– Знаю. Удачи тебе желать не буду, ты уж прости.
– Нахрен удачу, Ланье. Вы тут, на этих холмах, выстояли не потому, что вам всем страшно повезло, а потому, что бились как черти. Вот и я, очень хочу ее найти. Мне это нужно, и сил я к этому приложу много. Доведи это до сведения тех, кто, возможно, захочет мне помешать, или вдруг не захочет помочь. Объясни, что бывает, если Джой чего-то очень хочет. – Она медленно обвела взглядом зал, на секунду задержав его на монахе и девочке. – Бывай, Ланье.
– До встречи, Джой.
Кейн пересел за столик Ланье, как только последний из людей Джой исчез за дверью. И молча смотрел, как наемник пьет пиво – большими глотками, словно утоляя давно мучившую его жажду.
– Она опасна. – Проговорил он тихо, когда пустая кружка ударилась о стол.
– Опасна? – Переспросил Ланье. – Песчаная буря опасна. Банда рейдеров человек в сорок опасна. А Джой – это смерть. С гарантией, и хорошими проводами. Ты видел, она заявилась сюда всего с парой человек…
– И ты рассказал ей все.
– Она знала. Я чуть знаком с ней – поверь, она знала еще до того, как вошла сюда. Ей нужно было просто удостовериться
– Ты мог избавиться от нее.
– Мог попытаться. У нее под рукой был тепловой излучатель, начни я врать, или даже слово лишнее скажи – она пошла бы вразнос, и сожгла здесь все нахрен, оставив дымящуюся яму. Любит она это дело.
– Хорошо знаешь ее?
– А то… повезло мне. С ней мало кто ладит из нашей братии. Завидуют в основном.
– Чему?
– Ставкам ее, чему еще. Ее команда – самая дорогая в Атланте, дороже никого нет, но и работу она выполняет всегда. И красиво, с дополнительным шиком и фейерверками, без этого не может. Не ожидал тут встретить – думал, ее только Королю под силу нанять. Ну и еще паре человек. Видел, на чем она в город приехала? Скоростная орудийная платформа. Представить не могу, сколько это стоит.
– И она ищет…
– Ага. В этом есть даже какая-то ирония. Вроде как если бы одна смерть охотилась за другой, еще пострашнее.
– Ты считаешь, что это смешно? – Спросила Таня, до этого тихо стоявшая за спиной монаха.
– А я что, смеюсь? – Тяжело взглянул на нее Ланье. – Ирония, малышка, совсем в другом состоит…
– Смерть охотится на смерть. – Повторил монах. – Мне нравится аналогия. Я поеду за ней.
– Еще один? – Хмыкнул Ланье. – И что ты с ней будешь делать?
– Зачем что-то делать со смертью? – Удивился монах. – Она в любом случае меня ждет, а я могу только немного ускорить нашу встречу.
– Разъезжая по пустыне вместо того, чтобы лежать в госпитале? Ты не очень то и здорово выглядишь.
– Рана закрылась, и я постараюсь не слишком ее беспокоить. – Он встал, и обернулся к Тане, которая, похоже, глубоко задумалась. – Передай пожалуйста мою благодарность Марте.
– А ты сам почему не можешь?
– Мне нужно торопиться. Я закончу свои дела в Верхнем городе, и сразу выеду…
– И ты… найдешь их? Найдешь Мириам?
– Я постараюсь сделать так, чтобы их не нашел кто-нибудь другой.
– Эта женщина, в черном?
– И она тоже.
– И ты уедешь прямо сейчас?
– Да. – Монах направился к выходу. Ланье неодобрительно посмотрел ему вслед.
– Эй, а может все же подумаешь, прежде чем вот так просто сдохнуть? У меня три места свободных в команде, мне бы снайпер пригодился.
– А монах? – Спросил Кейн, остановившись в дверях, и не оборачиваясь.
– Что «монах»?
– Есть ли у тебя в команде место для монаха?
