографические выкладки, иллюстрирующие основные траектории расселения ее предков, просто уникальны. Не буду отрицать, что посодействовал в составлении кое-каких процедурных документов…
– Если ты присмотришься, то заметишь, как стекленеет мой взгляд.
– Тьфу на тебя. Как поживает Курт?
– Отлично, отлично. Я звонил ему вчера. Он окопался дома. Говорит, что Винни растирает ему ноги и кормит виноградом.
– Ха! Надеюсь, она не узнает, что он об этом проболтался, иначе ему крышка, – Аргайл пыхнул трубкой. – Если с Куртом все в порядке, то в чем тогда проблема?
– Ни в чем. Я доволен как слон. Погода-то какая, а? Дом целиком в моем распоряжении.
– Кстати, об этом…
Дон подождал продолжения и, когда уже стало казаться, что его не последует, заговорил сам:
– А что об этом? Боишься, что я свихнусь от скуки? Не дождешься – с огородом Мишель и со всеми домашними хлопотами не очень-то заскучаешь.
– Звучит обнадеживающе. Но я не это имел в виду. Я хотел сказать: жаль, что вам пришлось унаследовать это место, – Аргайл отхлебнул пива и ткнул своей трубкой в неопределенном направлении. – Посмотрим правде в глаза: за исключением Мишель, все Моки – люди очень странные. Ты даже ни разу ни с кем из них не встречался, то есть семейных связей у вас никаких. Ты словно живешь в дешевом, очень странном музее. Где ты скорее смотритель, чем владелец.
– Неправда. Я однажды виделся с Бабеттой.
– Секунд тридцать, ага. Причем мадам предпочла остановиться в «Самоваре», а не здесь? Вот именно. Так или иначе, это касается тебя и твоей очаровательной супруги. Я считаю, что вы шикарная пара стариков.
