– В твоем доме тебя не боятся. – Тихо произнес тот наконец. – В нем тебе доверяют. Не следят за каждым твоим шагом.
– И не посылают друга шпионить за тобой.
– У тебя не так много друзей…
– У меня только один друг. – Серьезно сказал Неро. – Но даже он вынужден это скрывать.
Внизу, в шестидесяти метрах к северо-востоку, среди изломанных крыш, покрытых пластиком и металлом, тонко взвыла шутиха, за ней еще одна, заглушая музыку и неровный шум человеческих голосов – крики, смех, пение. Городок за воротами жил своей жизнью – маленькая копия Атланты, притаившаяся у нее под боком. Будто грязная, неухоженная и слабая сестренка.
Только люди обеих городов были слишком похожи.
– Тебе не следовало возвращаться. Не сейчас. Он может просто приказать убить тебя.
– И мы оба знаем, кому придется сделать это.
– И я…
– Ты поступишь так, как он скажет. Это мы тоже оба знаем.
– Напоминать мне об этом… излишне.
На этот раз промолчал Неро. Невидимый Джордан, сидящий напротив него, собрал в горсть песок, покрывающий скамью рядом с ним – это выглядело так, будто пыль взлетела в воздух, повторяя очертания невидимой ладони.
– Я знаю, что ты не мог проиграть ей. Тебе удалось обмануть ее, и твоего отца, но не меня.
– Никогда в тебе не сомневался.
– Просматривая твой отчет, я думал о том, чего ты на самом деле хотел добиться. Если бы не он, мы бы до сих пор рассматривали Ребекку как возможного эмиссара Небесных. Твой проигрыш привлек внимание, расположил к ней Короля – и сегодня утром она дралась с «Фьендами». Ты этого хотел?
– Она сломала не меньше двух, не так ли?
Джордан едва слышно вздохнул, песок из его ладони медленно струился вниз, напоминая миниатюрный смерч.
– Всех трех. Она не прайм, в этом ты был совершенно прав. И, конечно же, знаешь, каким будет следующий приказ твоего отца…
Неро кивнул, все так же наблюдая за маленьким городом внизу – людьми, мелькающими на площади перед обелиском, зелеными маркерами, указывающими расположение камер, и немногочисленных гвардейских патрулей. Музыка становилась громче. Как всегда, с приближением вечера, на площади одна за другой оживали передвижные сцены, снабженные усилителями, с помощью которых бродячие актеры и певицы изо всех сил пытались перекричать друг друга и зрителей. Наверх, к Неро, долетал неровный шум, из которого то и дело вырывались немногочисленные высокие ноты, позволяющие опознать популярные в Атланте мелодии.
– И на что это будет похоже, Неро?
– Что?
– Война с небесами?
Джордан хлопнул о поручень, очищая ладонь от пыли – рука из праха взлетела над ничего не подозревающим городком. Долетающие снизу блики плясали на ржавом металле корзины, как будто колесо готовилось вот-вот завертеться снова. Прицел, закончив запоминать все указанные объекты, издал короткий писк.
– Ты уже знаешь. – Ответил Неро.
– Разве? – Воздух над прицелом замерцал от невидимого движения. – Я не знаю даже, зачем тебе эта «Коса». Я вижу на три хода вперед, как и любой нормальный человек. Только Король видит на пять. А что видишь ты, Неро?
– Давай вместе взглянем вниз… – Едва заметно улыбнулся тот.
– Грязная помойка. Вон там, и здесь, сегодня утром нашли трупы. Виски, которое там пьют, опасно для жизни. Женщины тоже.
– Так и есть. И над всем этим – наша башня, камеры, и два генератора плазмы. А теперь посмотри вверх.
Пустота ответила сдавленным смешком:
– Хочешь сказать, что теперь мы… внизу? И это на нас смотрят камеры, и наши женщины опасны? Пусть так. Но разве этот десяток лачуг сможет воевать с Атлантой?
Неро так же холодно улыбнулся в ответ.
– Тогда зачем? – Удивилась пустота. – Для чего начинать войну, которую не выиграть?!
– Ты уже забыл Хокс?
Корзина раскачивалась все медленнее. Джордан замер перед Неро, настолько неподвижно, что даже силуэт его стал неразличим на фоне квадратных зубцов стены и заходящего за ними солнца.
– Значит так? – Наконец проговорил он. – Вот о чем вы думаете. Третья сила вмешается, как там, и это будет их война – но мы окажемся посередине. Дьявол! Твой отец наверняка думает так же, хочет посмотреть, кто победит. Но он еще не решил.
– Полагает, что может выбрать сторону. – Ответил Неро. – Остаться на той, которая лучше заплатит.
– Он ошибается?
– Нет. Выбор есть всегда. Но есть вещи, за которые невозможно заплатить.
– Не для короля… – Почти прошептал Джордан.
– Я – не он.
– Ты – не король, это верно. Пока еще. – Невидимые пальцы с почти неслышным шорохом прошлись по контейнеру с винтовкой. – Дальность выстрела «Косы» больше семи километров. Королевский Шпиль в шести с половиной.
– Это не для него. – Качнул головой Неро. – Хотя выстрел и правда предстоит трудный. Мне нужна будет калибровка на семь тысяч, или хотя бы на шесть.
– Придется пристрелять ее.
– Наверняка.
– И он будет проверять тебя, уже сегодня.
– Я знаю.
Джордан рассмеялся:
– Мне кажется, будет весело. Я не верю в твои предсказания, и если нам придется умереть – не говори мне, ладно? Хотя, насколько я тебя знаю, ты можешь и не заикнуться о такой мелочи.
– Может быть. – Согласился Неро. – Но я обещаю, если мы умрем – это будет того стоить.
– Тогда поговорим о деле?
– Поговорим.
I.
Разумеется, стаканов на столике не оказалось. Второй столик был залит чем-то темным, и занят парой грязных чашек, которые, по мнению Мириам, совсем не годились для тоста – ни для победного, ни для поминального. К счастью, ее взгляд вовремя упал на прозрачную этажерку у окна, забитую такими же прозрачными вещами: вазами, тарелочками, стеклянными цветами, похожими на настоящие, между которыми, выразительно поблескивая выпуклыми боками, притаились стаканы на длинных ножках.
Или нечто похожее.
Мириам сняла туфли, оставшись как Би, босиком, и, осторожно ступая по щекочущей зеленой ткани между диванами, прошла к этажерке. Один из стаканов тонко зазвенел, когда она протаскивала его между вазой и стеклянным цветком. Сидящая рядом Суонк отозвалась на этот звук, шмыгнув носом. Мириам взглянула на нее, отметив цвета – страх, стыд, сожаление, жалость, грусть – большой и печальный букет. Потом вернулась к столику, на который Ланье водрузил бочонок, и теперь вворачивал ему в бок небольшой хромированный кран, вроде тех, что Мириам видела в ванной. Осторожно поставив странные стаканы на стеклянную столешницу рядом с бочонком, она критически их осмотрела:
