– Ну конечно. Глупо не знать тех, с кем совсем скоро придется стоять на одной сцене.
– На одной… – Мириам выглянула из-за трейлера. Кто-то из циркачей уже снял котелок с костра, и худенькая девушка раскладывала содержимое закопченной сковороды по жестяным тарелкам. Метатель ножей заметил ее, помахал, Джекки улыбнулся, и подвинулся на одеяле, освобождая место.
Мириам помахала в ответ, и обернулась.
– То есть это правильно, вы подружитесь, я уверена. Но на одной… чем?
Глава III.
Интермедия VI.
– Слишком близко к Крепости!
– Тебе недостаточно твоей награды?
Шото снял гарнитуру, и глубоко вдохнул, подавляя гнев. Глубокая тень от зубчатой стены, бывшей когда-то частью придорожной фермы, укрывала его кар. Присмотревшись, среди соседних развалин можно было различить остальные машины его маленького рейда, спрятанные почти на виду, так, как умеют только люди пустыни. Хайвей лежал совсем рядом, в полусотне шагов, и сейчас на него смотрела пара ракетометов в руках надежных бойцов. Рольф, сидящий на соседней машине, прекратил ковырять в носу и вопросительно посмотрел на него.
Шото поднял бинокль.
Пыльное облако на востоке прыгнуло навстречу, выдавая квадратные очертания грузовиков – медленных, тяжело груженных. Не менее шести, с людьми, и барахлом, в пяти минутах езды.
Шото снова одел гарнитуру.
– Я потеряю добычу. – Сказал он. – Ты должен дать мне в десять раз больше.
– В пять. – Ответил нечеловеческий голос. – Это больше, чем ты сможешь унести.
– Торгуешься?
– Нет, предлагаю разумную цену. Наша награда в сотни раз ценнее того, что ты можешь получить с людей, которых сейчас подкарауливаешь.
– Ты видишь меня?
– Я вижу все. Твое решение?
– В семь раз.
– В шесть. Не ввязывайтесь в бой, избегайте стычек – или за вами пойдут военные патрули.
– Сам знаю.
Рольф привлек его внимание, отчаянно жестикулируя, и Шото отрицательно покачал головой. Грузовики приблизились, и он почти почувствовал, как по его людям, разбросанным среди развалин, пробежала дрожь предвкушения.
– Не дергаться. – На всякий случай приказал он, хотя знал, что без его приказа не двинется никто. – Этих пропускаем.
– Почему? – Удивился Рольф. – Они жирные, как…
– Пропускаем.
– Разумно. – Прокомментировал его слова голос в гарнитуре. – Еще километров десять вы сможете проехать по хайвею, дальше придется свернуть. Я предупрежу вас, когда рядом окажутся патрули, и проведу безопасным путем.
– И это для того, чтобы взять одного человека?
– Если сможете, возьмите больше. Живыми! – Голос сделал ударение на последнем слове. – От мертвых мне пользы нет.
– За каждого живого награда больше?
– Только за тех, кто будет целью. Остальные меня не интересуют.
– Хорошо, ты получишь их. Но мне нужно больше людей. Если ты все видишь – выведи на меня еще Пауков.
– Конечно, ты можешь рассчитывать на мою помощь. До тех пор, пока выполняешь мои приказы.
– Плевал я на твои приказы, мне нужна только награда!
– Но ты выполнишь их, чтобы ее получить. – Возразил голос. – Я умею награждать, а ты достаточно умен, чтобы следовать моим советам. Из тебя получится хороший новый вождь.
– Для Пауков, что ли?
– Для всех… рейдеров. Только следуй тому, что скажу я – и выживи.
Рольф издал звук, отдаленно похожий на рычание. Грузовики не торопясь следовали мимо, и Шото мог без труда разглядеть за мутными пластиковыми щитками расплывчатые пятна человеческих лиц – мужчины в кабинах, женщины в трейлерах.
Много женщин, наверное.
– Я не верю тебе. – Сказал он. – Если бы ты мог все – то мы были бы не нужны. У тебя нет власти здесь, среди песков. Все, что ты можешь – это торговаться.
– Знания – самое сильное оружие. – Мгновенно ответил голос. – Ты из тех, кто понимает это. И ты можешь найти применение другому оружию, которое я тебе дам.
– Ту Змею, с ее рейдом, положили из-за тебя.
– Но теперь мы знаем, на что способен враг. Я объясню тебе, как напасть тогда, когда они не будут готовы, отвлекутся, или разделятся. Устроить засаду.
– Что делать с ними потом?
– Отойти в пустыню, как ты привык. Мы заберем их.
Последний грузовик миновал ракетометчиков. Пыль повисла над хайвеем, ее облака складывались в рисунки – и все они означали сомнение.
– Не знаю. – Сказал Шото, рассматривая рыжий затылок Рольфа, бормочущего что-то себе под нос. – Мои люди будут недовольны.
– Я уверен, что ты с ними справишься.
– Чувствую, всего ты не говоришь.
– Никто не помешает тебе принять решение уже после того, как я назову цель.
– Хочешь сказать, я знаю, кого нужно взять?
– Ты уже встречался с ней раньше, и ничего страшного не случилось.
Шото кивнул, вглядываясь в пыльные облака. Теперь в них не было фигур, но сомнение все еще оставалось – внутри него самого.
– Часто такое не предлагают. – Произнес он, и взмахнул рукой, приказывая ракетометчикам отойти к машинам. – Жалеть буду, если не выслушаю. Говори, пока я не передумал.
I.
Хайвей ложился под колеса, как линия на знакомой ладони ложится под пальцы.
Кажется, за месяц Мириам могла выучить его наизусть, если бы захотела – и вести кар с завязанными глазами. Штурвал слушался легко – кар рейдеров, да еще и без крыши, был гораздо легче ее грузовика. Когда это было? Десять дней плюс еще четыре, или пять?
Она чувствовала себя потерявшейся во времени, в бесконечно повторяющемся движении по знакомой дороге. Трейлеры цирка вытягивались цветной цепочкой в разбитом зеркальце заднего вида, теряясь в пыльном хвосте ее кара, выныривая и пропадая в желтом дрожащем мареве, прогретом до свечения воздухе над хайвеем. Старая Атланта осталась позади, но Мириам все еще чувствовала ее присутствие: разрушенные башни, деревья, прорастающие сквозь них, а главное – ее взгляд. Она почему-то была уверена, что это смотрит именно город – не то огромное нечто, называющее себя Иштар, а город. Разрушенный, но все еще живой.
В какой-то момент, когда мелькающие справа развалины сменились низкими дюнами, укрывшими фундаменты домов, она вдруг почувствовала, что чего-то не хватает вокруг – в гудении двигателя, шипении горячего ветра, разбивающегося об острые обломки пластикового щитка, прикрывающего кабину спереди.
Замолчала Суонк.
Поправив зеркало, Мириам увидела ее лицо – очень серьезное, и немного грязное. Та спала, положив голову на плечо Арго. Последние несколько часов она напевала старые фермерские песни, большинство из которых Мириам слышала раньше. И у нее получалось на удивление хорошо, настолько, что даже Би, которую пение поначалу явно раздражало, не стала ее прерывать.
