Выбравшись из кабины, вытащив оттуда одеяло, и винтовку, он развел костер, почти не дающий дыма, из брикетов коричневого угля, купленного в Хоксе, и повесил над костром котелок с водой. Потом постучал в борт грузовика и громко сказал:
– Выходи, пора завтракать!
И спокойно уселся у огня.
Через минуту дверь багажника скрипнула, и оттуда появилась Таня – хмурая и заспанная. Шерстяное одеяло, сложенное в несколько раз, лежало на ее плечах, словно черепаший панцирь. Подойдя к костру, она остановилась перед монахом.
– Ты давно узнал, что я там?
– Нет. Услышал шорох.
– Я хотела попроситься с тобой, но решила, что ты меня не возьмешь. – Таня присела напротив него, бросив одеяло на песок. – Ты не взял бы, правда?
– Не взял бы.
– А теперь слишком далеко возвращаться. И ты не станешь терять время, и отвозить меня обратно.
– Стану.
– Станешь?!
– Конечно.
Таня вскочила, сжав кулаки, но Кейн этого словно бы и не заметил.
– Но почему?! Уже должно быть совсем близко…
– Не кричи. – Голос монаха упал почти до шепота, и девочка замолчала. – В этих развалинах могут быть рейдеры. Несколько групп разъезжались отсюда, но здесь слишком сильный радиошум. Поэтому не кричи.
– Я же хочу помочь! – Зашептала Таня. – Тоже, как ты, хочу найти их.
– Даже если они мертвы?
Таня качнулась назад, и села на одеяло, скрестив ноги. Монах ждал ответа, но его не последовало. Тогда он молча достал из вещевого мешка пару небольших пакетов, и металлическую кружку.
– Будешь чай?
Таня молчала, крепко вцепившись в носки своих ботинок, и слегка покачиваясь.
– Я все равно сделаю на двоих.
– Это из-за меня.
Монах, размешивающий чай в котелке, искоса взглянул на нее, и продолжил свое занятие.
– Из-за меня все так…
– Что?
– Те, кто добр ко мне – погибают. – Продолжала Таня серьезно. – Так всегда получалось. У меня были родители, но я их почти совсем не помню – они потерялись, когда мы переезжали. То есть… меня потеряли. Там был большой караван, наверное из Детройта, в Чикаго – очень долгая дорога. И я… я пошла посмотреть на цветы, когда мы встали у водной башни. Знаешь, такие желтые. Была весна, наверное. Караван двинулся, и они так и не нашли меня – а может и не искали.
– Наверняка искали.
– Они могли искать лучше. Они могли остаться. – Таня все так же смотрела в огонь, широко распахнутые глаза были совершенно сухими. – Если чего-то очень хочешь, нужно идти до конца.
– Не обвиняй тех, кого не знаешь.
– Меня подобрали какие-то люди. Вооруженные, на больших машинах. Среди них была женщина, тоже с оружием, и она меня пожалела. Я так и не поняла, кто они были, и до сих пор не знаю – потому что она погибла почти сразу, когда кто-то поджег все машины, в которых мы ехали, и все взорвалось. Она выпихнула меня наружу, это случилось так быстро. Ее я тоже не помню – я была совсем маленькой и глупой, и ничего не поняла. Меня нашел отец Кларк, среди горящих машин. Он сказал, что такова божья воля, и что это был Меч Короля. Он снился мне потом, этот Меч – словно кар на двух ногах, изображающий человека. Страшный Меч. И они, миссия, и все, кого я знала – погибли тоже. Или исчезли, неизвестно куда. А меня снова спасли, только теперь я помню, кто. Тоже Меч, тоже страшный, но другой. Такой, каким и должен быть настоящий Меч – не равнодушный, а живой. С живым сердцем, а не из проводов. И Мириам – она никогда не оказалась бы рядом с другим Мечом. Она – просто человек, но я никогда не видела, чтобы она боялась, или чтобы была злой, никогда. И они тоже ушли, их больше нет – из-за меня…
– Хочешь чаю?
– Нет, ты уже спрашивал.
– Я не тебе.
Таня осторожно повернула голову – и замерла, рассматривая полупрозрачный силуэт, сидящий у костра совсем рядом с ней.
– Спасибо. – Ответил силуэт вполне человеческим голосом. Его очертания прекратили дрожать, и обозначились. Проступили черные чешуйки на броне и полосы из черного металла, бегущие по рукам и спине. – Моя диета в последнее время не отличалась разнообразием, так что чай будет в самый раз.
Его маска лопнула, раскрываясь, и он улыбнулся Тане – черноволосый юноша, наверное, чуть старше Мириам, с искрящимися черными глазами. Таня поспешно отвернулась.
– Тебя я видел в долине? – Уточнил монах.
– Когда вы боролись? Да. Я сожалею, что не остался – вы могли оказаться интересными собеседниками.
Кейн кивнул.
– Тогда давай поговорим, прайм.
– Джордан. Повернуть назад – мудрое решение. Здесь опасно.
– Даже в твоем присутствии?
– Меня здесь нет. – Джордан откинул непослушные волосы со лба. – К следующему полудню я буду у стен Атланты.
– Король Атланты не хочет завершить дело, начатое в Хоксе?
Джордан слегка наклонил голову и неожиданно подмигнул Тане.
– Твой друг – и правда монах?
– В шляпе, и с ружьем. – Мрачно ответила Таня.
– Ты задаешь очень правильные вопросы, монах. Мои дела здесь закончены. Для других дел у Короля есть другие мечи.
– Более острые? – Кейн протянул ему кружку.
– Возможно. Но это действительно не тема для разговора за чашечкой чая…
– А она… ты видел ее? – Вклинилась в разговор Таня.
Джордан грустно кивнул, и в его левом ухе блеснула золотая сережка – маленькая, почти незаметная.
– Я предупредил ее, как и вас. Она не послушала.
– Ты ждал, что она поступит иначе? – Поинтересовался Кейн.
– Она упряма. – Джордан поднес кружку к лицу, вдыхая поднимающийся от нее пар. – Но я бы хотел, чтобы меня послушали вы.
– Почему?
– То, с чем она столкнулась, оказалось ей не по силам.
– Она умерла?
– Я не видел тела, если ты об этом. Так что я не стану тебе лгать. Но вам ее не найти – если я не смог.
– И почему ты говоришь мне об этом?
– Девочка права – праймам не чуждо ничто человеческое. Я тоже надеялся снова встретиться с ней.
– Называй меня по имени. – Все так же мрачно проговорила Таня. – Ты же знаешь, как меня зовут.
– Я не нравлюсь тебе, девочка?
– Ты говоришь, что их нет больше. – Она демонстративно отвернулась от него. – Но я знаю, что это неправда.
– Тогда ты знаешь больше меня.
– Знаю. – Упрямо прошептала Таня. – Если любишь кого-то, то обязательно почувствуешь, когда он умрет.
