Хотя, может, Джонатан и исчез по этой причине.
Томми собралась.
– Приятно сознавать, лорд Аргоси, что с моей помощью вы оттачиваете свое искусство флирта, перед тем как наступит день и настоящая любовь найдет вас.
Томми совсем не была уверена, что он обратил внимание на смысл, который она вложила в слова. Аргоси криво усмехнулся, как будто сомневался, что такой день настанет.
– Невзирая ни на что, я полагаю, наши отношения не изменятся, мисс де Баллестерос.
– Абсолютно. Благодарю вас, мистер Аргоси. Кстати, вы ошиблись относительно… мистера Редмонда.
Эту нужно было особо подчеркнуть, несмотря на то что оба понимали – она лжет. Как бы то ни было, Томми не хотела или не могла признать это вслух.
– Да, согласен. И я совершенно точно знаю, что вы его не интересуете вообще.
Томми постаралась не улыбнуться ему в ответ. Но ей это не удалось.
Снова возникла пауза.
– Вам, наверное, будет приятно узнать, что ваши комплименты самые изысканные? – искренне сказала она.
Аргоси улыбнулся. Видно было, как он смягчился.
– Должен поблагодарить вас за вдохновение говорить их.
Томми покрутила в руке пустой бокал и посмотрела в сторону.
– Знает ли мистер Редмонд, какого прекрасного друга он нашел в вашем лице?
– Знает. Даже если все, на что я способен, это лишь терпимо относиться к его безудержной жажде зарабатывать деньги. Мне это желание хорошо понятно.
– Насколько мне известно, у него есть…
В комнату вошел высокий неуклюжий мужчина. Томми подобралась. Прескотт и не глянул в ее сторону. Пока не глянул. Возможно, просто не заметил ее. Томми смотрела, как он общается с другими гостями, как подчеркнуто мило ведет себя с графиней.
Надо было немедленно уходить.
– Лорд Аргоси, вы извините меня?
И следующую четверть часа Томми, подобно военной медали ее отца, уплывавшей тогда по реке, плавно перемещалась от одной беседы с гостями к другой, все дальше и дальше удаляясь от Прескотта. Но спиной ощущала его присутствие, как приближение шторма. Не то чтобы он был нацелен устроить полный разгром. Просто было очевидно, что лорда Прескотта переполняло нечто, может, какой-то умысел, который полностью изменит ее настроение.
Томми понадеялась, что он больше не будет оценивать ее возможное искусство любовницы.
Женщина не может выпить столько шампанского и не пойти в туалет. Если она отправится туда, Прескотт перехватит ее. Прошло какое-то время, прежде чем Томми поняла, что дальше тянуть невозможно.
И весьма предсказуемо, когда, покончив со своими делами, она появилась на пороге туалетной комнаты, лорд Прескотт вышел из темного угла промежуточного помещения, которое отделяло туалет от большой гостиной, где общались гости графини.
– Мисс де Баллестерос, можно вас на пару слов?
Она резко остановилась в добрых пяти футах от него, чтобы он до нее не дотянулся.
– Лорд Прескотт, не могли бы вы по крайней мере не набрасываться на меня в такую минуту?
– У меня и в мыслях не было напугать вас. Надеюсь, вы простите меня. Так трудно улучить момент, чтобы поговорить с вами наедине.
«Но ведь улучил! Значит, мой план сработал».
– Буду краток, – сказал он. – Я тщательно обдумал все, что вы сказали мне несколько дней назад, мисс де Баллестерос. Так как у меня свое собственное состояние, я не обязан подчиняться требованиям моей семьи и могу жениться на ком захочу.
«Подчиняться требованиям семьи». Слова, которые лучше всего описывали ситуацию Джонатана Редмонда. Для аристократа это очень необычно – не быть обязанным подчиняться требованиям семьи.
А потом слово «жениться» вдруг погребальным колоколом прозвучало у нее в голове. Томми буквально парализовало при мысли о том, что сейчас может произойти.
– И если мое имя – это то, что потребуется мне для того, чтобы насладиться вашим телом, мисс де Баллестерос, я с радостью предлагаю вам выйти за меня замуж.
В ушах зажужжало: «замуж», «замуж», «замуж»…
Слова эхом дробились в голове. «Сейчас я упаду в обморок», – подумала Томми. Конечно, это было невозможно. Такого у нее еще в жизни не бывало, чтобы падать в обморок от предложения руки, сделанного виконтом, в сущности незнакомым ей человеком.
Он подошел ближе.
Томми содрогнулась.
Мысли, как рой пчел, жужжали в ушах. Она станет леди Прескотт. Леди! В ее распоряжении будет куча денег, своя карета, слуги, роскошные туалеты, содержание. Она станет частью семейного древа титулованного древнего рода. Наверняка, напишут ее портрет, который будет висеть над камином в лондонском доме или в одном из загородных поместий. У Прескотта на портрете будет самодовольный вид, он положит ей руку на плечо, к коленям будут прижиматься их неуклюжие дети. Ей, может, удастся заставить его воспользоваться своим политическим влиянием, чтобы навсегда запретить детский труд.
Больше не будет убого жилища в ходящем ходуном доме. Больше не надо будет жить, считая каждый пенни.
Больше никакой свободы и никакого воодушевления, никакой страсти и никакой любви!
Единственной платой за уют и безопасность будет лишь необходимость ложиться в постель с этим мужчиной, подчиняться его прикосновениям, самой дотрагиваться до него – и так до скончания жизни.
Родить ему наследников.
Выйти замуж за этого незнакомца, с которым Томми главным образом оценивала неожиданные поступки короля и шутила над ними. Она едва знала его. А он ее вообще не знал.
Как со стороны, Томми слышала свое взволнованное, прерывистое дыхание.
Лишь один человек мог предложить ей утешение и безопасность в своих объятиях. И предложить навсегда.
Если бы Прескотт попросил бы ее месяц назад… Если бы он попросил об этом за день до ее полуночной встречи с Джонатаном Редмондом под окнами герцога Грейфолка…
Ах, теперь она была совсем другим человеком! Один поцелуй изменил все.
Почему Прескотт посчитал, что она того стоит? Томми очень хотелось спросить. Что такого было в ней? Она знала, что красива, но опять же в обществе полно красивых женщин, и все они, как ей показалось, танцевали с Джонатаном на том балу. Все это были ее фантазии, как сказал Аргоси? Или желание победить, которое, судя по всему, свойственно всем богатым людям?
Вот если бы ее вложения в дело Джонатана и Клауса уже окупились!
– Лорд Прескотт… – Голос Томми задрожал. Она откашлялась. – Вы оказали мне честь своим предложением. И я по-настоящему польщена и поражена. Мне очень хочется, чтобы вы дали мне возможность еще немного подумать.
Прескотт задохнулся от неожиданности. Его голова слегка откинулась в изумлении. Он молча рассматривал ее. Очевидно, Томми опять повела себя непредсказуемо.
