Белый лист, зажатый в правой руке Суонк, слегка подрагивал.
Секунду спустя она уже не была обнаженной. На плечи опустился отрез темной ткани, вокруг бедер обвилась серебристая лента, а на животе мелькнул быстрый росчерк зеленого лазерного луча. Инструмент одной из служительниц пощелкивал, когда она вела его вокруг тела девушки, измеряя что-то, выбрасывая колонки цифр на экран перед Монти. Остальные трое, двигаясь стремительно и слаженно, разворачивали свертки, прикладывая их к телу Суонк: светлую и скользкую на вид подкладку, выкройки карманов, длинные полоски резинок. А еще один страшноватый инструмент тут же соединял все это, выплевывая едва заметные скобы.
На глазах у Мириам они шили одежду. Создавали костюм, соединяя, складывая, отрезая тонким лезвием, и мгновенно сшивая маленькой стрекочущей машинкой. Сначала обрели очертания рукава, затем пояс и карманы, зазмеились вниз ленты брюк…
Зрелище так захватило ее, что она едва услышала голос Монти, когда он произнес ответ на свою загадку. И поняла, что он сказал, только после того, как ее сердце несколько раз ударило с особенной силой.
– Это же так печально. – Сказал шут. – Когда рядом с героем не хватает леди.
Глава IX.
Интермедия V.
Большую часть залы занимало ложе.
Оно было единственным освещенным предметом – островом белого света, испещренным складками. Изнанка смятых простыней светилась алым, делая их похожими на кровавые трещины, рассекающие идеально ровный круг. Лучи точечных софитов безжалостно подчеркивали каждую из них, делая глубже и ярче, чем сияние утреннего солнца, проникающее сквозь поляризованные стекла в стене залы.
Джордан знал, что сегодня король не спал.
Умение прайма читать по складкам простыней ничуть не уступало его способностям следопыта. Они безошибочно указывали количество и темперамент женщин, посещавших монарха, и, что гораздо важнее – его настроение. Сегодня, миновав пост охраны у смотровой площадки, и войдя через двери бронированного стекла, он застал ложе бессонной ночи.
Сам король даже не посмотрел на него.
Возможно, кто-то другой счел бы такое поведение пренебрежительным, но Джордан видел в нем признак доверия – далеко не к каждому гостю монарх мог бы повернуться спиной. И еще меньше людей могли лицезреть короля таким, как сейчас – мрачным, сгорбившимся в огромном кресле перед зеркалом. На столике, отодвинутом в сторону, остывал огромный полупустой кофейник, прислонившийся к чаше с конфетами. Дорогой шоколад с красным перцем растекался по его основанию черной лужицей, и Джордана совсем не обрадовало это зрелище. Мало кто знал, что король любит сладкое – монарх почему-то считал это слабостью, недостойной мужчины, позволяя себе подобное лакомство в крайних ситуациях. О которых возможные свидетели предпочитали не распространяться.
Сейчас в зеркале отражался человек, не слишком похожий на короля Атланты, каким его показывали в новостных передачах и на общественных экранах. По его лбу пролегла глубокая складка, глаза запали, а в бороде и кудрявых волосах инеем осела седина. Джордан видел возраст короля – обычно совершенно незаметный из-за излучаемой им искрометной энергии и мощной ауры власти. В бессонных покоях сидел обычный человек, мужчина, разменявший свой пятый десяток, и думающий о неизбежном.
– Скажи мне, Джордан. – Наконец проговорил он, все так же рассматривая себя. – Это и есть лицо короля?
– Не такое, каким его привыкли видеть. – Ответил прайм, привыкший к неожиданным вопросам, и знающий, что в таких случаях лучше говорить правду.
– Значит, моя власть – это всего лишь привычка? – Сделал неожиданный вывод монарх, разглядывая молодого прайма в отражении.
– Для тех, кто не борется за нее. – Ответил тот. – Как большинство людей в этом городе.
– В этом преимущество молодости. – Проговорил король задумчиво. – Вы так быстро меняетесь, что просто не успеваете осознать этого. Вам слишком легко расставаться с привычками. Знаешь, в чем состояло единственное преимущество отношений, сложившихся между нами и небом?
Джордан покачал головой.
– В стабильности! Мы, точно старые супруги, чей пыл давно угас, но совесть приказывает оставаться вместе. Разве это не забавно? И, точно один из этих супругов, я проснулся сегодня в своей постели, понимая, что одинок… – Король невесело усмехнулся. – И что в будущем меня ждет неизвестность.
– Не люблю спать один. – Ответил Джордан.
– Как если бы у тебя было время для сна. Сколько сейчас? Шесть утра?
– Вы приказали докладывать как можно раньше.
– Твой вчерашний отчет был достаточно полон. Я хотел поговорить с тобой прежде, чем начнется день.
– Он будет насыщенным. Люди Монти уже переделывают зал внизу. Карвер докладывает, что повреждения «Фьендов» незначительны, и все три модели будут приведены в боевую готовность уже к вечеру.
– Наш уважаемый оружейник излишне торопится…
– При всем уважении, сир, я так не считаю.
Король смерил Джордана изучающим взглядом, затем не спеша потянулся к кофейнику:
– Значит, в эту ночь размышления не давали спать не только мне?
Прайм поклонился в ответ:
– Моя задача – обеспечить вашу безопасность. А вечер, который вы собираетесь устроить, несет в себе слишком много отвлекающих факторов.
– И очень привлекательных. – Согласился король, наливая холодный кофе в высокую глиняную кружку, выглядящую совершенно чужеродно посреди изящного убранства зала. – Это лучшая маскировка из тех, что я когда-либо придумывал. Или ты ревнуешь к мастерству шута?
– Я не в курсе всех приказов, которые вы ему отдаете. – Признал Джордан. – Например, я до сих пор не знаю, для чего приводят в порядок Колоссеум, и что за праздник должен пройти там завтра. Его люди, похоже, просто действуют по стандартной программе. Однако, я не сомневаюсь, что вы проинформируете меня, когда сочтете нужным…
– Правильно, Джордан. – Ответил король. – Поменьше сомнений, и давай вернемся к тому, что тебя беспокоит.
– Посланницы, сир. Они слишком опасны для той схемы охраны, которая была предложена. Ваш риск при встрече с ними превышает все допустимые нормы.
– Не ты ли уверял меня в их мирных намерениях?
– В них я все так же уверен. – Признал Джордан. – Но не могу сказать того же о вас.
– Вот как? – Король снова смотрел в глаза своему отражению. – Теперь во мне сомневаются мои собственные праймы…
– Нисколько. Но на случай, если ваши намерения все же изменятся, и что-то пойдет не так, я бы предложил другую дислокацию сил в Шпиле на время проведения приема.
– «Фьенды»?
– Да. И все праймы, которых мы сможем собрать, на минимальной дистанции от вас.
Король не ответил. Ветер трепал флажки, обозначающие края незаконченной обзорной площадки за поляризованными стеклами, бросая угловатые тени на стены зала.
