– Я и не ожидаю этого, – пожала плечами Лотти и грустно улыбнулась. – И желаю вам всяческого счастья, Уильям. Правда желаю. Только не со мной.
Алек снова поискал глазами Кэролайн, но она уже выскользнула из комнаты.
– Когда ты уезжаешь? – спросила Софи.
– Завтра. Как можно раньше.
– Сразу после свадьбы? – уточнила Софи.
– Скорее, еще до свадьбы, – ответила Лотти.
Внутри у Алека все замерло. Кэролайн уезжает на рассвете. Уходит, убегает. Собиралась ли она попрощаться, или он, проснувшись завтра, обнаружил бы, что ее здесь нет?
– Невилл, мы тоже уезжаем, поскольку нет смысла оставаться и минутой дольше, – решила Шарлотта. – Прикажи запрячь коней и немедленно собрать вещи.
– Как насчет ужина? – спросила Мойра.
Уильям покачал головой:
– Я не голоден.
– В таком случае я тоже, – поддакнула Софи.
– Мне нужно собраться, – вставила Лотти.
Шарлотта рассматривала руины пирога на полу, раздавленные ягоды и тесто, разбросанные по полу, как осколки разбитого сердца.
– Возможно, вы могли бы прислать поднос в мою комнату. Я поем, пока горничная складывает вещи. Сделайте это прямо сейчас.
Алек, не потрудившись постучать, ворвался в комнату Кэролайн. Он с такой силой распахнул дверь, что та с грохотом ударилась о стену. Девушка сидела за письменным столом с пером в руке, и когда он влетел в комнату, приподнялась со стула, широко раскрыв глаза, в которых блестели слезы. Но предпочел не заметить ее грусть.
– Ты хотя бы намеревалась попрощаться? О, не со мной, конечно! Но как насчет девочек, Мойры, деревенских детишек? И давно ты узнала, что уезжаешь завтра?
Кровь снова бросилась ей в лицо.
– Я писала тебе письмо, – пробормотала она.
– Объявляешь, что увольняешься?
Она покачала головой.
– Не так ли поступают трусы! У тебя и для Софи есть письмо? Она, по крайней мере, заслуживает лучшего. У нее здесь нет родственников, никого, кроме тебя и Лотти…
– У нее есть ты! – яростно выпалила Кэролайн, печаль которой сменилась гневом. Алек увидел в ее глазах боль и ревность. И ощутил, как та же боль пронзила и его.
– У нее есть я, – подтвердил он.
– Можешь взять письмо сейчас, – сказала она и, перебежав комнату короткими шажками, протянула ему листок бумаги. Он просмотрел письмо.
– Не понимаю, – бросил Алек, почувствовав, как по телу распространился жар: – Какого дьявола это означает?
– Это дарственная на Лаллах-Грейндж, свадебный подарок. Я вчера обнаружила, что унаследовала дом от бабушки. Не могу его оставить себе.
– Почему? – вырвалось у него.
Кэролайн смело встретила его взгляд, хотя достоинство боролось со слезами:
– Дом будет тянуть меня сюда.
Алек не мог представить Гленлорн без нее:
– А как же девочки? Ты сказала им о своем отъезде? Они обожают тебя.
– Они так взволнованы предстоящей свадьбой, что я не решилась им сказать. Возможно, успею утром. Если они не будут заняты, помогая Софи или Мойре.
Алек провел рукой по волосам.
– О, я вижу, свадьба будет роскошной, и все будут рыдать или по крайней мере те, кто уехал.
– Она прекрасна, Алек. Из нее выйдет чудесная жена.
В голосе Кэролайн, в ее глазах стыло прощание. Его сердце разрывалось.
Алек сжал ее плечи:
– Оставь себе Грейндж, Кэролайн. Пусть он приведет тебя назад, через год, два года, пять – только обещай, что вернешься ко…
Но Кэролайн остановила последнее слово «мне», прижав палец к его губам. Ее кожа была прохладной, и он сходил с ума от желания поцеловать ее.
– Так лучше. Быстро и решительно, – вздохнула она. – Ты еще полюбишь Со…
В открытых дверях появилась Софи:
– О, Кэролайн, мне необходим твой совет насчет завтрашней прически… Леди Шарлотта приказала всем горничным помочь ей собраться, а я не могу просить Лотти теперь, когда она разбила сердце Уи…
Она осеклась, увидев Кэролайн едва ли не в объятиях Алека.
Алек увидел, как широко раскрыты глаза невесты, уловил внезапное озарение в светло-голубых глубинах.
– О… – выдохнула она, прижав руку к груди. – О…
Кэролайн отступила от него и выдавила улыбку:
– Я отдала Алеку свой свадебный подарок. Лаллах-Грейндж.
Софи поджала губы, все еще переводя взгляд с Алека на Кэролайн и обратно. И не протянула руки, чтобы взять дарственную, которую пыталась отдать ей Кэролайн. Ее щеки побледнели так, что напоминали слоновую кость, и тут же почти побагровели.
– В таком случае мне следует поблагодарить тебя.
Алеку явно было не по себе. Софи держалась сухо, улыбка была натянутой Напряжение, подозрения и печаль так ощущались в этой комнате, что всем дышалось с трудом.
Софи была отнюдь не глупа и прекрасно поняла увиденное. И вряд ли забудет… Ничего не скажешь, чертовски неприятное вступление в супружескую жизнь!
Она встряхнулась, улыбнулась Кэролайн и попятилась в коридор.
– Думаю… мне пора спать, – пробормотала она, удаляясь.
– Софи, – начал Алек, но она снова ослепительно улыбнулась и покачала головой:
– О нет. Плохая примета, когда жених видит невесту до свадьбы, очень плохая. Спокойной ночи.
Он проводил ее взглядом. Прислушался к стуку удалявшихся шагов, шороху вечернего платья из тафты… и повесил голову.
Глава 48
Кэролайн в эту ночь не уснула. Как только немногие вещи были сложены, а письма девочкам написаны, она села у окна и стала смотреть на старую башню. Обводила ее силуэт пальцем, старалась запомнить, чтобы сохранить в памяти тепло и счастье.
На рассвете она вышла из комнаты, чтобы положить письма в комнаты сестер.
И в коридоре едва не столкнулась с Софи.
Та была одета не в подвенечное платье, а в элегантный дорожный костюм. При виде Кэролайн она испуганно вскрикнула:
– О, Каро, как ты меня напугала!
– Так рано готовишься к свадьбе? – удивилась Кэролайн.
Софи поджала губы.
– Я решила не выходить за Гленлорна. И собственно говоря, уезжаю. Если Лотти способна на такое, значит, и я тоже!
Кэролайн от изумления даже рот раскрыла.
– Но почему…
Она обернулась на звук шагов и увидела, как из своей комнаты выбирается Уильям.
– Кэролайн! – ахнул он, роняя саквояж. Поспешно сдернул цилиндр и спрятал за спину. И, краснея, оглянулся на Софи.
