Стены были голыми, если не считать разбитого каменного герба клана над стулом. Дед рассказывал истории о тех днях, когда здесь висели шпалеры, оружие и щиты, но эти дни давно миновали. А когда уйдут старики, вроде Мойры, вместе с ними исчезнут и воспоминания. Щит «Тарг оф Малколм», знамя, которое благословила святая Маргарита, кинжал и клеймор Алека Макнаба, лэрда, построившего новую башню для своей невесты, хрупкого создания, которая не могла вынести ледяных ветров, свистевших в старой башне.
Он подошел к окну, открыл ставни и окинул взглядом старую башню, все еще стоявшую, как часовой.
– Вот и ты! – услышал он голос Мойры и повернулся. Она несла поднос, накрытый пледом, с полной до краев чашей.
– Это чаша лэрда! – гордо объявила она. – Выточена из рога большого горного козла, пытавшегося убить первого Алека Макнаба, и отделана серебром, подаренным более бедными и слабыми кланами, которые на коленях молили о разрешении принять наше имя и присоединиться к великому Макнабу.
Алек смотрел в глубину виски, наполнявшего чашу. Похоже, виски – единственный продукт, в котором здесь нет недостатка.
– Пей! – велела Мойра. – Это из бочонка, что спрятал глубоко в пещере твой прапрадед на самый торжественный случай.
Правда ли это?
– Может, он заколдован? – поддел он, поднося чашу к губам.
Прежде чем ответить, Мойра дождалась, пока он выпьет.
– Разве что слегка, и, конечно, это был заговор на удачу, счастливое будущее и сильных, здоровых наследников. Вряд ли нам теперь понадобится колдовство, когда ты здесь. Клану Макнабов нужен вождь, и тогда все будет хорошо.
Шестьдесят тысяч фунтов наверняка помогут все исправить. У Алека язык чесался рассказать о своей невесте Софи, будущей матери этих сильных и здоровых наследников, но он молчал. Что, если он не женится на Софи? Что, если продаст Гленлорн? Его сыновья, если они будут, никогда не увидят этих земель?
Он пил виски, наслаждаясь дымным привкусом. Мойра – еще одна душа, которую он не хотел разочаровывать. Он чувствовал себя так, словно дед хмурится, сидя на стуле вождя клана.
Алек даже оглянулся, желая убедиться, что там никого нет.
– Где девушки? – спросил он.
– Сегодня Иванов день! – ухмыльнулась Мойра. – Они на холмах, собирают все необходимое для праздника.
Она поджала губы, и лицо покрылось глубокими морщинами.
– По крайней мере, я на это надеюсь. Я больше не их няня. Она наняла новую гувернантку, и…
– Разве у тебя нет работы на кухне?
Повернувшись, Алек увидел Деворгиллу, стоявшую у подножия лестницы. Она не изменилась. По-прежнему прекрасна и одета в элегантное английское платье. Темные глаза окинули Алека, чашу и Мойру. Наконец Деворгилла вошла в зал, в котором, казалось, сразу стало холоднее.
– Иди! – велела она Мойре и побагровела, когда старуха глянула на Алека, ожидая подтверждения. Тот кивнул, и Мойра вышла.
– Здравствуй, Деворгилла, – поздоровался он.
– Ты не сообщил о своем приезде, – бросила она вместо приветствия.
– Я не призрак, если ты этого боишься, – ответил Алек. Она склонила голову и улыбнулась.
– Нет, вижу, что ты жив и здоров, хотя я ожидала, что загоришь, как бродячий торговец, после всех лет на солнце в южных странах. А ты бледен, как англичанин. Как прошло твое путешествие домой? Сколько времени заняло? – издевательски допрашивала Деворгилла. Что-то в ее глазах подсказывало ему, что она знала: все это время он был в Лондоне.
Алек ответил чарующей улыбкой.
– А ты прекрасно выглядишь. Ни днем старше, чем во время нашей последней встречи. Мойра хорошо знает, какими зельями пользовать.
Он поднялся по ступенькам к стулу лэрда и сел, все еще держа чашу с виски.
Она молча наблюдала за ним:
– Я приму это за комплимент. Скажи, ты привез подарки? Возможно, деньги? Как видишь, мы нуждаемся в деньгах.
Деворгилла обвела комнату тонкими руками.
Горло Алека перехватило.
– У меня подарки для девушек. Что же до денег… мне нужно увидеть домовые книги.
– Там нечего смотреть. Мы живем скромно.
– Тем не менее, – настаивал он, хотя не знал, что еще сказать, и чувствовал себя неуверенно как мальчишка.
– Уверяю, там все в порядке.
– Я снова дома, живой и здоровый, и сам буду управлять своими поместьями. Спасибо за то, что делала это последние несколько месяцев.
Ее глаза вспыхнули:
– Месяцев? Скажи лучше лет. Твой отец не был способен…
– Нехорошо чернить мертвых, Деворгилла, – перебил он.
– Дивайн, – поправила она.
– Да. Я слышал, что ты сменила имя. Вряд ли отцу бы это понравилось.
Она проигнорировала его слова, продолжая сверкать глазами:
– Когда девушки выйдут в лондонский свет, я и их имена изменю. Маргарет, Элис и Сара. Ты их уже видел? Они довольно хорошенькие, но этого недостаточно. Я намерена сделать все, чтобы они нашли английских мужей, титулованных мужчин с состоянием и землями. Конечно, для этого недостаточно сменить имя. Им нужно приданое, чтобы смыть следы жизни в горах.
– И у тебя есть на это деньги? – спросил Алек.
– Ты теперь лэрд. Это ты должен их обеспечить. Или выдашь их за ремесленников и бродячих торговцев, чтобы жили в нищете до конца дней своих?
– Я предпочел бы видеть их счастливыми. Титулы и деньги этого не гарантируют.
Конечно. Он хотел бы удачно выдать замуж единокровных сестер, по любви, но за богатых людей. Алек подумал о леди Софи Элисон. Какое счастье может он предложить ей здесь, когда она привыкла к роскоши английских поместий и богатству?
– Вижу, ты по-прежнему глуп. Привык болтать о былой славе клана, о том, какими гордыми и непобедимыми были Макнабы. Теперь ты стал поэтом? Я слышала, ты в Лондоне проводил все время за игорными столами. Думала, восемь лет – достаточный срок, чтобы избавить тебя от дурацких сантиментов.
– Жизнь – это игра, Деворгилла. Ты поставила на мою смерть. И проиграла.
– Дивайн! И я никогда не проигрываю.
Он встал. Виски бурлил в венах. Больше он не хотел спорить. Нет, это не спор, это битва. Ему нужно время подумать, решить, найти слова.
– Думаю, я пойду, поищу девушек. Поздороваюсь.
– Они гуляют в саду со своей гувернанткой. Скоро придут к чаю. Тогда и увидишься с ними. Они больше не дети. Они молодые леди.
Столько лет прошло, а она все еще властна заставить Алека ощутить себя неуклюжим, неумелым мальчишкой, варваром и дураком.
– Зачем ждать? Сегодня прекрасный день. Я выйду им навстречу.