– Ну в принципе, раз в борделе оно нашлось…
– Хороший ответ. Если я вернусь – подумаю над твоим предложением.
Монах вышел, и Ланье покачал головой.
– Иногда я чувствую себя единственным нормальным человеком в дурдоме. – Он взглянул на Таню, все так же стоящую у стола, и напряженно что-то обдумывающую. – Праймы, монахи, рейдеры, убийцы… может, мне на покой пора? Купить маленький домик где-нибудь в Атланте, от стены неподалеку, завести пяток детей, и иногда, по большим праздникам, подниматься на стену и смотреть себе в пустыню. Что думаешь о таком варианте, малышка?
– Почему ты решил, что нормальный – именно ты? – Быстро спросила Таня, и, не дожидаясь ответа, устремилась вслед за монахом.
Ланье оставалось только изумленно смотреть ей вслед.
I.
…СТРАЖ МЕТРВЫХ АКТИВИРОВАН…
Он ждал сотню лет.
Подъемник проржавел, и моторы, когда-то приводившие его в действие, рассыпались в пыль. Наклонная эстакада, по которой он должен был подниматься к воротам, проросла чужеродным металлом, удерживающим ее от распада. На место стальных тросов пришли тонкие нити, влекущие наверх платформу с его телом, медленно пробуждающимся от сна.
Мириам понадобилось некоторое усилие, чтобы отделить себя от пилота странной машины, готовящейся к бою, почувствовать рядом присутствие Би – в наборе символов, обозначающем синхронизацию записи. Машина проходила диагностику, запуская одну систему за другой, выныривая из сна. Через Мириам текли чувства ее пилота, сложные, непохожие на человеческие – печаль, сожаление о чем-то забытом, ярость, разгорающаяся, точно угли под пеплом, и решимость, смешанная с жалостью. Как если бы пилот был несколькими людьми сразу, собравшимися рядом, и думающими одновременно. По мере того, как машина поднималась вверх, на обломке платформы, скользящем по знакомым уже Мириам нитям, чувства блекли и замирали, пока не осталась только решимость. А затем исчезла и она. Некто, сидящий в древней машине, просто прервал поток своих мыслей усилием воли, не оставив ничего взамен – только пустоту.
– Я озеро. – Сказал голос, уже слышанный Мириам, голос тени, отвечавшей Арго. – Я только вода, отражающая луну.
Подъемник замер, упираясь в край ворот, осевших от времени – двух огромных бетонных пластин, скрепляемых металлическими полосами. Ворота не были прозрачными, но пилот видел пространство за ними – зал, разделенный титаническими колоннами и уставленный остатками старой техники. Все, до последней трещинки, гораздо ярче и полнее, чем можно было бы увидеть при свете – как если бы каждый узел узора, бегущего по стенам зала, был глазом. Кровь Би, брызнувшая на колонну, сверкала серебристым светом. Тускло светились тела, закованные в крылатые доспехи, и, за опрокинутым броневиком, медленно угасало биение двух сердец – одного большого, и другого поменьше.
…ПЕЧАТИ СНЯТЫ…
…ОГРАНИЧЕНИЯ ОТОЗВАНЫ…
Ворота вздрогнули, но не открылись – что-то умерло от старости в древних механизмах, просыпавшись вниз дожем из ржавчины. Вслед за ней посыпались хлопья серой эмали – сочленения боевой машины пришли в движение. Она приподнялась на платформе, как человек, сидящий на корточках, и ее прямоугольная голова, с четырьмя продолговатыми выростами, скрывающими линзы камер, наклонилась вперед. Пилот смотрел на ангелов, спускающихся в зал за воротами – без малейшего волнения, или проблеска эмоций, считывая их координаты в пространстве: положения тел, расположение оружия, вмонтированного в доспехи, источники энергии, испускающие слабое радиомагнитное свечение. На долю секунды он стал их идеальным отражением, копией, знающей каждое их движение лучше, чем они сами.
