А потом он отправился поговорить со стряпчим.
«Ромьюлус Бин, эсквайр».
Бумажка с этим именем болталась на ветру. Контора стряпчего располагалась в довольно неожиданном для человека, который стал причиной бессонных ночей обуреваемых жадностью Айзеи Редмонда и герцога Грейфолка, месте.
Джонатан резко выдохнул, потом поднялся по лестнице и открыл дверь.
Он очутился в крошечном кабинете, элегантно, но экономно обставленном и очень опрятном. Мистер Ромьюлус Бин сидел за письменным столом. Он был под стать своему кабинету – такой же чистенький и компактный. Очки грозили сползти с носа. А остатки его волос прилипли к черепу, как жертвы кораблекрушения цепляются за плот.
Джонатан поклонился.
– Прошу простить меня за вторжение, мистер Бин, но я рассчитываю, что у вас найдется минутка для разговора со мной.
Тот поправил очки на носу и уставился на Джонатана. Он явно оценил его одежду, великосветский акцент и манеры.
– Меня зовут Джонатан Редмонд.
Тут легкая тень иронии набежала на его лицо.
– Вы состоите в родстве с… мистером Айзеей Редмондом?
Он сказал это осторожно. Без всякого намека на любопытство. С чувством, которое Джонатану напомнило его собственное отношение к отцу.
– Да, но он не знает, что я здесь. Я здесь исключительно по собственной воле.
– Ах, вот оно что. Прошу, присаживайтесь, мистер Редмонд. Так в чем причина вашего визита?
Джонатан устроился в кресле напротив.
– Я понял, что вы являетесь стряпчим, который отвечает за продажу Ланкастерской хлопчатобумажной фабрики.
– Совершенно верно.
– Я хочу ее приобрести.
Мистер Бин онемел, как будто гром грянул у него над головой. А потом начал медленно крутить стакан с водой, стоявший на столе перед ним. Влево – вправо. Туда – сюда.
– У меня есть несколько покупателей, интересующихся этой недвижимостью, мистер Редмонд. Могли бы вы изложить мне главные идеи вашего предложения? Может, расскажете о планах на эту собственность?
Во время долгой молчаливой паузы, мистер Бин, судя по всему, решил держаться с Джонатаном любезно и не спорить. Он ни на минуту не поверил в то, что у Джонатана имеется достаточный капитал.
– Я предлагаю часть суммы оплатить наличностью, другую часть – моей долей в типографском деле, а на остаток выдам векселя. Я также представлю отчет о моих доходах и точный обсчет будущих прибылей.
Короткая пауза.
– Векселя. – Мистер Бин произнес это слово деликатно. Как будто он никогда не имел дел с людьми, которые настолько вульгарны, что расплачиваются векселями. У него был вид человека, которого так и тянет взглянуть на часы, чтобы выпроводить Джонатана, но врожденная вежливость не позволяла ему этого сделать.
– А что касается моих планов, то я покончу с детским трудом на фабрике и начну серьезные преобразования. Для начала я постараюсь сделать так, чтобы дети, работающие там, получили какую-нибудь профессию, обеспечу их жильем, а потом вместо них найму взрослых рабочих, которые смогут сами решать, подходит им эта работа или нет.
Мистер Бин молча откинулся на спинку кресла. Задумался.
– И девочки? – отрывисто спросил он.
– Разумеется.
Мистер Бин наклонился вперед. Пожевал губы. Рассеянно возобновил свои манипуляции со стаканом воды. Это все больше и больше нервировало Джонатана.
Стакан все качался-качался из стороны в сторону, а в итоге опрокинулся и выплеснул всю воду на поверхность стола.
Джонатан отшатнулся.
Мистер Бин вскочил.
– О, простите ради бога, мистер Редмонд! Это просто…
– Не волнуйтесь. Это же обычная вода.
Джонатан вытащил из кармана носовой платок и протянул его Бину, который, покраснев как рак, принялся промокать и вытирать воду со стола.
Закончив, он сложил носовой платок вчетверо.
– Извините за потоп. – Он опять поправил очки на носу и погладил большим пальцем уголок платка.
Вдруг движения его стали медленными, а лицо приобрело какое-то странное выражение.
– Могли бы вы кое-что сделать для меня, мистер Редмонд?
«Все, что угодно! Я поцелую тебя взасос, если ты продашь мне фабрику!»
– Что именно?
– Вы могли бы произнести… – Он откашлялся и выкрикнул: – «Отстаньте от него, вонючие ублюдки!» И как можно злее.
Джонатан захлопал глазами.
– Простите?… Ну, если вы настаиваете: «Отстаньте от него…».
И замолчал на полуслове.
Потому что понял, что это значит.
– Это вы! – оба закричали одновременно. И радостно.
– Это вы спасли меня от тех головорезов! – Мистер Бин был вне себя.
– Так это вы были тем парнем рядом с «Вепрем и медведем», на кого напали те… вонючие ублюдки!
– Да, от них несло.
– Кошмарно!
– Вы тогда отдали мне свой платок. Я весь его залил кровью.
Джонатан молча и торжественно закатал рукав сюртука.
– А я получил вот такую милую рану от кинжала. Она весьма впечатляет дам.
Бин с благоговением оглядел шрам, потом опять опустился в кресло и удивленно покачал головой.
– Как все странно, мистер Редмонд. Мне очень не хотелось отдавать фабрику в руки некоторых покупателей как раз из тех соображений, о которых… вы упомянули. Фабрика – это мое моральное бремя. У меня вызывает отвращение использование детского труда. С детьми будут обходиться более гуманно лишь в одном случае – когда энергичные и влиятельные люди выступят за ужесточение законов. Мне страшно интересно… – Он наклонился вперед, – что вы скажете насчет того, чтобы баллотироваться в парламент, мистер Редмонд? Я уверен, что ваша кандидатура получит сильную поддержку. Мне кажется, в вас есть дерзость и отвага, необходимые для настоящего политика. Спасая мне жизнь, вы проявили характер, разве я не прав? Имя Редмондов также склонит людей в вашу пользу. А еще в вас чувствуется присутствие какой-то особой силы.
«Присутствие какой-то особой силы»? На самом деле?
Теперь Джонатан откинулся в кресле и внимательно посмотрел на мистера Бина.
– Мне уже говорили, что во мне есть что-то такое, что говорит в мою пользу.
Он закрыл глаза. Перед его мысленным взором идея засверкала, как золотая гинея, которая, покачиваясь, уходила в глубину источника.
– Я думаю, мистер Бин, что сейчас вы сказали что-то очень важное для меня.
– Вот и чудесно! Я буду с нетерпением ждать следующих выборов, чтобы оказать вам полную поддержку, мистер Редмонд.
